Каменная башня позеленела от времени, а леса, так и не убранные с момента постройки, прогнили и покосились. Сверху маяк венчала железная крыша с аурным преобразователем, под которой зияли просветы выбитых стёкол. Подобравшись к двери, Тори постучал, но на стук предсказуемо не ответили. Повторные попытки также не увенчались успехом, и Тори на всякий случай подёргал ручку, убедившись, что дверь заперта. Она оказалась не просто заперта, но и подпёрта чем-то с обратной стороны, что, в общем-то, было ожидаемо. Но эта девчонка не на того напала.
Соль вздрогнула, услышав грохот с нижних этажей. Замерев и прислушавшись, она отчётливо различила шаги на лестнице и, прижавшись спиной к стене, схватила ножку развалившегося стула, поджидая незваного гостя. Сердце бешено колотилось, а мысли, всё это время крутившиеся в голове неудержимым роем, отступили, сменившись животным ужасом. Неспящая представляла, как легионер в золотой маске врывается внутрь, чтобы вернуть её на проклятый остров. Боги, только не снова…
– Если ты стоишь за дверью и собираешься меня чем-то огреть, то лучше не надо… пожалуйста, – донеслось с лестничного пролёта, и Соль крепко выругалась.
– Как же ты меня напугал! – рявкнула она и толкнула Тори в грудь, когда тот появился в дверном проёме.
– Брось, не так уж я и уродлив, – парировал он, но Соль лишь смерила его недружелюбным взглядом и вернулась на своё место. Тори заметил, что с северной стороны осветительного фонаря расстелен потрёпанный дождевик. Здесь же стояла грязная тарелка, а сама Соль сидела на полу, прислонившись спиной к погасшему много лет назад фонарю и вглядываясь в ночное небо за окнами.
Выждав минуту, Тори опустился рядом. Не получив за это в глаз, он осмелел и решился протянуть неспящей резную трубку с длинным мундштуком, «позаимствованную» из запасов Фебуса. Соль молча приняла её и позволила Виатору подпалить сыроватый табак зажигалкой с фамильным гербом Ностеров. Он разгорелся не сразу, и она закашлялась от прогорклого дыма, прежде чем рыжие угольки позволили наконец себя укротить. Соль сделала несколько неумелых затяжек, заливаясь удушающим кашлем после каждой из них. Сизый дым расползся по тёмной комнате, наполнив холодный воздух ароматом трав. Дождавшись своей очереди, Тори затянулся с видом знатока, жестом показав Соль не вдыхать слишком глубоко.
Они молчали ещё несколько минут, не глядя друг на друга, пока неспящая сама не нарушила тишину:
– Как ты вошёл?
– Через окно на втором этаже. По лесам.
– И зачем?
– Ривер сказала, что приносила тебе поесть. Думал, может осталось чего. А то от кукурузы уже тошнит.
Губы Соль скривились в подобии улыбки, однако даже в темноте Тори мог понять, что в этой гримасе не было ни капли радости.
– На твоём месте я бы уже спился, ко всем химерам.
– Не моя история. – Соль кивнула на пустую бутылку из-под вина неподалёку.
– Пей не пей, всё равно понимаю, где я и кто я. И всё помню.
– Вот как… – Тори припомнил последнюю ночь перед тем, как Соль очутилась на острове. Тогда она казалась такой беззаботной и счастливой… Но, видно, виной тому было совсем не столичное пиво. Неспящая была опьянена чувством свободы, впервые за многие годы оказавшейся так близко. Но сейчас эта свобода встала у неё поперёк горла. Тори заметил, что на полу перед ней лежали те самые ноксовые кости с золотой гравировкой.
– Знаешь, мне раньше казалось, что единица выпадает не так уж и часто, – ответила на его немой вопрос Соль. – Я их бросила сегодня, наверное, тысячу раз. Оказалось – сплошь и рядом.
– Главное, вовремя остановиться, – ответил Тори, блеснув своими познаниями в тонкостях игры в Ловца Удачи. – Пока удача на твоей стороне.
– Она никогда там не была. – Соль поджала колени и уронила голову в ладони. В ночной тишине послышались легкие всхлипы: так плачет человек, у которого совсем не осталось слёз. – Знаешь, эйра Тори, я всегда мечтала об одном. Увидеть мир. Узнать его, понять. Посмотреть, как он огромен и прекрасен. А он повернулся ко мне жопой!
Соль схватила пустую бутылку и гневно швырнула в стену напротив. Та стойко выдержала удар, упав на пол и покатившись прочь, оставив грязные оконные стёкла ещё некоторое время дрожать с характерным звоном.
– Не самая худшая часть тела, если природа не обидела, – подметил Тори.
– Как же у тебя всё просто. Глаза бы мои тебя не видели.
– И не увидят, здесь темно. Знаешь, что там? – Тори указал пальцем на небо, виднеющееся в оконном проёме.
– Корона востока, – в некоторой растерянности ответила Соль. Хоть она и не понимала, к чему был этот вопрос, в созвездиях неспящая ориентировалась прекрасно. Когда на очередной вылазке Хил раздобыла для дочери книгу по астрономии, тогда ещё юная Соль была вне себя от счастья. Она зачитала её до дыр и с упоением проводила целые ночи, убегая из дома по горным тропам, чтобы научиться ориентироваться по звёздам.
– А там Мечи Сая, – кивнул Тори. – И Львица. Чуть южнее. Мне это дядя рассказывал, он был моряком.
