В отношении болезни Паркинсона опыт борьбы с полиомиелитом, ВИЧ и раком груди очень поучителен. Полиомиелит был побежден благодаря активности президента и всего общества, в том числе детей. Простые люди проводили кампании помощи нуждающимся и собирали средства на исследования, направленные на установление причин заболевания. Беспрецедентное количество добровольцев согласились принять участие в испытании новых видов лечения (в данном случае вакцин), несмотря на риск заражения.
Что касается ВИЧ, то здесь активность граждан помогла преодолеть равнодушие и предрассудки. Цель была достигнута пусть и порой провокационными средствами.
Сегодня люди, страдающие этим заболеванием, участвуют в вопросах финансирования и проведения научных исследований. У них появился голос, и этот голос должен стать еще громче. Отныне бюрократические структуры подотчетны жертвователям и бенефициарами, однако эту подотчетность необходимо усиливать. Значительно расширился доступ к лечению для ВИЧ-инфицированных, работу в этом направлении необходимо продолжать и дальше. Как видите, дел еще очень много, но то, что достигнуто на данный момент, – результат смелости и нежелания молчать.
Прогресс в борьбе с раком груди наметился, когда выдающиеся женщины выступили против социальной стигматизации и поведали миру свою историю. Вдохновленные их примером, рядовые женщины проявили креативность, чтобы повысить уровень осведомленности и собрать средства на проведение исследований рака груди. Их старания способствовали ранней диагностике заболевания и появлению инновационных методов лечения. Однако в плане профилактики еще многое предстоит сделать.
Во всех трех случаях активисты отказывались мириться с заболеванием. Они показали нам, как противостоять равнодушию и использовать свой голос. Ценный урок на фоне новой угрозы. Чтобы положить конец болезни Паркинсона, мы должны опираться на их опыт и действовать сразу в четырех направлениях:
1) проводить профилактику заболевания,
2) бороться за усиление законодательной и ресурсной поддержки,
3) заботиться о заболевших,
4) разрабатывать и внедрять более эффективные методы лечения.
Часть втораяПрофилактика, пропаганда, уход и поиск новых методов лечения
4. Пока не поздноНеобходимость запрета ряда пестицидов с целью снижения рисков заболеваемости
«Фермеры жаловались на проблемы со здоровьем у их родственников. А местные врачи разводили руками, не понимая, что это за новое заболевание».
ЗА СОРОК ЛЕТ у пятерых членов семьи Терри Макграт, в том числе у всеми любимого дедушки, была диагностирована болезнь Паркинсона. В 2005 году 49-летняя Макграт, которая на тот момент работала учителем в школе для детей с особенностями развития, заметила, что она с трудом передвигает левую ногу, а ее левая рука почти не двигается во время ходьбы. Три года спустя она стала шестой жертвой болезни Паркинсона и первой женщиной в семье с подобным диагнозом.
В 1920-х годах дедушка Макграт, Алекс Адент, и его девять братьев и сестер эмигрировали из Литвы в США на юго-запад штата Мичиган. По большей части сестры стали швеями, а братья, в том числе сам Алекс, фермерами. С тех пор их семья трудилась на ферме в Сент-Джозефе, маленьком городке на восточном берегу озера Мичиган. 86-летняя мама Терри всю жизнь прожила в двух милях от этой фермы.
Будучи ребенком, Терри проводила много времени на улице с бабушкой и дедушкой. Для обработки фермерских угодий использовались пестициды, в том числе ДДТ – вплоть до его запрета в США в 1972 году (2). Когда взрослые распыляли химикаты, бабушка заботливо уводила девочку в дом, но та выбегала на улицу сразу после завершения обработки, когда вредные соединения еще витали в воздухе. (3). Терри, ее братья и сестры, в том числе двоюродные, срывали яблоки, смородину и виноград, покрытые белым налетом. Только после постановки диагноза Макграт поняла, насколько опасны пестициды и что некоторые из них привели к развитию болезни Паркинсона (4).
Макграт нравилась фермерская жизнь. Она признается, что, если бы тогда знала о рисках, то, скорее всего, не стала бы ничего менять. Ее детей, которые очень внимательно относятся к своему питанию, удивляет, что их мама не задумывалась о вреде пестицидов (5). «Нет, я не думала об этом, – говорит Макграт. – Я просто получала удовольствие от фермерства».
В конечном итоге Макграт все же уехала с фермы, но зато там продолжают жить ее дядя и кузен. Теперь они занимаются органическим фермерством. Терри не сидит без дела. Она уволилась, но при этом продолжает давать частные уроки, планирует отправиться в турпоход по Натчез-трейс, старинной дороге на юге США, и ждет появления на свет девятого внука. Несмотря на то что на данный момент все хорошо, была ли у Терри и ее родных возможность избежать болезни Паркинсона?
Ответ: скорее всего, да. У фермеров, которые подвергаются воздействию определенных видов пестицидов, повышен риск развития болезни Паркинсона (6). Как показывают исследования, на 170 % по сравнению с людьми, не имеющему отношения к сельскому хозяйству (7). Кроме того, чем дольше фермеры соприкасаются с пестицидами, тем выше риск (8).
