Закончив собрание, члены совета разошлись по Небесной Игле. В коридорах ещё долго слышалось эхо гневных тяжёлых шагов генерала Север. Отобедав, Аврора провела встречу с главой палаты счетоводов и, закончив с делами, направилась к выходу в сад в северной части дворца. Сердце её полнилось тревогой: всё вокруг свидетельствовало о том, что великая Пурпурная империя стремительно катится в бездну. Золото утекало сквозь пальцы, а недовольство народа нарастало. Ничего на свете Аврора Мортис не ценила так высоко, как своих людей. Ещё маленькой девочкой она мечтала вырасти мудрой и любящей правительницей, по-матерински оберегающей свой народ и ведущей его в светлое будущее. И сейчас у неё разрывалось сердце от мысли, что где-то там аструмские солдаты ежечасно умирают за империю. Каждая жизнь, что казалась ей столь важной, теперь обесценилась во имя всеобщего блага. Но было ли благом то, что начала её мать? Действительно ли Аструм не может смириться с независимостью Охайи?
– Позволите составить вам компанию?
Старший искатель появился из ниоткуда, когда Аврора ступила на садовую дорожку, мощённую разноцветной мозаикой. Верро Милия учтиво отставил локоть, предлагая опереться о его руку. Истинный нотт, искатель отличался крепким телосложением, но не слишком выдающимся ростом. Однако рядом с высокой, как и все Мортисы, Авророй он не терялся благодаря стати и выправке. Его короткие жёсткие волосы уже тронула благородная седина, а загорелое лицо с едва проступившими морщинками всегда сохраняло по-лисьему хитрое выражение, в котором удивительным образом сочетались медовая сладость и мимолётный, но многозначительный отблеск клинка. Аврора любила встречаться с Верро Милией: хоть старший искатель и не входил в императорский совет официально, он, в отличие от этих склочных стареющих аристократов, казался человеком разумным и искренне желающим лучшего для империи. Да и к Авроре он относился с особой бережливой нежностью, не рассматривая её как тень матери, но видя в ней сильную личность, способную справиться с упряжью норовистого коня по кличке Аструм. Это подкупало, и императрица невольно расплывалась в улыбке, завидев предводителя серых мундиров.
– Знаю, что генерал не слишком вас обрадовала сегодня, – задумчиво произнёс Верро, прогулочным шагом минуя рощу оливковых деревьев. – Но у меня, напротив, есть и хорошие вести.
– Правда? Чего же вы ждали? – сдержанно улыбнулась Аврора.
– Пока моя императрица изволит снизойти до свидания со своим верным старым псом Милией.
Аврора рассмеялась, казалось, впервые за последние дни. Они остановились в беседке в дальнем конце рощи и опустились на резную скамью, по поверхности которой игриво скакали солнечные зайчики.
– Так что же, так и будете меня томить, эйра Верро?
– Да провалиться мне на этом самом месте, если я однажды посмею играть с вами. – Рядом с Авророй Верро Милия становился настоящим франтом. – Разве что только чуть-чуть. Но оставим это для прогулок под луной. Я пришёл поговорить о тех, кого ваша генерал так сильно боится… Пусть и не показывает этого.
– Вот как, – насторожённо распрямилась императрица. – Тогда я внимательно слушаю.
– Как вы знаете, ваши преданные ищейки под моим чутким руководством уже давно занимаются этим вопросом. И, кажется, мы наконец-то что-то нащупали.
Вот уже два года мирахская обитель искателей была оплотом высшего таинства. Пока имперские воины сражались на передовой, серые мундиры ежедневно вели войну, неведомую никому из «простых смертных», – войну с главным охайским секретом. Когда среди воинов змеиного народа появились люди с чудесными способностями, это переломило ход войны, не оставив аструмцам ни шанса. И какой бы богопротивной ни казалась имперцам идея бросить вызов самой природе, они не могли оставить колдунов без внимания. Выживших охайских пленных держали на Храмовом Острове в Море Истоков. Искатели буквально прописались на нём, что вызывало негодование салий, старавшихся сохранять нейтралитет и заботиться о своих гостях – поддерживать в них жизнь и пытаться обратить к свету Звёзднорождённых. Так проявилось великое аструмское милосердие во всей своей красе, чем не могли похвастаться охайцы: империя настолько сидела у них в печёнках, что пленных они предпочитали не брать совсем. А аструмские газеты и вовсе пестрели заголовками о зверствах, которые змеиный народ учинял над их соотечественниками, оказавшимися в плену. Люди охотно верили всему, что видели на первой полосе, и смаковали ужасы войны с особым энтузиазмом. Они ненавидели её, они её боялись, они ждали её конца… Но не упускали возможности окунуться в строки, написанные кровью, заботливо культивируя свою ненависть. По этой причине салии вызвались заботиться о пленных: в стенах острова они точно будут в безопасности, укрытые от патриотических порывов аструмцев, которые порой переходили черту, стремясь свести личные счеты и выместить обиды. Годы войны ожесточили оба народа, и некоторые даже после пленения продолжали видеть перед собой врагов. Салии же стремились отгородить вчерашних противников друг от друга, не давая тем, у кого сил больше, выместить накопившуюся злобу на тех, чье положение ныне стало более уязвимым, что в будущем должно было избавить имперцев от захватывающей народной забавы, именуемой трибуналом. Искателей салии впускали к себе с большой неохотой, но серым мундирам нельзя было просто сказать «нет». Хранимые дланью императрицы, они были вхожи во все дома Аструма, и не существовало в мире ни одной тайны, к которой им было бы не позволено прикоснуться. Салии были вынуждены раз за разом позволять искателям общаться с пленными, не спуская внимательных взоров с проворных ищеек. Хоть палата искателей и была окутана особой таинственностью, слухи об их методах ходили весьма красноречивые.
