– Этерн тоже не прочь посмотреть, когда наша болотная жаба уже наконец превратится в прекрасную бабочку, – издевательски подначила её Сойка.
– Это гусеницы превращаются в бабочек, а не жабы, – поправила её Соль. Подруга не отличалась обширными академическими познаниями и привыкла полагаться на жизненную мудрость.
– Будешь занудничать – тебе точно удача не улыбнётся, – Сойка обречённо вздохнула. – Так, а ну поднимайся! Хватит теории! Пора действовать!
Соль ещё немного пошатывало после произошедшего, но в целом тело уже слушалось, а разум прояснился. Она пригладила непослушные кудри, нырнула в любимую рубаху с широкими рукавами и последовала за Сойкой к выходу. Они направились в дом собраний, где ещё до заката начали собираться все жители деревни, чтобы как следует поприветствовать гостей. Поначалу вольные относились к ним с опаской, но чужестранцы проявили себя дружелюбно, и большинство деревенских поддержало идею устроить небольшой праздник в честь пришельцев из внешнего мира. В конце концов, такое бывает… да никогда такого не бывало, сколько Соль себя помнила.
– Ну, за светлое будущее! – воскликнул Нат, взметнув кружку с фавийским чалом. Густой белый напиток вспенился, наполнив воздух молочным ароматом с нотками брожения. Тори с энтузиазмом поддержал тост, но тут, откуда ни возьмись, появился Абео и попытался выхватить кружку у него из рук.
– С ума сошёл?! Ты только пришёл в себя, а уже пить собираешься?!
Попытка не увенчалась успехом: вставать между Виатором Рэсисом и кружкой горячительного было делом гиблым. Даже окажись Тори при смерти, он сделал бы последний глоток любой ценой.
– Нат сказал – это лечебный напиток, – возразил Тори.
Абео ответил нечленораздельным стоном отчаяния. Двух дней не прошло, как этот неспящий едва не проломил ему голову, а теперь они сидят за столом как кровные братья и собираются кутить до поздней ночи.
– Зря ты кочевряжишься, бореец, – поддержал Виатора Нат. – Это не та моча, что в столице пивом называют. Наша настоечка кого угодно мигом на ноги поставит!
– Нет уж, спасибо, – сухо отказался Абео и вручил кружку первому попавшемуся вольному.
В зале горело несколько свечей впервые за много лет. Хил до последнего была против, возмущённая этой идеей, но сдалась под напором молодёжи. В беседе накануне она рассказала Абео о способности, которую даровал ей эгерум: тени ложились под её пальцы, словно пряжа. Ей потребовалось много лет, чтобы отточить мастерство, и сейчас она могла делать удивительные вещи. Например, укрыть деревню под покровом ночной темноты так, что её не найдёт даже лучший отряд Слепого Легиона. Однако Хил не уставала напоминать своим собратьям, что она не всемогущая и им стоит сохранять осторожность каждую секунду, не полагаясь на таланты, дающиеся слишком дорого. Пойдя на поводу у товарищей, она согласилась воспользоваться своими умениями в эту ночь, но только в порядке исключения. Внешне в деревне почти ничего не изменилось, лишь звёзды стали видны чуть хуже, но издалека очертания поселения полностью слились с темнотой. Теперь вольные могли веселиться до самого рассвета, не боясь привлечь к себе внимание. Они очень ценили каждую возможность устроить хотя бы небольшой праздник. В жизни отшельников других радостей не так уж и много.
Старшие собрались за отдельным столом и степенно беседовали. Молодёжь разбилась на небольшие группки: кто-то пел песни, другие пили, третьи наблюдали со стороны. По сравнению с буйными вечерами в «Зелёном Камыше» всё это казалось Тори степенной утренней службой в храме. Но это всё же было лучше, чем ничего.
– Слушай, Нат, – понизил голос Тори, – а что за девчонка ко мне приходила той ночью, когда ты мне люлей навешал?
– Девчонка? – удивился неспящий. – Да я как-то и не видел… Как она выглядела?
– Да хрен её знает… У меня в глазах двоилось будь здоров.
– Ну дела, – хлопнул его по плечу Нат. – И что же вы с ней делали?
– Да ничего, – с досадой ответил Тори. – Но она такая нежная была, рану мне перевязала… Может, чего бы и выгорело, если б я не помирал там. А это, часом, не та с косой?
– Сойка? Это вряд ли, – присвистнул Нат. – У неё в жизни только один мужик. Орто этот, будь он неладен. Даже хромым ей мил. Такую девку отхватил, козлина…
Тори тяжело вздохнул, поняв, что с фигуристой красавицей ему ничего не светит. Хотя отбить девушку у хромого вряд ли будет сложной задачей… Но всё же стоило поостеречься гнева местных. Ещё, чего доброго, на вилы посадят.
– О, вспомнил! – внезапно на Тори снизошло озарение. – У неё на шее был платок. Зелёный.
Услышав это, Нат прыснул и едва не подавился чалом.
– Серьёзно? Малая к тебе заходила перевязку делать? Вот это ты, брат, попал!
– Объясни, – раздражённо потребовал Тори.
– Поверь, встретишься с ней – сам поймёшь. Соль – та ещё штучка. Ей палец в рот не клади – отхреначит руку по локоть. И лицо обглодает. Опаньки, легка на помине! – неприятно громко воскликнул Нат, и все взгляды обратились на Соль, застывшую в дверях.