О вреде пестицидов стоит беспокоиться не только фермерам. Среди деревенских жителей уровень распространения болезни Паркинсона тоже довольно высок (9). Пестициды могут мигрировать по воздуху (10), проникать в грунтовые и колодезные воды (11). Частные колодцы обычно неглубокие, а значит, наиболее подвержены заражению опасными химикатами (12). К слову сказать, в США частные колодцы не регулируются теми же правилами, что существуют для общественной системы водоснабжения (13).
Больше всего людей с болезнью Паркинсона в сельскохозяйственных регионах. В аграрных областях штата Небраска уровень заболеваемости в 2–4 раза выше, чем в городе Омаха (14). Четкая взаимосвязь между областями, где используется самое большое количество пестицидов, и самым высоким процентом заболевших прослеживается в Канаде (15). Во Франции аналогичная картина. Здесь рекорды по распространению болезни Паркинсона бьют сельскохозяйственные области и области, где выращивают виноград, так как виноградники тоже щедро обрабатывают пестицидами (16).
Что касается нас с вами, то мы каждый день едим фрукты, овощи, орехи и зерновые продукты, которые пропитаны пестицидами. Какому риску мы подвергаемся? У нас нет ответа. Оценить воздействие пестицидов из пищи и проследить рацион человека на протяжении всей жизни – задача не из легких. При этом нельзя забывать, что болезнь Паркинсона развивается десятилетиями. И все же необходимо проводить подобного рода исследования.
При отсутствии достоверных данных нам остается только гадать. Одно мы знаем наверняка: в органической пище гораздо меньше остатков пестицидов, чем в обычной магазинной (17).
ДДТ НА ФЕРМАХ
Инсектицид ДДТ некогда считался чудом. В 1930-х годах швейцарский химик Пауль Герман Мюллер мечтал найти вещество, способное убивать насекомых, которые вредят сельскохозяйственным культурам и переносят болезни, и при этом не вредило бы растениям. Любитель живой природы, Мюллер протестировал сотни химикатов, и вот однажды пришла очередь испытать ДДТ. Он обработал внутренние стенки стеклянной коробки бесцветным, безвкусным и практически не имеющим запаха нейротоксином (18), запустил внутрь мух, и те упали замертво кверху лапками. Мечта химика сбылась (19).
В время Второй мировой войны пестицид ДДТ, который уничтожает самых разнообразных насекомых, замедлил распространение малярии и других заболеваний среди солдат союзных войск в Европе и Южно-Тихоокеанском регионе. В 1944 году Уинстон Черчилль сказал: «Превосходный порошок ДДТ, который прошел испытания и доказал свою эффективность, отныне будет широко применяться британскими войсками в Бирме и американскими и австралийскими войсками в Тихом океане и Индии» (20). Если верить историку Джеймсу Уортону: «После окончания войны ДДТ чествовали как национального героя. Этот инсектицид называли «убийцей из убийц» и «атомной бомбой мира насекомых» (21).
В 1948 году Мюллер удостоился Нобелевской премии по медицине. «Без всякого сомнения, этот материал <ДДТ> помог сохранить жизнь и здоровье сотен тысяч людей», – гордо объявил Нобелевский комитет. Сегодня ДДТ продолжает использоваться в некоторых регионах Африки для сдерживания малярии (22).
Во время войны ДДТ активно применялся и на территории США. Отец доктора Гая Уилкокса держал ферму в небольшой деревушке Соквойт в северной части штата Нью-Йорк и занимался поставкой продуктов для солдат. На ферме выращивали молочных коров и зерно. Чтобы защитить овес и ячмень от вредителей, отец Уилкокса обрабатывал угодья пестицидами, в том числе ДДТ. Химикат хранили в старом сарае, где любил играть маленький Гай. Банка с ДДТ была покрыта паутиной, поэтому в нее не совались мухи, зато совался любопытный нос мальчишки. Уилкокс часто брал банку и играл с порошком, устраивая в сарае настоящий беспорядок.
ДДТ был прост в использовании и стоил совсем недорого. Уилкокс помогал отцу смешивать химикат с удобрением, а затем они вместе раскладывали его поверх грунта и, естественно, дышали этой опасной смесью.
В 2008 году у Уилкокса стала трястись правая нога, а затем и рука. Врачи диагностировали у него болезнь Паркинсона. Спустя десять лет состояние Уилкокса так сильно ухудшилось, что ему пришлось оставить медицинскую практику.
ДДТ – это совсем не чудо-химикат, как думал когда-то Мюллер. Вред, который он нанес человеку и дикой природе, известен и хорошо изучен. Среди прочих, этой темы коснулась и Рейчел Карсон в своей книге «Безмолвная весна» («Silent Spring»), изданной в 1962 году (23). Несмотря на то что ДДТ был запрещен полвека назад, его остатки до сих пор сохраняются в окружающей среде и в пище. На пути к нашему столу концентрация пестицида увеличивается. Далее он попадает в организм, где откладывается в жировых тканях; кстати, то же самое происходит и у животных (24).