– И что же вам удалось узнать? – в нетерпении спросила Аврора, щурясь от солнечных лучей, пробивающихся сквозь листву.
– Не так много… Но уверен, скоро нам откроются совершенно новые горизонты. На прошлой неделе случилось кое-что очень важное. Нашими учёными был проведён опыт по смешению охайской крови с кровью нашего добровольца.
Услышав это, Аврора нахмурилась. Завести родство с охайцами – далеко не главное, к чему она стремилась. Одна мысль о том, чтобы естество змеиного народа проникло в священную аструмскую кровь, вызывала неприятную дрожь. Искатель понизил голос, но не мог сдержать воодушевления:
– …Он пришёл в себя и здравствует. Но – что самое важное – он наконец явил то, чего мы все так ждали. Этот человек зажёг свечу одним прикосновением, можете себе это представить?
– С трудом, – призналась Аврора. – Что же вы хотите сказать? Значит ли это, что мы сможем дать достойный ответ охайцам?
– Это зависит от вас. Нам нужно больше добровольцев, чтобы убедиться в успешности опыта. Если вы позволите, мои люди смогут продолжить исследования. Вероятно, пострадавшие солдаты станут хорошим выбором на эту роль, – предложил эйра Верро. – Для них это будет шансом ещё раз послужить на благо империи.
– Это безопасно? – не могла не спросить императрица.
– Наука, знаете ли, сложная вещь, – ушёл от ответа искатель. – Пути её порой неисповедимы. Потому я и предлагаю вам выбрать для этой задачи тех, кто уже пострадал за родину и готов и дальше отдавать ей священный долг.
– Тех, кого уже не жаль, так ведь? Это вы хотели сказать?
Аврора поджала губы и впилась в Верро Милию пронзительным взглядом каштановых глаз.
– Не делайте из меня монстра, милая Аврора, – мягко улыбнулся он. – Я забочусь о нашем народе не меньше вас. Но никогда ещё великие дела никому не давались за бесценок. Тем не менее я готов поклясться, что мои люди позаботятся о бравых солдатах великого Аструма. Не воспринимайте это как их жертву, хоть мы и должны учитывать риски – это прекрасная возможность. Уникальная.
– Не уверена, одобрят ли это Звёзднорождённые, – задумалась императрица.
– Под Звёзднорождёнными вы понимаете верховную салию и императорский совет, верно? – хитро сощурился Верро Милия. Авроре нечего было возразить: искатель был прав. Она верила в божественное провидение и знала наверняка: боги вели её по пути мира и согласия со своим народом. Все решения, что шли от сердца, – верные, и иначе быть не могло. Но вот совет часто считал иначе. Они привыкли к своему тёплому болоту старых порядков и протоптанных троп.
– Подумайте, моя императрица. Одобрят ли боги, если империя падёт и змеиный народ потоком хлынет на наши земли? Понравится ли Хрону, если здесь начнут возводить храмы Двенадцати? Будет ли Этерн танцевать как прежде, когда его маковые поля затопчут сапоги этих дикарей?
– И нет другого пути?
– На войне только два пути, дорогая Аврора: победить или потерпеть поражение. И сегодня мы стремительно приближаемся ко второму. Скоро война высосет все соки из нашего гордого дома: поезда остановятся, люди оголодают, а звёзды перестанут светить тем, кто не сумел принести победу своим небесным защитникам. Хотите ли вы такой кончины для Аструма?
– Нет… Конечно, нет. Думаю, в таком случае нам и правда стоит попытаться, – согласилась Аврора, вырвавшись из плена раздумий. – Сколько времени понадобится, чтобы сделать отряд… необычных воинов?
– Мои люди рассчитывают на два месяца, если добровольцы прибудут в течение недели. Нам придётся задержаться на Храмовом Острове, и я рассчитываю на ваше слово в противовес мнению тех… прекрасных людей, которые заправляют на нём. Они редко бывают нам рады.
– Конечно, – улыбнулась Аврора. – Милые салии не любят суеты, а она всегда следует за вами по пятам. Но об этом можете не волноваться: вы получите разрешение находиться там столько, сколько потребуется.
– И работать с пленными без лишних… любопытных взглядов.
– Вам будет предоставлена полная свобода, эйра Верро.
– Прекрасно. – Искатель сделался довольным, словно сытый кот, разнежившийся на солнышке. – Через два месяца вы сможете самолично навестить их на острове и своими глазами увидеть способности, которые они продемонст