– Заткнись, Нат, – буркнула она и уверенным шагом двинулась через зал.
– Это та самая девушка, о которой говорила Хил, – шёпотом вмешался в разговор Абео.
– Эта? – Тори смерил её оценивающим взглядом. В отношении женщин Виатор ощущал себя антикваром, скрупулёзно оценивающим редкие драгоценности. В темноте и горячечном бреду девчонка казалась куда привлекательнее, чем сейчас. Кудри, торчащие во все стороны, перетянутая ремнями туника с аляповатым зелёным платком на шее и свободные штаны, скрывающие ноги, обутые в старые ботинки. Ни одна из её частей тела не оставляла простора для фантазии. Да что уж там, ни одна фантазия не смогла бы дорисовать ей хоть что-то похожее на женские округлости, которые Тори ценил превыше всего.
– А ты уверен, что это была она? – обратился Тори к Нату, но тот не успел ответить.
– Людей за глаза обсуждать невежливо, – донёсся до Тори звонкий голос, и он тут же смущённо замолчал, вжав голову в плечи. Виатор не думал, что девушка его услышит, но, судя по всему, слух у неё был как у летучей мыши. – Всё, что говоришь за спиной, можно сказать мне в лицо. Меня, кстати, Соль зовут.
Она протянула руку. Тори заметил, что её пальцы слегка подрагивают. Несмотря на внешнее спокойствие и самоуверенность, в груди неспящей сейчас полыхал пожар. Вот он, чужак, что завладел её вниманием с первых секунд. Высокий, статный… Что бы она ни говорила, но он все эти дни не выходил у неё из головы, и она сотню раз грезила моментом, когда они наконец смогут поговорить.
– Соль? – усмехнулся Тори. – Красивое имя. Меня тогда можешь звать Сахарком.
Нат, сидящий возле него, разгоготался так, что едва не расплескал остатки чала из своей кружки.
– А что ж ты сразу не сказал, что ты идиот… – На лице Соль отразилось столько отвращения и разочарования, словно перед ней лежал поеденный червями труп оленя, а не человек сидел.
– Решил оставить этот факт на десерт, – не перестал паясничать Тори.
– Не обижайся на него, – попытался спасти ситуацию Абео, – Виатор любит… кхм, пошутить.
– Тори, – поправил его тот.
– К твоему сведению, эйра Тори, у шуток есть одна особенность, которая может показаться тебе интересной. – Соль выдержала небольшую паузу. – Они должны быть смешными.
Собравшиеся сопроводили её выпад одобрительным гулом.
Абео всеми силами старался сгладить конфликт. Последнее, чего он хотел, – это поссориться с человеком, который может пролить свет на вопрос, терзавший лучшие умы Аструма годами. Но Тори это явно не беспокоило, и он продолжал подливать масла в огонь. Абео пригласил неспящую к ним за стол и попытался завязать светскую беседу, но она то и дело превращалась в перекрёстный огонь между ней и Тори. Между этими двумя летали искры, и горе тому, кто решил бы вмешаться.
– Так, значит, ты хочешь записать мою историю? – Последние несколько минут Соль упорно делала вид, что Виатора не существует. В разговоре с Абео её голос становился мягким и приветливым, словно она беседовала с почтенным эйра на столичном балу. Бореец подробно описал ей свои намерения и теперь с нетерпением ожидал ответа.
– Если позволишь, – улыбнулся он. – Ты не представляешь, как многое это может изменить!
– Встретимся здесь завтра утром, – кивнула Соль. – С радостью тебе помогу. Расскажу всё, что знаю. Только вот этого оставь где-нибудь подальше, хорошо?
– А ну не груби гостю! – возмутился старый Тарин, услышав, как молодёжь ругается. – Звёздами заклинаю, простите. Она у нас с характером.
– Это я заметил, – мрачно ответил Тори.
Абео совсем скоро откланялся, надеясь выспаться перед важным днём, в то время как Тори намеревался развлекаться до победного. Бореец лишь махнул рукой на товарища – пусть его судят Звёзднорождённые. Соль тоже улизнула, не в силах терпеть общество Ната и его дружков. Они с Сойкой вернулись домой, где неспящая трагично рухнула на кровать, закрыв лицо руками.
– Нет, ну ты его слышала? Я таких придурков в жизни не видела! Ему в рот крикнешь, а оттуда эхо! Тьфу!
– Ты же мне говорила, что тебе плевать на парней, – хитро прищурилась Сойка, ныряя под шерстяное одеяло.
– А мне и плевать. Но почему, когда нам наконец выдался шанс познакомиться с кем-то из внешнего мира, судьба преподнесла мне это?
– Уймись, ты ведь его совсем не знаешь. Да и второй выглядит нормальным…
– Правильно мама говорила – нечего от чужаков ждать хорошего. Они там все на своей Большой земле сумасшедшие.
Устроившись в постели и ещё немного поболтав, девушки замолчали и устремили взгляды в ночное небо, раскинувшееся в вышине за окнами. Созвездие Мечей Сая разделило синее полотно несимметричным крестом. Пламя в груди вскоре остыло, уступив место умиротворению. В те вечера, когда они оставались ночевать вместе и до ночи смотрели на небо, болтали и смеялись до упаду, Соль чувствовала себя живой. Она взяла Сойку за руку, и их пальцы крепко переплелись. Слушая размеренное дыхание друг друга, девушки так и продолжили лежать в тишине, пока веки не потяжелели и тихая ночь не забрала их в свои объятия.