Удержу его как раз.
Тут и Ваня вставил слово:
— Можно даже не держать:
Мне от сторожа такого
Не захочется бежать.
Константин ВаншенкинТИП
Когда в президиум его
У нас не выберут, бывает,
Он ночь не спит из-за того,
Что свой «позор» переживает.
И, погасив в квартире свет,
Лежит, собрав на лбу морщины:
«Так подорвать авторитет!
Должны же быть к тому причины».
Он размышляет в темноте:
«Что нужно завтра сделать срочно,
Чтоб снова быть на высоте
И сесть в президиуме прочно?..»
И он не спит во тьме ночной,
И он мечтает в эту пору.
Любым путем, любой ценой
Он неуклонно лезет в гору.
А как размах его велик,
И как хитер он, между прочим!..
Разоблачить? Да нет улик,
И скажут, мы его порочим.
А ведь красив, подлец, высок
И наделен талантом в меру…
Он много б в жизни сделать мог,
Когда б не делал он карьеру.
В. МаевскийГЕНЕРАЛ ГРЮНТЕР ПОПАДАЕТ В ИСТОРИЮ
— Что это? — строго спросил лондонский таможенный чиновник, извлекая содержимое небольшого пакета.
— Штаны, то есть брюки, — последовал ответ.
— Откуда?
— Из Парижа.
— Уплатите таможенный сбор.
— Что вы, господин чиновник! Ведь это брюки самого генерала Грюнтера!
— Возможно. С вас десять фунтов стерлингов.
— Десять фунтов за поношенный мундир?! Ведь это подарок.
— Закон есть закон.
— Но поймите, генерал уже третью неделю стоит в публичном месте совершенно, так сказать, без ничего!..
— И ему не стыдно?
— Он без головы. Его нельзя снабдить головой, пока нет мундира.
— Вот как! Десять фунтов — и вы снабдите генерала всем, что требуется.
Этот или подобный ему разговор произошел в Лондоне некоторое время тому назад. Ему предшествовали события, которые необходимо изложить со всей последовательностью.
Среди многих достопримечательностей английской столицы есть музей восковых фигур, некогда созданный француженкой мадам Тюссо.
Кого не встретишь в просторных залах этого музея! Рыжебородый Генрих VIII со своими многочисленными женами и лейбористский лидер Эттли; Гай Фокс, пытавшийся поджечь английский парламент, и сэр Уинстон Черчилль; Наполеон Бонапарт и Трумэн; Спящая Красавица и папа Пий XII; мадам Тюссо в черном капоре с белыми кружевами и знаменитый футболист Стэнли Мэтьюс — все застыли здесь в своем восковом величии.
Особое место занимают в музее военные. Здесь можно видеть прославленного бегством от гитлеровцев в Арденнах фельдмаршала Монтгомери, битого в Корее генерала Макартура, бывшего командующего воинством Североатлантического блока генерала Риджуэя и многих других.
Однако в этой коллекции до недавнего времени был существенный изъян: в ней не хватало американского генерала Грюнтера. И это несмотря на его высокий пост преемника Риджуэя и вполне заслуженную славу одного из главных поджигателей атомной войны!
Разумеется, такое положение было нетерпимым. Дирекция музея поспешила восполнить пробел.
Мастера без особого труда создали восковую голову Грюнтера. Затем была выполнена гипсовая фигура. На этом этапе работы оказалось, что американскому генералу, прежде чем иметь голову на плечах, необходимо обрести генеральский мундир — без этого голова не прикрепляется.
Музей обратился с соответствующим запросом к Грюнтеру, и тот, явно польщенный перспективой заживо попасть в историю, выслал в Лондон свой поношенный мундир. Пакет прибыл на таможню, его задержали: полагалось платить таможенный сбор. Музей отказался. Начались трехнедельные переговоры. Тут-то и произошел тот принципиальный разговор, с которого начинается это повествование.
В конце концов музею пришлось заплатить пошлину. Грюнтера облачили в мундир цвета хаки, снабдили головой, портфелем и, потеснив отставного Риджуэя, водворили в одном из верхних залов музея Тюссо.
Обо всем этом рассказала в краткой корреспонденции из Лондона газета «Нью-Йорк геральд трибюн».
Читая газету, мы живо представили себе обширные, тускло освещенные залы хорошо знакомого музея и многочисленных его посетителей.
Вот они тянутся вереницей, останавливаются у экспонатов, находят их под номерами в каталоге, осматривают, молча идут дальше или обмениваются замечаниями:
— А это кто?
— Генерал Грюнтер.
— Черт возьми, как попал сюда этот атомщик?
— Да, его место явно внизу…
Внизу, в подвальном помещении музея Тюссо, находится «камера ужасов». Здесь собраны мрачные атрибуты инквизиторских пыток, восковые изображения нашумевших в свое время убийц и прочих преступников. Среди них, нам помнится, военные преступники Гитлер, Гиммлер, Геринг, Геббельс, Муссолини — организаторы агрессивной войны, виновники гибели миллионов людей.
