Вскоре беглецы снова вернулись на железную дорогу, по которой добрались до эльнатской станции без приключений. Тори не мог не заметить, как сильно напуган Абео. Он презирал товарища за трусость и нерешительность, но отчего-то продолжал уговаривать его пропустить кружку-другую пива в кабаках, где им доводилось останавливаться. Сдаваясь под натиском и выпив, Абео становился чуть спокойнее и даже улыбался, на время отвлекаясь от мыслей о том, во что они на самом деле вляпались. Тори не знал, оставят ли их в покое искатели или так и будут преследовать до конца дней. Но, в отличие от Абео, он не был склонен планировать всё на сто шагов вперёд: Тори привык решать проблемы по мере их поступления. Сейчас им удалось ускользнуть от людей в сером, а значит, можно двигаться в направлении следующей задачи: освободить Соль из тюрьмы, поэтично названной Храмовым Островом. Как только они покончат с этим, нужно будет вернуть девчонку домой, ну а дальше всё будет так, как лягут кости Ловца Удачи. Возможно, судьба подкинет им новый вызов… А может, Тори наконец сможет вернуться во Флюмен и забыть всё это как страшный сон. Одно он знал точно: если на его пороге однажды снова появится какой-то умник, несущий последнюю волю его покойного отца, то его следует смело послать в пекло. И, возможно, лишить пары лишних зубов.
Картины за окном стремительно менялись: эврийские сосны отличались от всех прочих. Вытянутые, кривые, увенчанные редкой шапкой на верхушке, они напоминали несуразных великанов, охраняющих скалы над бескрайней водой. Здесь начиналось Море Истоков, переходящее в Седой Океан. Воздух становился солёным, а лица случайных попутчиков – огрубевшими от ветра и солнца. Эврийцы славились своей молчаливостью и простотой, занятые такой же простой и молчаливой работой: чаще всего это были рыбаки, моряки, пастухи или фермеры. Со стороны они могли показаться грубыми и нелюдимыми, даже их манера строить города и деревни говорила сама за себя. Дома стояли друг от друга на большом расстоянии, но не слишком отличались внешним видом. Случайно заблудшего на западные земли фавийца или нотта мог хватить удар от примитивности архитектуры и сдержанности эмоций местных жителей. Но был в эврийцах особый шарм, понятный далеко не каждому. Они хранили многовековую мудрость своих предков, которые ценили прежде всего понятность природы, небес и безбрежных вод: простые составляющие окружающего мира, отзывающиеся в каждом из нас. Дядя Аний часто рассказывал Тори об эврийцах – в Рэсисах издавна текла их кровь. И хоть Тори с детства казалось, что быть суровым эврийским моряком с каменным взглядом – перспектива слишком скучная, отчасти он понимал этих людей. Во всяком случае, они были ему куда ближе, чем напыщенные жители столицы, разодетые в блестящие платья.
Эльнат расположился на морском берегу и представлял собой типичный портовый город. В бухте дремали громады кораблей, словно мальками окружённые крошечными рыбацкими судёнышками. На улицах пахло рыбой, а белый туман, затянувший небо и скрывающий солнце большую часть года, стал неотъемлемой частью городского пейзажа. Здесь не было ни намёка на излишества: простые формы, острые углы, сдержанные цвета. Работящие люди, получающие смешные деньги за тяжёлый труд. Словом, смертная тоска и кошмарный сон для мирахского кутилы.
Когда Тори и Абео прибыли на станцию, осенний вечер уже опустился на город, окрасив его в тёмные оттенки синего. Молчаливый извозчик на пригородной станции не донимал новоприбывших расспросами и, приняв из их рук пару монет, двинулся в путь. Дорога до города петляла вниз по холму, тянулась через небольшой участок леса и наконец выходила к северным воротам. Ещё на холме Абео стало дурно от резких поворотов, и он с несчастным видом прильнул лбом к запотевшему стеклу. Хоть желудок Тори и был куда выносливее, его разморило после долгой дороги, и он задремал под шорох колёс. Когда экипаж наконец преодолел злополучный серпантин и выехал на тропу меж долговязых сосен, что-то заставило их резко остановиться. Тори дёрнулся и едва не влетел носом в расположенную перед ним перегородку.
– А ну стоять! – послышался голос снаружи.
Абео бросил на своего спутника тяжёлый взгляд, полный мольбы в адрес жестокой судьбы. Ни одна поездка не удавалась им без происшествий, и он готов был всерьёз поверить в злой рок. До них донеслись торопливые шаги, и кто-то распахнул дверь, выставив перед собой острый охотничий нож.
– А ну-ка живо… Вот дерь… – налётчик, чьё лицо было скрыто чёрной банданой, запнулся на полуслове. – Это не врачи!
– Уверен? – Голос его напарницы звучал устало.
– Да сама посмотри! – Он застыл как вкопанный, едва не выронив нож.
– Чего ты там копаешься? – возмутилась женщина, оттолкнув бандита и заглянув внутрь. Её чёрные глаза смотрели внимательно и жёстко, словно у хищной птицы. Она смерила Тори и Абео оценивающим взглядом, и её брови поползли вверх. – С-с-сука… – прошипела она и бросилась вперёд, вцепившись в жилет Абео и потянув его за собой. Бореец неуклюже вывалился из экипажа на землю, закрывая голову руками. Тори нерешительно выбрался следом, не понимая, что ему делать: его напарника только что изваляла в пыли бандитка, но, будь она хоть самой разыскиваемой в империи рецидивисткой, она всё ещё была женщиной. Кем бы стал Тори, если бы нокаутировал прекрасную даму? Да ещё и так искусно осыпавшую тумаками надоедливого борейца.