Соль молчала, прислушиваясь к его голосу. Она сама не понимала почему, но бессмысленная болтовня Тори успокаивала.
– На маяках всегда хранят корень краснотравника. Такой же, как был у вас на канатной дороге. От него свет получается даже ярче, чем от ауры, и даже в бурю корабли всегда возвращаются домой.
– Ты пришёл, чтобы блеснуть знаниями о навигации? – Соль повернулась к Тори, вглядываясь в темноту. В лунном свете выражения лица было не разобрать, но отсветы звёзд выделяли его глаза из сумрака.
– Нет, – пожал плечами Тори. – Я просто знаю, как тебе дерьмово. Но если я буду тебе надоедать, у тебя не будет времени грызть себя плохими мыслями.
– Откуда тебе знать? – ощетинилась Соль. – Ты даже не представляешь…
– А тебе откуда знать, что я не знаю? – перебил её Тори. – Мой отец, конечно, был тем ещё говнюком, и по нему я убиваться не стану. Но я узнал Хил достаточно, чтобы всё понимать. Ты, может, и думаешь, что я дурак, но… Зря ты это, в общем.
– Я ведь могла всё изменить, – сдавленно прошептала Соль, глотая слёзы. – Если бы лучше постаралась, то…
– Не могла бы, – отрезал Виатор. – Ты и так была еле живая. Мы не на всё можем повлиять.
– Но мои способности…
– Способности-шмособности! И что, ты теперь будешь вершить судьбы? Решать, кому жить, а кому умереть? Ты ведь просто человек. Такой же, как я. Или Абео. Ну ладно, может, менее занудный и более симпатичный, чем Абео. Но в целом такой же. Мы не боги, неспящая. И наши истории рано или поздно кончаются. Тебе придётся жить дальше, хочешь ты того или нет.
Тори придвинулся ближе и сгрёб Соль в охапку. Она запротестовала, но быстро сдалась. Всё её тело было как натянутая струна – каждая мышца отдавалась напряжением. Её захлестнула тревога: меньше всего на свете Соль сейчас хотелось ещё больше всё усложнять. Та ночь в Мирахе, казалось, была сотню лет назад. Скомканная, жаркая, безумная… Абсолютно идиотская. Столько раз она мысленно возвращалась в неё и так ни разу и не поняла, что чувствует. Стыдится ли? Жалеет? Или втайне от самой себя надеется, что всё повторится снова? Сейчас всё это не имело значения. Соль переполняли лишь боль и отчаяние.
К своему удивлению, неспящая заметила, что прикосновения Тори изменились. В них не было того трепета и искр, что она чувствовала тогда. Теперь Тори обнимал её крепко и уверенно, словно укрывая от остального мира. Одеяло с его плеч теперь укрывало её, и Соль почувствовала, как напряжение медленно отступает, а тело само собой расслабляется в его руках. Она ненавидела чувствовать себя слабой и уж точно не собиралась быть сахарной принцессой, которую нужно спасать. Вместо башни у неё был забытый, разваливающийся маяк на краю света, а вместо светлого будущего на троне – чёрные глаза, ворох сожалений и смерть, неизбежно ждущая впереди.
– Знаешь, страшнее всего то, что всё это было зря, – прошептала она, нарушив вновь воцарившееся на многие минуты молчание. – Наша поездка в столицу, всё, что случилось на острове…
– Ничего не зря. Всё уляжется, и вы вернётесь на восток, ещё и с пополнением. И заживёте лучше прежнего.
– Ты ведь в это не веришь, правда? – подняла взгляд Соль. – Теперь у таких, как мы, не будет спокойной жизни. Когда мы показали, на что способны. Теперь мы для них угроза. Лев, которого нужно держать в клетке.
– Ты за месяц переполошила целый остров и заставила кучку черноглазых психов научиться превращать воду в вино и надирать задницу толпе Сов. Боюсь представить, во что ты превратишь мир за год!
– Надеюсь, не в пепел, – рассмеялась неспящая, утирая слёзы. – Жаль, что она этого не увидит.
– Она тобой очень гордилась, – с небывалой серьёзностью произнёс Тори. – Не заставляй её разочароваться.
– Тогда мне придётся держаться от тебя подальше!
Они просидели ещё час, рассматривая ночное небо и иногда перекидываясь ни к чему не обязывающими фразами, когда до них донёсся внезапный стук копыт снаружи. Тори и Соль не сразу расслышали его сквозь шум прибоя. К моменту, когда он стал отчётливо различим, оба в ужасе бросились к окну, всматриваясь в темноту. Сердце ушло в пятки, когда на дороге, петляющей между лесами и скалами, показался силуэт всадника. Издалека он был едва заметен, и его можно было и вовсе принять за игру теней. Сомнения развеивались с каждой секундой: кто-то направлялся в сторону поместья Ностеров.
Глава 38Портрет в золотой раме
Мемории растут на юге империи и цветут несколько раз в год.
Именно из них получают пыльцу, сделавшую реальной возможность запечатлеть драгоценный момент на светографии. И хотя это удовольствие и не из дешёвых, оно определённо того стоит – иногда от радостных мгновений только и остаётся, что картинки в рамке на стене.
Незнакомец в плаще остановился у входа в гостиную. Арочный свод в прихожей вывел его в просторный холл под балюстрадой. За капюшоном лица его было не разобрать, но внимательный наблюдатель заметил бы, что снизу из-под плащ