– «Огонь в сердце рождает тепло и свет. Но стоит ему разгореться, не усмирённым волей, его языки пожрут всё живое на своём пути. Горите, как в последний раз, но властвуйте над пламенем в своей груди, ибо опасно оно столь же, сколь прекрасно». Книга Этерна, – скупо улыбнулся эйра Вис, глядя принцу прямо в глаза.
– Не смейте приплетать сюда богов. Я…
– Боги всегда приглядывают за нами, мой принц. Вслушайтесь в их шёпот, и вам откроются новые грани бытия, – загадочно проговорил глава совета.
Рекс ещё некоторое время одержимо пожирал взглядом старика, но наконец отпустил его. Принц окончательно утратил нить разговора, но всеми силами старался не подать вида. Глава совета как ни в чём не бывало расправил сюртук и, откланявшись, удалился из покоев императорского отпрыска, оставив его наедине со своими страстями.
Рекс до конца дня не находил себе места. Он метался по дворцу, словно загнанный пёс. Наконец, не в силах выдерживать накала эмоций, принц направился в храм. Священное место, что всегда приносило душе отдохновение. Святилище в Небесной Игле не уступало даже главному столичному храму Звёзднорождённых. Исполинские мраморные своды тянулись в самое небо, что виднелось сквозь отверстие в крыше. Лунный свет и отблески свечей играли в отражениях огромных витражных окон, изображающих сюжеты из жизни богов. Блики на полу переливались всеми цветами радуги, создавая ощущение, будто смотрящий на них сам оказался в небесах среди сияющих звёзд. В центре зала возвышалась композиция, изображающая Звёзднорождённых. Выполненные руками лучших мирахских мастеров, статуи богов были совершенны в каждой детали. Мудрая умиротворённая Юна с посохом и корзинкой звёзд в руках, изящный жизнерадостный Этерн с блестящими монетками в пышных волосах и отстранённый юный Хрон, бережно держащий в ладонях аметистового паука. Лунный свет лился на первородных с небес, отчего они выглядели почти живыми, стоило только коснуться их… Из главного зала с алтарём и кафедрой для проповедей отходило три ответвления. Рекс по старой привычке свернул направо, оказавшись в зале Юны. Хоть принц и старался воздавать почести каждому из Звёзднорождённых в равной степени, старшая богиня всегда импонировала ему сильнее прочих. В её зале нерушимым законом царила тишина. Вокруг, словно звёздные бражники, трепетали огни свечных фонариков. В воздухе пахло яблоками и еловыми ветвями – одна из них всё ещё тлела в чаше для подношений.
«Услышь меня, мать смерти и певица всего сущего. Да ложатся звёзды к твоим ногам, как достигнут слова мои твоего чистого сердца…»
Рекс не просто помнил молитву наизусть. Он мог прочитать её от конца к началу, даже если разбудить его среди ночи. Каждый раз оказываясь на коленях перед Звёзднорождённой, он прилагал максимум усилий, чтобы сохранить концентрацию. Принц жаждал, чтобы каждое слово, сорвавшееся с его губ, наполнялось сокровенным смыслом. Он старался прочувствовать его сердцем, пропустить через себя, перестав быть человеком и сделавшись слугой божьим.
«Да будут ночи твои темны. Да будет песнь твоя звонкой. Да будут стада твои покорны. Да славится имя твоё на устах всякого живущего и в памяти обо всяком ушедшем…»
Рекс чувствовал холод камня под собой даже сквозь одежду. В момент молитвы он будто бы переставал быть принцем. Он становился безликим паломником, который несёт своей правительнице благую весть. На самом деле отказ от своей сущности не совсем устраивал младшего Мортиса. Покорность и смирение, выученные им у салий, казались ему недостаточными. Рекс всегда стремился говорить с богами на равных, ведь слепой раб способен лишь бездумно служить. Он же был готов к большему. Рекс намеревался принести возлюбленной богине такой дар, который затмит все прошлые подношения за прошедшие тысячи лет.
«Я говорю с тобой как человек и говорю с тобой как император. Да течёт сила твоя и любовь в моих венах. Я слышу твой голос, и он ведёт меня в новый день. В нём больше не будет уступок и слабости. Не будет поражений и скорби. Ради тебя, великая, я сотру змеиный народ охайцев с лица земли. Настанет день, когда корона коснётся главы моей, и этот день станет погибелью охайской. Кровь нечестивцев окропит их богомерзкие земли, и сгинут они в пучине мрака во славу твою. Клянусь своим сердцем отныне и вовеки веков».
Принц ещё некоторое время сидел в тишине, прикрыв глаза и вдыхая прохладный воздух. На юге даже осенние вечера славились своей духотой, но в стенах храма всегда можно было найти спасение от жары.
– Вы делаете успехи, – вдруг донёсся до него скрипучий голос.
Рекс без труда узнал верховную салию, служащую в храме Небесной Иглы и являющуюся почётным членом императорского совета. Духовная наставница Сиятельной имела на неё едва ли не самое заметное влияние: если спорить с чиновниками и главой совета Аврора решалась, то богам всё же предпочитала не перечить. Рексу не нужно было оборачиваться, чтобы представить, как верховная стоит позади него, сложив руки на животе, а её белое одеяние и остроконечная треугольная шляпа кажутся ослепительными даже в полумраке.