– Прекратите! – взмолился Абео, пытаясь отползти назад, но женщина бросилась на него, усевшись сверху, и обрушила на его бледное лицо град звонких пощёчин.
– Я, конечно, всегда рад посмотреть, как его колотят, но если вы хотели нас ограбить, можно было просто пригрозить, – пожал плечами Тори, спрятав руки в карманах.
Напарник бандитки всё это время молча наблюдал за происходящим, будто пребывая в не меньшем шоке, чем все присутствующие. Когда же Тори обратился к нему с этим весьма логичным доводом, тот опустил бандану с лица, и теперь Виатор наконец мог понять, кто перед ним.
– Ну дела, – присвистнул он и сделал шаг назад. Нат Филий, некоторое время назад всадивший в него нож, а после сделавшийся его закадычным другом и собутыльником, ничуть не изменился с их последней встречи. Всё та же наглая рябая морда с угольками маленьких чёрных глаз. Всё те же кулаки, покрытые чешуйками шелушащейся кожи, гневно сжатые и готовые к бою.
– Уважаемый, вы бы ехали отсюда, – бросил Тори извозчику.
– Я немедленно сообщу стражам, – заикаясь, выпалил побледневший мужчина, но Тори заверил его, что в этом нет необходимости.
– Мы тут сами как-нибудь, – нервно улыбнулся он. – Не надо стражей. Это старые знакомые.
– Вот эти?..
– Езжай на хрен, кому сказали! – нетерпеливо вмешался Нат, и возчик, не заставив себя уговаривать, рванулся прочь, от чего комья грязи из-под колёс экипажа разлетелись во все стороны.
– Это ты зря, конечно. – Потрескавшиеся губы Ната сжались и побледнели. – Теперь вам точно никто не поможет.
– Ничего не зря, – возразил Тори, закатывая рукава. – Я мог бы тебе рожу начистить только так, ты знаешь. Но, кажется мне, вам совсем не это нужно.
– Тори, нельзя ли как-то побыстрее?! – взвыл Абео, когда бандитка вцепилась в его волосы и прижала несчастного борейца лицом к земле. Приглядевшись к ней, Тори наконец узнал в нападающей Хил.
– Если вы его убьёте, это не вернёт вашу дочь, – справедливо заметил Виатор. – Хотя какое будет зрелище…
Хил, на мгновение замерев, выпрямилась и, как и Нат, убрала бандану с лица.
– Где она? – Её голос звенел тысячей острых мечей. Одно неверное движение, и они раскромсают тебя на лоскуты.
– Если вы здесь, то, полагаю, догадываетесь, – простонал Абео, пытаясь подняться с земли, но Хил прицельным пинком в грудь отправила его обратно.
– Где моя дочь? – Она подошла к Тори вплотную, испепеляющим взглядом смотря ему прямо в глаза.
– На острове, – простодушно ответил Виатор.
Прежде чем Хил набросилась теперь уже на него, Нат успел перехватить её и прижать к себе. Неспящая брыкалась и махала руками, рискуя покалечить и ни в чём не повинного вольного, но тот не сдавался.
– Может, и правда поговорим? – Нат продемонстрировал удивительные проблески сознательности. – Пусть хотя бы расскажут, как так вышло…
– А что, есть варианты?! Они разрушили всё, что мы строили годами, – прорычала Хил. – О чём мне с ними говорить?
– Например, о том, как мы будем её вытаскивать, – снова проявил чудеса дипломатии Тори.
– Мы? Мы?! Да я лучше умру, чем позволю тебе ещё хоть на дюйм к ней приблизиться! Это из-за вас она оказалась там, в этой проклятой дыре! Вы её надоумили!
– Вы правда в это верите? – Тори сделал шаг вперёд, сократив дистанцию между ними. Нату пришлось отпустить Хил, обомлевшую от такого бесстрашия. – Может, мы говорим о какой-то другой Соль? Потому что та, которую знаю я, пойдёт по головам, но сделает всё по-своему. Если бы Абео сказал ей отправиться на запад, она была бы уже в самом дальнем конце Охайи. А если бы это предложил я… Вообще, что бы я ни предложил, мой хладный труп сейчас валялся бы где-нибудь на дне Искристого ущелья.
Хил тяжело дышала. Она молча смотрела в глаза Тори, и он видел, как с каждой секундой её гнев отступает. Он сменялся страхом, отчаяньем, осознанием собственного бессилия и бесконечной горечью утраты. Её губы дрожали, а на ресницах предательски заблестели солёные капли слёз.
– Это так на неё похоже, – выдавила Хил, отводя взгляд с тоскливой улыбкой. – Я всегда думала, что смогу её защитить, а теперь она там совсем одна…
– Будет вам слёзы лить. Мы сюда не просто так приехали.
– Да ну? – грустно усмехнулась Хил.
– Может, мы для вас и негодяи, но я, знаете ли, мужик порядочный. – При слове «мужик» Тори не смог сдержать горделивой ухмылки. – И девушку в беде не оставлю. Особенно если её мать готова выцарапать мне глаза…
– О, здесь ты абсолютно прав, дорогой, – согласилась Хил. – Лучше тебе не облажаться в этот раз.