, струящихся по её наряду. От других её отличала стать, присущая исключительно роду Мортисов. Высокий рост, широкая кость, острые и слегка грубоватые черты лица. Она будто была прямым потомком Звёзднорождённых, выделяясь среди простых смертных, даже если облачить её в простую крестьянскую одежду. Однако даже сильным мира сего свойственно беспокойство. Вот и императрица выглядела взволнованной и даже подавленной. Дело было в том, что, в противовес прекрасной погоде и успокаивающей атмосфере бирюзового зала, протекающая здесь беседа никак не могла считаться приятной.
На софе перед Сиятельной расположились четыре девушки. Они старались сохранять спокойствие и не терять лица, но одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, как сильно они напуганы. Их глаза были прикованы к Авроре. Они заламывали руки и закусывали губы. Каждая из них была готова на всё, лишь бы понравиться императрице.
– …И наконец – Серена Грисео, – представил одну из них глава императорского совета. Светловолосая девушка встала и с неловкой улыбкой склонила голову. – Почётный член палаты счетоводов. Дочь трибуна Делия Грисео. Двадцать лет, не замужем, абсолютно здорова телом и душой. Обучена этикету, умеет поддерживать светскую беседу, прекрасно поёт.
– Очень мило, – натянуто улыбнулась Аврора. Она окинула всех девушек отсутствующим взглядом. Императрица плохо умела скрывать недовольство, за что глава совета неоднократно делал ей замечание. Прозрачность эмоций – не лучшее качество для успешного политика. И всё же Аврора оставалась кристально честна с окружающими в любой ситуации: даже если она молчала, её глаза говорили за неё. Вряд ли Сиятельная была настолько неусидчива, чтобы не суметь освоить этот несложный навык. Здесь скорее играли роль её упрямство и приверженность убеждениям. И немного – желание насолить главе совета эйра Вису Дорсо, который всё ещё пытался сделать из Авроры правителя, которого сам хотел видеть во главе страны, вместо того чтобы хоть раз попытаться принять ее настоящую.
– Милые эйри, я думаю, что вы можете быть свободны, – сказала Аврора, отхлебнув вина из резного серебряного кубка. – Позвольте нам с эйра Висом пообщаться с глазу на глаз.
– О решении вам сообщат позже, – суетливо добавил глава совета, бросив искрящийся недовольством взгляд на Сиятельную.
Девушки удалились, и стражи в золотых масках закрыли за ними массивные двери из тёмного дерева. Вис Дорсо по-старчески медленно опустился в кресло и залпом осушил половину своего бокала.
– Вы ведь снова никого не выбрали, правда? – обречённо спросил он, глядя на грифонью ласточку, опустившуюся на ветку за окном и чистящую переливающиеся бронзой перья.
– Ну почему же. Последняя вполне ничего. Просто они все недостаточно…
– Недостаточно Рекс Мортис?
– Недостаточно презентабельны для переговоров с Золотой Четвёркой.
Глава совета застал её врасплох своим вопросом, и Аврора недовольно поджала губы. На самом деле он был прав: ни одна из этих девушек не сравнится с её сыном, будь она хоть трижды дочерью трибуна и почётным членом всех в мире палат и обществ. Аврора ненавидела весь этот фарс, но и отказаться от него не могла – положение обязывало.
– При всём уважении, Сиятельная. От них требуется присутствовать на переговорах и красиво улыбаться. Никто из них не станет вашей наследницей по-настоящему.
– И всё же у меня уже есть наследник.
– Вы знаете, не мы пишем законы. Я не меньше вашего люблю принца Рекса. Но охайцам совсем не обязательно знать о том, что вы так и не обзавелись законной наследницей.
Вис облизнул сухие губы и заглянул Авроре в глаза. Несмотря на преклонный возраст, глава совета выглядел достойно. Мужественные черты лица, волевой взгляд, тщательно уложенные гладкие серебристые волосы. По незнанию его можно было бы принять за военного, а не за политика. Впрочем, в управлении империей Вис Дорсо часто поступал по-военному: не гнушаясь необходимыми жертвами и до конца следуя выбранной стратегии. Словом или пролитой кровью – он всегда добивался своего. Без этого человека Аструм не был бы таким, каким являлся, и все относились к эйра Вису с должным почтением. Все, кроме Авроры. Сиятельная всегда расходилась во взглядах с главой совета, и его снисходительность по отношению к ней ужасно злила императрицу. Вис с благоговением отзывался о деяниях её матери, чьим советником ему посчастливилось быть. Но сама Аврора так и осталась в его глазах несмышлёной девчонкой, несмотря на то что давно разменяла пятый десяток. Вот и сейчас он смотрел на неё с заботливой улыбкой, но в его глазах блестела сталь.
– Не обессудьте, Сиятельная. Мы с вами уже достаточно стары для ребячества. Нам должно поступать так, как должно, а не как заблагорассудится. Просто выберите девушку, и мы продолжим подготовку к переговорам. Осталось совсем мало времени, и куда важнее обдумать условия возобновления мирного договора, а не зацикливаться на глупых мелочах. Вы согласны?