Да, это общество подходит генералу Грюнтеру больше, чем общество Генриха VIII и Спящей Красавицы. Он прочно зарекомендовал себя кандидатом в военные преступники своей безудержной проповедью атомной войны против миролюбивых народов.
И, кто знает, возможно, наше представление о музее Тюссо устарело. Английские правящие круги так ретиво взялись за вооружение западногерманских реваншистов, что, быть может, Гитлер и его компания уже извлечены из подвала и водворены наверх, в общество Трумэна, Монтгомери и Грюнтера.
Впрочем, не будем гадать.
Народы, делающие историю, поставят каждого из поджигателей новой войны — кандидата в военные преступники — на то место, которое он заслужил.
Роман КоганПОНЯЛ…
Один товарищ перед сном
Взял в руки популярный том.
И там с вниманием глубоким
Он прочитал такие строки:
«Он знак подаст — и все хлопочут;
Он пьет — все пьют и все кричат;
Он засмеется — все хохочут;
Нахмурит брови — все молчат».
Прочтя, воскликнул он: — О боже!
Какой подобострастный раж!
Как гениально Пушкин все же
Описывал… подхалимаж!
Елена ЦугулиеваПОХИЩЕНИЕ МАДИНЫ
Бывали вы когда-нибудь в Фиагдоне? Недавно в этом осетинском селении случилась интересная история. О ней я и хочу сегодня рассказать.
Начнем с того, что к тетушке Саниат приехали в гости из районного центра племянник Тотырбек и племянница Мадина, которая до этого училась в городе Орджоникидзе. По случаю приезда дорогих гостей тетка Саниат устроила вечеринку. Молодежь собралась со всего селения, играли попеременно два аккордеона. Танцевали с таким жаром, что пыль взвивалась столбом, посуда в шкафчике угрожающе гремела, а с потолка сыпалась штукатурка.
Красивы в Фиагдоне девушки, но даже среди них Мадина выделялась своей красотой и привлекала внимание молодых джигитов. Понравилась она и бригадиру-животноводу Темболу. Он глядел на нее, разинув рот, сдвигал шапку то на одно ухо, то на другое и, наконец, не выдержав, подошел к ее брату Тотырбеку.
— Черные косы, черные брови — настоящий ягненок, — заявил он и толкнул приятеля в бок.
— Ничего сестренка, не хуже других, — скромно ответил тот. — Хочешь познакомлю?
— Клянусь предками! — восторженно взревел Тембол. — Если бы ты уговорил ее выйти за меня замуж, я бы стал тебе слугой до конца дней.
Такая перспектива, по-видимому, понравилась Тотырбеку. Он немедленно подошел к сестре и изложил ей чувства, внезапно вспыхнувшие под щегольской зеленой рубашкой бригадира.
— О ком ты? Об этом страшилище с головой, как тыква? Наверно, я надоела тебе, брат, что ты хочешь отдать меня за первого встречного! — И она засмеялась, показав белые, как свежий сыр, зубы.
Тембол же этот смех расценил по-своему. «Радуется, — подумал он, — значит, и я ей понравился». В этом мнении утвердил его и Тотырбек:
— Она от тебя без ума. Но какая девушка открыто в том признается?!
— А замуж она за меня пойдет? — деловито осведомился Тембол.
— Прежде чем сажать хлебы в печь, нужно ее протопить, — туманно ответил хитрец. — На пожар, что ли?
— Но Мадина в любой день может уехать к себе в район, а там, как тебе известно, молодцов много. Еще под носом перехватят! Если сосватаешь, — пообещал он Тотырбеку, — подарю тебе новую каракулевую шапку и дедовский серебряный кинжал.
На другой день Тотырбек сообщил Темболу радостную весть:
— Мадина согласна стать хозяйкой в твоем доме.
— Когда же присылать сватов? — торопился Тембол.
— Сватов не надо, — таинственно сказал Тотырбек. — Она говорит, что на свадьбу уйдет много денег, а они вам в хозяйстве пригодятся. Лучше будет, если ты по старинному обычаю ее похитишь.
Тембол призадумался. Конечно, похитить девушку он бы сумел, но как бы потом не потащили к прокурору. Да еще на всех собраниях будут прорабатывать за «пережиток».
Но Тотырбек успокоил его:
— Если с согласия невесты, никому дела нет.
— Тогда пусть она сама мне напишет, — потребовал осторожный «жених».
К вечеру он получил расписку, нацарапанную от имени Мадины шкодливым Тотырбеком. Тут же в предельно короткий срок — за две минуты — был обсужден план похищения.
— Завтра вечером я уйду из дому, — пояснил Тотырбек. — Мадина спит в комнате направо, а тетка — налево. Смотри не перепутай. И не бойся: тетка глухая, не услышит. — При этом хитрец указал комнаты как раз наоборот, рассчитывая, что Тембол нарвется именно на тетку. Вот смеху-то будет!
Но случилось так, что в комнате Мадины перегорела лампочка, ей нужно было что-то писать, и они с теткой поменялись комнатами.