– Ты тоже будешь хорошей мамой, – сказал он немного погодя. – Нужно иметь огромную смелость, чтобы с таким рвением бороться за жизнь.
– Я бы не стала просто бороться за жизнь, – возразила Хил. – Я сражалась за свободу. И буду продолжать делать это каждый день. Моя дочь ни дня не проживёт в мире, где другим будет позволено распоряжаться её судьбой. Нет ничего важнее этого.
– Я буду по тебе скучать, – сдавленно проговорил Тэо. Подобные заявления всегда давались ему с огромным трудом. Он не умел красиво говорить, признаваться в любви и просто быть искренним, когда дело касалось чувств. Иногда даже с самим собой.
Встав, Хил подтянула штаны, висевшие мешком на тонкой талии и державшиеся исключительно на тугом поясе и честном слове. Она подняла с земли рюкзак, в котором помимо запаса лекарств оказалась сменная рубашка, сухой паёк, фонарь, походный нож и прочая полезная мелочовка, и закинула его на спину. Он едва не утянул её назад, заставив прогнуться под весом, но Хил стойко удержалась на ногах. Она сделала шаг к Тэо, подойдя так близко, что он мог ощутить её дыхание. Пахло просто отвратительно, но это ничуть не портило момента. Она привстала на носочки и лёгким движением поцеловала его в щёку. В эту секунду вся её усталость будто развеялась без следа, и горячий влажный след на щеке Тэо разгорелся тем самым пламенем, что он ощутил в ночь их первой встречи. Перед ним снова была та Хил, которую он знал: кокетливая, но не вульгарная, любознательная, сильная… Но теперь ещё и невероятно родная.
– Мы обязательно встретимся, – сказала она и, отвернувшись, зашагала прочь. Ей мучительно хотелось обернуться, но она не позволила себе такой слабости. Рассвет близился с каждым часом, а впереди её ждали бесконечные дороги, таящие много трудностей и преград. Но теперь она была не одна: в сердце теплилась память о человеке, который рисковал всем ради её свободы. А под сердцем медленно зарождалась новая жизнь той, кого она будет любить больше всего на свете.
– Береги себя, Охотница, – с улыбкой прошептал Тэо, когда её фигура окончательно скрылась за деревьями.
Глава 27Крысёныш Кай
Наши дни
Эльнат. Эврийские провинции. Аструм
Пламя костра уютно потрескивало, отбрасывая на кривые сосновые стволы тёплое свечение. Вольным удалось разбить лагерь на восток от города, а Хил скрыла его в переплетении теней от любопытных глаз. Они с Натом проделали большой путь и теперь, обосновавшись на берегу Моря Истоков, ждали подходящей возможности, чтобы выступить. Другие обитатели сгоревшей деревни тоже надеялись отправиться спасать Соль, но решено было идти вдвоём: так легче не попасться на глаза.
Вечерний лес вздрагивал от звуков топора, вгрызающегося в поленья, – казалось, Тори решил нарубить дров на год вперёд. Он снова и снова ронял лезвие в хрупкое древесное чрево, заставляя щепки разлетаться вокруг. Его рубашка пропиталась по́том и источала дивное сочетание ароматов конюшни и пьяненького отца, пришедшего домой после тяжёлого рабочего дня.
– Работящий мальчик, – отметила Хил, помешивая содержимое бурлящего котелка.
– Это редкое зрелище, – возразил Абео, сидящий рядом. – Кажется, он так пытается успокоить нервы. Но, если бы можно было напиться, он бы отдал предпочтение этому способу…
– Он совсем не похож на Тэо, – поджала губы вольная, рассматривая силуэт Тори.
– Меня это тоже удивило…
– Да что тут удивляться? Столько лет порознь.
– Чего вы тут языками чешете? – вмешался Нат, плюхнувшись на землю так близко к Абео, что тот боязливо сжался. – Жрать будем, нет?
– А тебе лишь бы пожрать, – пожурила его Хил. – Не напасёшься провизии на такую ораву. Завтра пойдёте в город и будете объедать местных.
– Нам нельзя в город, – покачал головой Абео и загадочно понизил голос: – Серые мундиры следуют за нами от самой столицы…
– И что, теперь будете у меня в лагере отсиживаться? Вы вообще-то обещали вытащить мою дочь, а не чаи гонять за мой счёт.
– Да ты посмотри на них, – ухмыльнулся Нат. – От них только больше неприятностей будет.
– Мы от своих слов не отказываемся, – возразил Абео, хмуря тонкие брови. – Но нам нужно хорошо подумать над планом, прежде чем что-то предпринимать.
– Пока вы изволили сидеть на заднице, – заметила Хил, – мы с Натом навели справки и продумали всё, что нужно. Способов попасть на остров не так уж и много.
– Так-то да, но как быть, если с врачами не вышло? – Нат подпёр голову кулаками и угрюмо уставился на дым, поднимающийся над котелком.