– Согласна, – с явной неохотой процедила Аврора. – Возьмите ту, черноволосую. Как её там…
– Илла Ленис, будущая глава Общества Звонкой Монеты. Отличный выбор, – улыбнулся глава совета, одобрительно приподняв бокал. Вино блеснуло багровым отсветом в лучах солнца.
Рекса переполняла ярость. Она захлестнула его, словно морская волна, не давая сделать вдох и заставляя захлёбываться биением собственного сердца. Принц впивался ногтями в деревянную столешницу и нетерпеливо поглядывал на дверь. Наконец она открылась, и в его покоях показался Вис Дорсо. Сопровождавший его страж поспешил скрыться: все обитатели Небесной Иглы знали нрав императорского отпрыска и предпочитали лишний раз не пересекаться с принцем. Набожность и благоразумие Рекса укрывали его точёное лицо напудренной маской лишь до тех пор, пока кто-то не решался ему возразить. Как только это происходило, её сменяла гримаса пылающего гнева.
Так случилось и в этот раз. Принц прознал про смотрины фальшивых императорских наследниц и, завидев главу совета, разъярённой молнией взметнулся со своего места. Он приблизился к старику настолько, что тот мог почувствовать запах ароматических масел, исходивший от принца. Лаванда, мирра и мёд.
– Я смотрю, вы сегодня не в духе, эйра Рекс, – с возмутительным спокойствием отметил Вис.
– Принц Рекс, – ледяным голосом поправил его императорский сын. – А я смотрю, вы делаете вид, что не имеете к этому никакого отношения.
– А разве имею? – Глава совета вскинул седую бровь.
– Не прикидывайтесь. Что дальше? Приведёте волчиц и предложите ей позабавиться с ними?
– Не знай я вас, счёл бы это замечание весьма обидным, – парировал Вис в ответ на упоминание блудниц. – Но я вас знаю. Поэтому всего лишь замечу, что на встречу с Сиятельной я привожу исключительно знатных эйри, которые смогли бы сойти за наследницу аструмского престола. Хотя ваша мать, насколько я знаю, и от блудниц бы не отказалась…
– Я – наследник Аструмского престола. – Голос принца лязгнул, как лезвие ножа о точильный камень.
Эта тема всегда задевала Рекса, сколько бы ему ни приходилось с ней сталкиваться. По законам Аструма унаследовать трон могла только женщина. Та, что самой природой избрана на роль матери, та, что сумеет удержать целый мир в своих сильных руках, храня хрупкий баланс между мудростью и напористостью, заботой и строгостью. Так продолжалось сотни лет, и ни одна императрица до этого дня не испытывала проблем с тем, чтобы привести в мир достойную наследницу. Но после рождения сына Аврора Мортис больше не пожелала иметь детей. Её увлекала красочная жизнь, где на одной чаше весов покоились страстный роман с собственным народом, божественное наместничество и верное служение империи, а на другой – балы, любовники, вино и нескончаемый праздник. Дальнейшая судьба империи и самого Рекса её не слишком-то интересовала – Сиятельная надеялась, что всё разрешится само собой и традиции смогут измениться к моменту, когда её не станет. Рекс станет первым мужчиной, который поведёт империю в светлое будущее – что в этом сложного? Принц же, в свою очередь, делал всё, чтобы добиться расположения матери, народа и, что самое главное, Звёзднорождённых. Любую минуту, свободную от учёбы, чтения и тренировок, он проводил в храме. Рекс говорил с богами пылко. Он жадно припадал холодными пальцами к алтарю, воодушевлённо шептал молитвы, стирал ноги в ритуальных танцах во имя Этерна, часами не двигался с места, давая тишине Юны окутать своё тело, и набивал мозоли на пальцах, прядя узелки у статуи Хрона. Рекс одержимо замаливал перед создателями грехи своего народа, своих предков и даже ненавистных охайцев. Но один грех замолить он не мог: грех своего рождения. Ненависть к самому себе, что день ото дня струилась в его венах. Ему никогда не стать тем, кого примут по-настоящему. Если его не отвергнут боги, то отвергнут люди, верные многовековым традициям. Поддержка матери помогла бы хоть ненадолго отстраниться от этих тревог и поверить, что Рексу действительно предначертано великое будущее… Но императрица могла лишь сыпать пустыми словами о безмерной любви к сыну. А сразу после – беседовать с хорошенькими девушками, которые займут его место в этом театре абсурда.
– Зачем вы убеждаете её заменить меня? Ради чего?
– Ну что вы, принц. Я вовсе не намерен вас заменить. Но мы вынуждены разыграть маленькое представление перед охайцами. Мы не должны показать им ни единой нашей слабости, подписывая новый мирный договор. Иначе они обязательно этим воспользуются. Но это только на один день…
– Я – не ваша слабость, – прорычал Рекс, схватив главу совета за сюртук и притянув к себе. Его дыхание было сбивчивым, а голос срывался на визгливые нотки. – Я – будущий император. И я не понимаю, зачем вы продолжаете ей потакать. Этот договор – самая большая глупость на свете, и вы это прекрасно знаете! Сколько ещё мы будем выплачивать репарации тем, кого вообще не должно быть на этом свете?! Сколько ещё будет длиться этот нескончаемый позор перед ликом Звёзднорождённых? Скажите мне, эйра Вис, сколько?