еатра… Ну, где показывают, как все должно быть… Плохо, что давно не был. По-моему, ты просто работу организовать не умеешь. Да! Передай народу, чтобы завтра все были в театре! И без всяких отговорок!
Николай ГрибачевВТОРЖЕНИЕ С ПОРАЖЕНИЕМ
Солдат американской армии Джо Гопкинс грохнулся в обморок в кино во время сеанса. Когда его выволокли в фойе и окатили водой, он потребовал, чтобы его немедленно доставили в полицию.
— Что, Джо, снова избил шофера такси? — добродушно осведомился полицейский комиссар. — Европейские привычки американской армии…
— Никак нет! — сказал Джо. — Изменил…
— Ничего, — утешил комиссар. — Пусть это переживает красотка, а ты солдат.
— Никак нет! — настаивал Джо. — Красотка ни при чем. Я изменил Америке.
— Ты что ж, подлец, — насторожился комиссар, — читал книжки красных? Слушал Поля Робсона? Истолковывал американскую конституцию?
— Хуже, господин комиссар. Я, господин комиссар, вторгся в составе американской армии через Аляску в США. Мы сожгли Вашингтон, захватили здание конгресса и установили в Америке марксистское общество, свободное от капиталистической эксплуатации. Я не понимаю, господин комиссар, как это получилось. Мы только проводили маневры, а оказалось, что мы вторгались…
Полицейский комиссар постучал пальцами по лбу и приказал помощнику отправить Джо Гопкинса в клинику для душевнобольных.
Что же произошло в кино с американским солдатом Джо Гопкинсом?
Попытаемся разобраться.
Существуют тысячи способов залезания в чужой карман. Уворовать. Отнять с применением угрозы. Обсчитать. Обмануть. И т. д. и т. п. Все эти способы широко практикуют американские бизнесмены от политики и политики от бизнеса. Немецкие исторические ценности и произведения искусства крали. Корейский вольфрам, прикрыв руки голубым флагом ООН, крадут. Английские колонии, припугивая отказом в долларовой помощи, отнимают. Кроме того, они обманывают, обсчитывают, вымогают, шантажируют, ловят рыбку в мутной воде, пытаются брать, где не положили, и жать, где не сеяли.
Но всего этого мало. Война, которую выкармливают вашингтонские няньки, оказывается менее популярной и более прожорливой, чем предполагалось. Приходится снова и снова организовывать психические атаки и выворачивать карманы народа — налогоплательщика и поставщика пушечного мяса.
С этой целью в свое время был выпущен поджигательский номер «Кольерса». Это был прием обольщения — война против СССР изображалась как увеселительная туристская прогулка. Но народ не дал себя провести, а мировое общественное мнение заклеймило позором провокацию «Кольерса». Американский журнал «Тайм» по этому поводу исторг из себя печальный вздох: «Выход «Кольерса», возможно, подорвал все положительные результаты, которых наша пропаганда, возможно, достигла в прошлом году».
Свою скромную лепту в пропаганду вооружений решил вложить и английский журнал «Нэйчур». В роли Пристли, состряпавшего по заказу «Кольерса» поджигательскую статейку, но в несколько иной ипостаси выступил некий Ричардсон. Он «доказал» необходимость гонки вооружений с помощью… дифференциальных уравнений! Вывод из формул вполне мог сойти за свидетельство о необходимости направления автора в дом сумасшедших: чем быстрее будем вооружаться, тем скорее наступит конец гонки вооружений! Бреду не поверили.
И вот американская пропаганда организовала новое наступление на психику налогоплательщика. Методы обольщения и методы околдовывания с помощью иксов и игреков были отброшены как несостоятельные. Пошли в ход методы запугивания. Голливудская компания «Колумбия пикчурс» выпустила фильм «Вторжение в США».
Фильм настолько примитивен, что его содержание можно передать в нескольких строчках.
Нью-Йорк. Бар. За столиком сидят и выпивают: корреспондент газеты, заводчик, конгрессмен, фермер-скотовод, девушка в декольтированном платье и некий мужчина, именующий себя предсказателем. Вольный перевод диалога выглядит примерно так.
Конгрессмен. Не знаю, что делать! Избиратели засыпали меня письмами, жалуются на высокие налоги, требуют сокращения расходов на вооружение. Придется выступить в конгрессе…
Заводчик. Я делаю тракторы, а военное министерство требует, чтобы я делал танки. Почему я должен делать танки, если бы было выгоднее делать тракторы?
Фермер. Налоги высокие, цены падают… Если мы и дальше будем вооружаться, у меня от всего скота на ферме останутся только мыши…
Корреспондент. Мы лезем вон из кожи, но наших призывов к патриотической поддержке не слушают. Может быть, правы те, кто борется против вооружения?