– Ваши молитвы с каждым днём всё проникновеннее, – похвалила она, на что принц лишь недоверчиво хмыкнул.
– Такое рвение точно не останется без внимания Звёзднорождённых, – добавился второй голос, и Рекс обернулся, устремив испепеляющий взгляд на главу совета.
– А он что здесь делает? – прошипел принц.
К его удивлению, нежданных гостей было трое. Верховную салию и главу императорского совета молчаливо сопровождала мрачная генерал Север. Жидкие рыжие волосы, собранные в тугой хвост на затылке, шрам, пересекающий правый глаз, и неизменная золотая кираса, которую военная советница не снимала, казалось, даже на время сна. Генерала Рекс уж точно не ожидал увидеть: если Север и молилась, делала она это на удивление скрытно – никто и никогда не встречал её ни на службах, ни во время утренних, вечерних и обеденных молитв.
– Пришло время поговорить, принц, – загадочно заметил глава совета.
– Здесь? – осуждающе сощурился Рекс. Ему было невдомёк, что могло заставить старика нарушить священную тишину храма.
– Это единственное место во всём Мирахе, где можно говорить правду. И услышат её только боги, – пояснила верховная.
Рекс начал терять терпение. Он не понимал, для чего весь императорский совет, исключая Сиятельную, собрался сейчас здесь. Он чувствовал себя одураченным ребёнком, которого не посвятили в какую-то мрачную тайну.
– Говорите по существу или не мешайте, – холодно ответил принц.
– За это вы мне и нравитесь, – оскалил сероватые зубы эйра Вис. – Вы – человек дела.
– А я считал – вы меня ненавидите.
– Я никогда этого не говорил. Может, вас это и удивит, но императорский совет всегда был более чем на вашей стороне.
– И поэтому вы продолжаете убеждать мою мать скрывать моё существование от жалких охайцев?
– Это лишь одно из испытаний. С которым Сиятельная, увы, оказалась не в силах справиться. Она так сладко пророчит вам будущее на троне, но готова отказаться от вас на каких-то жалких переговорах. Разве это поступок сильного правителя?
– Вы пытаетесь запудрить мне мозги?
Всё это время генерал Север не спускала глаз с Рекса. Она была немногословна, но в её молчании всегда будто таилось больше смысла, чем в тысяче слов. Сейчас генерал смотрела на него оценивающе, но в то же время Рекс видел в её глазах одобрение. Читалось это и во взгляде эйра Виса, и во взгляде верховной. Все трое чего-то ждали от молодого принца.
– Я буду говорить начистоту, – продолжил глава совета. – До переговоров с охайцами остаётся меньше трёх месяцев. С этого момента у нас больше нет времени на раздумья. Как считаете, ждёт ли нас продолжение перемирия, принц Рекс?
– Конечно, – фыркнул он, не скрывая отвращения. – Моя мать готова отдать хоть половину империи, лишь бы не развязывать войну снова.
– Очень точно подмечено. Но готовы ли вы, эйри Север?
Глава совета выжидающе посмотрел на генерала, и та, не раздумывая, покачала головой.
– Или, может, вы, верховная? Что говорят боги о том позоре, что длится уже два десятка лет? Ну а вы, принц? – наконец обратился Вис к Рексу, не дожидаясь ответа салии. – Готовы ли вы на любые жертвы просто потому, что боитесь новой войны?
– Нет, – отчеканил Рекс. – Я не боюсь. Охайцы заслуживают смерти.
– Получается, во всём совете страх отравляет лишь одного его члена. Знаете, что делают с заражённой конечностью при укусе саргасской гадюки?
– Отрубают.
– Верно, принц. Отрубают. Но что делать, если этой конечностью будет голова?
Принц молчал. Он чувствовал, как дрожь пробегает по телу, вибрирует в груди, остаётся на кончиках пальцев. Его переполняло волнение, но оно не было тревожным. С каждым словом, произнесённым в сакральной тишине перед ликом богини, он чувствовал, как грядёт что-то великое. Что-то, что изменит всё.
– Увы, если отрубить голову, жертву немедленно настигнет смерть, – продолжил эйра Вис. – Но совет уверен: империи не грозит смерть, если она будет в надёжных руках.
– К чему вы ведёте? – нетерпеливо спросил Рекс.
– Аструм молит о помощи. Ему нужен мудрый и честный наставник, который выведет его из мрака. Но таким человеком никогда не станет тот, кто построил империю на лжи и страхе.
– О чём вы говорите? Моя мать, может, и не самый мудрый правитель, но вы явно преувеличиваете, – заметил Рекс.
– Вы бы не говорили так, если бы вам было известно, что случилось двадцать лет назад. Вы много лет жили в неведении, но как будущий правитель вы имеете право знать правду. Ну а после… вы сами решите судьбу империи. И её будущее будет в ваших руках.
Глава 15Сгоревшая деревня
Второе лучшее средство для укрепления человеческих отношений – хорошая шутка. Первое – плохая.
Сгоревшая деревня. Фавийские провинции. Аструм