Вольные уже несколько дней поджидали на дороге экипажи и выборочно проверяли некоторые из них. Хил надеялась наткнуться на врачей, которые могли иметь дела на острове, как когда-то это было с Тэо. На самом деле чёткого плана у неё не было: вольная надеялась, что убивать их не придётся и, возможно, получится договориться при помощи старой доброй дипломатии с оговоркой на нож, приставленный к горлу. Но ради спасения дочери она была готова и на крайние меры. Вот только проклятые врачи, как назло, не попадались, зато (какая удача!) попались двое мальчишек, заваривших всю эту кашу. И хотя Хил до сих пор мечтала открутить обоим головы, она понимала, что их помощь придётся очень кстати. Хоть искатели и идут за ними по пятам, их глаза хотя бы не заставляют людей отшатнуться в ужасе и немедленно послать за Совами.
– Обойдёмся без врачей. Как я уже сказала, два наших брата-акробата завтра отправятся в город и будут искать способ попасть на корабль. У нас несколько недель на то, чтобы всё уладить.
– Хил, при всём уважении, как вы себе это представляете? «Белая Заря» – не менее неприступное судно, чем сам Храмовый Остров. На борт так просто не попасть…
– Как мило, что ты решил мне об этом рассказать. Сама бы я, конечно, в жизни не додумалась. – От её тона Абео покраснел и втянул голову в плечи. – Придётся что-нибудь придумать. Выбора у вас нет. Да и к тому же… – Вольная протянула ему скомканный листок бумаги, исписанный наклонным почерком. – В мореходном Обществе Северной Звезды служит младший интендант по имени Кай. В народе известен как Крысёныш Кай… Все разворованные грузы за последние три года – на его совести. Поговаривают, за золотую монетку он бы и мать родную продал, если бы не боялся её как огня. Советую наведаться к нему – наверняка он поможет что-то придумать.
– Куда собираемся? – Тори наконец закончил рубить дрова и, вернувшись к костру, устало уселся на земле, переводя дух. Пахло от него так крепко, что все присутствующие, включая Ната, никогда не отличавшегося брезгливостью, расползлись в стороны.
– На прогулку по Эльнату, – оскалился Нат, обнажив кривые жёлтые зубы.
– О, это по-нашему, – обрадовался Тори. – Давно хотел попробовать глубинник и посмотреть на эврийских дев… – На этой фразе он запнулся и проглотил остаток слова, поймав на себе гневный взгляд Хил. – Так, а это… Есть когда будем?
– Боги милосердные, дайте мне сил, – прошептала вольная и сняла котелок с огня, заставив приятный аромат горячей рыбной похлёбки разлиться в воздухе.
Эльнат гудел, плескался, скрипел досками деревянных пристаней в порту. Сырой, холодный и укрытый туманом – а ведь для кого-то и это место было домом. Шагая по его нешироким улицам, Абео невольно вспоминал о Монтисе. Он тоже мог показаться неприветливым случайному страннику, но в нём была скрыта искренняя живая душа, и Абео отдал бы всё на свете, чтобы сейчас оказаться там.
Увы, это не представлялось возможным: он так и не заработал достаточно, чтобы выкупить поместье, да и возвращаться в него не было никакого смысла, пока рядом не будет Ривер. Пожалуй, Абео ни за что не поддержал бы Тори в его авантюре с проникновением на остров, если бы это место на протяжении многих лет не саднило в его сердце отравленной ледяной иглой. Абео никогда не допускал мысли, что может попытаться увидеть Ривер: как сильно бы он об этом ни мечтал, все равно и не подумал бы о том, чтобы нарушить ради этого закон. Слишком высоко бореец ценил мировой порядок, слишком сильно боялся сделать шаг навстречу хаосу. Абео верил, что кропотливая работа и свет науки помогут ему изменить мир, что, в свою очередь, приблизит его встречу с сестрой. Пусть на это и уйдут годы, но так будет правильно. Поэтому его так поразила напористость Виатора: пойти на такое ради девчонки, с которой он знаком без году неделя? Абео было не понять, что движет этим юношей. Может, для Тори это был способ доказать себе и другим, что он достойный человек… А может, он просто хотел заполучить в свой кабацкий арсенал историй очередную байку, чтобы пудрить мозги красивым девушкам. Так или иначе, это привело их на улицы Эльната. Абео все еще до конца не верил в успех их затеи: он предпочитал не обнадёживать себя, чтобы потом не пришлось падать в объятия горькой досады поражения. И всё же сердце его билось чуть чаще. Шагая по эврийским улицам, он буквально нутром чувствовал, что теперь от Ривер его отделяют всего несколько сотен миль. Где-то там, за большой водой, она просыпается, идёт на утреннюю молитву… Думает ли сестра о нём? Она ведь даже представить не может, что впервые за все эти годы они оказались так близко…
Абео украдкой взглянул на Тори. Тот кутался в свою потрёпанную куртку, зажав кепку под мышкой и осыпая встречный ветер всеми известными проклятиями. Может, снаружи он и казался неотёсанным чурбаном, но именно благодаря ему Абео смог по-новому взглянуть на мир. Он вдруг ощутил в себе небывалую смелость и решимость, коих никогда прежде не испытывал.
– Чего уставился? – кивнул Тори, смерив своего спутника подозрительным взглядом. – Ты не забывай, что я не из этих! Если хочешь пялиться, найди себе кого послащавее…
– Из кого? – не понял Абео, в очередной раз поразив Виатора своей детской наивностью. – Боги… – наконец осознал он, – Тори, почему ты вообще мог обо мне такое подумать?
– Ну давай-ка посмотрим. У тебя бабская причёска, вечно выглаженные рубашечки, блестящие ботинки… Мне продолжать?