Девушка молчит.
Предсказатель оглядывает всех тяжелым взглядом гипнотизера и взмахивает рукой.
Сразу:
с Аляски вторгается армия «некоей» иностранной державы, переодетая в американскую форму;
начинаются бомбардировки американских городов;
десантные войска «противника» захватывают штаты Вашингтон, Орегон, Калифорнию.
Начинается поспешная расправа с героями фильма. Фермер возвращается к семье в штат Аризона. «Противник» бомбит плотину Боулдэр-Дэм атомными бомбами, и фермер гибнет в потоках воды. Заводчик возвращается в Сан-Франциско. Его расстреливают «десантники» за отказ выпускать танки вместо тракторов. «Десантники» захватывают Вашингтон и в конгрессе расстреливают конгрессмена, собиравшегося выступать против гонки вооружений. Полупьяные солдаты расстреливают корреспондента. Спасаясь от насилия, прыгает в окно декольтированная девушка.
Засим магический пасс гипнотизера-предсказателя — и снова нью-йоркский бар.
Фермер, заводчик, корреспондент, девушка и конгрессмен просыпаются. Они увидели этот страшный сон и теперь, словно по инструкции ФБР, публично раскаиваются в «крамольных» мыслях, клянутся быть лояльными и честно служить политике войны.
И все!
Сюжет картины гол, как ощипанный цыпленок. Идея фильма не поднимается выше гангстерской философии: кошелек или жизнь. Композиционно картина представляет собой дикую окрошку: тут и кадры из документальных фильмов о взрыве атомных бомб, и куски фильмов, показывающих маневры американских войск и флота, и всякие другие обрывки и обрезки. Бомбардировщики «В-29» в этом фильме выдаются за новейшие самолеты «противника», пылающий от гитлеровских бомб Лондон — за Манхэттен в период вторжения.
Почему же грохнулся в обморок Джо Гопкинс?
Он участвовал в маневрах американских войск на Аляске. В фильме эти же самые маневры показаны как вторжение неприятельской армии. Есть от чего зайти уму за разум!
Как указывает критик «Таймс геральд», на производство этой картины были потрачены ничтожные средства. Она сделана из отходов, из старья. Постановщики собираются нажить на доллар тысячу, американская пропаганда надеется при помощи фильма запугать американский народ и еще раз вывернуть его карманы на военные нужды.
Напрасные надежды. Можно с уверенностью сказать, что доходы не окупят затрат, какими бы грошовыми они ни были. Фильму уготована судьба пресловутого номера «Кольерса». Не случайно обозреватель газеты «Вашингтон пост» Коу писал: «…Я не уверен в том, что при таком низком качестве фильм послужит своей цели». Не спорим. Американским корреспондентам в этом случае видней, что к чему. А для нас не новость ни озлобленность американской пропаганды, ни ее топорность и дуболобость, ни ее провалы.
В заключение хочется напомнить один факт.
Жил-был в Америке Форрестол. Жил в обстановке военного психоза, был министром обороны. Разрабатывал военные планы, подстегивал военную пропаганду. Доразрабатывался и доподстегивался до того, что в состоянии умопомешательства выпрыгнул в окно: бедняге почудилось, что русские танки ворвались в Нью-Йорк.
Что такое фильм «Вторжение в США»? Не более как экранизированный бред. Гонорар за сценарий и композицию этой форрестолиады придется посылать в сумасшедший дом, за постановку — в военное министерство, в филиал маньяков все того же сумасшедшего дома.
Американским же пропагандистам можно сказать одно:
— Кого пугаете? Сами себя пугаете!
Юрий БлаговОСТОРОЖНЫЙ КРИТИК
Я — за смех! Но нам нужны
Подобрее Щедрины
И такие Гоголи,
Чтобы нас не трогали…
Эдуардас МежелайтисУТРОМ
Нет,
Марите спать не хочет,
Песню слушает
чуть свет:
«Ой, сады,
сады-садочки, —
То цветут они,
то нет…»
Рада
солнечной погоде,
Думает:
«Вставать пора.
Кто здесь ходит?
Кто здесь бродит?
Кто заводит песнь
с утра?
Кто поет?»
Ей интересно.
Выглянула из окна.
Разве ноги есть
у песни?
Разве ходит песнь
одна?
Девушка
метнулась в сени,
Все обшарила углы.
Видит только:
день весенний,
Яблонь белые стволы.
Кто поет?
А вдруг на крыше
Примостился тот певец?
Взгляд Марите —
выше, выше;
Увидала наконец!
Он с отверткой,
ясноглазый,
С проводами,
озорной.
Вот по крышам бы не лазал,
Был бы парень
недурной!
Говорит ему
Марите
(Голос нежен,
серебрист):
— Что за песня?