Я знаю – и эта одна из немногих вещей, в которых я действительно уверена:
– на свете нет ни одного человека, с которым было бы невозможно построить диалог.
– на свете нет ни одного человека, который ни на что не реагирует.
– на свете нет ни одного человека, которому не нужно ни какого общения.
Нет отдачи – значит, вы просто не слышите. Если вам удастся отказаться от привычных мерок, войти в мир другого и принять его законы общения, всё станет легко. Отдача обязательно будет.
Главное – «войти туда, где находятся дети».
Лена
Лена сидит в коляске. Лицо бесстрастное и сосредоточенное. Наблюдает. Я подхожу к ней. Специальным, плавным, «Лениным» движением она берёт мою руку и направляет куда-то себе за спину.
– Лена, что? Поправить тебе свитер? Поправляю.
– Так – хорошо?
Лена берёт мою руку и направляет куда-то себе за спину.
– Ты хочешь в туалет?
Поднимаю Лену, убираю сиденье (у Лены универсальный стул-туалет), сажаю. – Да? Лена берёт мою руку и направляет куда-то себе за спину.
– Я не понимаю! Может, тебе дать книжку? Или куклу? Нет.
И вдруг я поняла. Вчера мы с Леной ходили заниматься в игровую, и теперь она направляет мою руку к ручкам коляски, чтобы я её снова туда отвезла.
– Ты хочешь в игровую?
Лена повторяет свой медленный, точный, требовательный жест.
Если бы вы знали, что я испытывала в тот момент! Она хочет идти в игровую! Ей нравится общаться со мной! В первый раз Лена дала мне это понять. Ведь она так бесстрастна. Мне часто было даже неловко приставать к ней, что-то предлагать, вмешиваться в Ленину жизнь, где никому нет места, кроме
Лены и её рыжей куклы. Я пыталась разговаривать с Леной через её куклу. Кукла была проводником. Я разыгрывала маленькие спектакли с куклой в главной роли: вот она встаёт… одевается… мы кормим её с ложки… а теперь она чистит зубы… Лена наблюдала за мной, а когда я возвращала ей куклу поднимала её к самому лицу и медленно поворачивала, рассматривая. На её лице я читала «ну слава Богу, прекратили дурью маяться!»
Сегодня я чувствовала себя так, будто мне признались в любви.
«Но, дорогой мой, как я могла понять, что вы любите меня, если с самого начала вы вели себя так возмутительно по-шотландски!»[16]
Минута
Со временем понимаешь, насколько ощущение полноценного общения с твоим подопечным зависит от тебя. От того, как и чем ты наполнишь ваше взаимодействие. От того, насколько тебе действительно важно и интересно получить ответ.
Когда мы предлагаем ребёнку выбор – это тоже диалог.
– Ему ничего не интересно, даёшь ему игрушку, он бросает.
Удивительное дело: если предложишь ребёнку выбрать одну из двух или нескольких игрушек, обязательно рано или поздно заметишь, что ему не всё равно.
Если не можешь понять, чем и как заниматься с ребёнком (или взрослым подопечным), если ему «ничего не надо», «всё не нравится», предложи ему выбрать. Это же так естественно. Может быть, одна из двух вещей, которые ты предложишь, не понравится ему чуть меньше. А если ты уверен, что вот эта потрясающая штука ему обязательно понравится, всё-таки приготовь альтернативный вариант.
Ты увидишь: то, во что вы с ребёнком играли, не так важно, как то, что он выбрал это сам.
Мало того! Если пойдёшь по этому пути, никогда больше не почувствуешь, что «с ними не поговоришь». Ты будешь даже уставать от разговоров.
«Коля, выбирай, какие колготки ты хочешь надеть – красные или желтые?»
И ты очень удивишься, когда обнаружишь, что у Коли есть своё мнение по этому вопросу.
Да, конечно, часто у тебя нет времени ждать, что он там выберет. Желтые колготки, и всё. Но я тебя уверяю, минута, когда Коля, с виду такой безразличный, такой пассивный, протянет руку, чтобы взять красные колготки, стоит всех тех суперважных дел, которых ты не успеешь. Тем более, что ты успеешь. Подумаешь, одна минута.
Слова и не слова
Дети играют с отношениями, потому что это всё, что у них есть.
– Артём, а где ложка? Посмотри, где ложка? Где наша ложка? Я думаю: ну возьми ложку, протяни руку, возьми её, вот
она, лежит рядом, ну подними руку, подними, протяни, сожми пальцы, я так хочу, чтобы ты это сделал, протяни руку, возьми ложку!
Он медленно поднимает руку, сжимает пальцы в кулак, несколько раз легонько дотрагивается кулаком до лба. Разжимает пальцы. Медленно-медленно опускает руку на ложку. Пальцы снова сжимаются.
– Вот видите, он слышал. Он понял.
Но что он услышал? Мои слова (где ложка?) или моё громкое, отчаянное желание, чтобы он понял, чтобы взял эту несчастную ложку?
Мы с Артёмом так хорошо знаем и чувствуем друг друга, что я часто спрашиваю себя: может быть, мне только кажется, что он стал лучше понимать речь? Может быть, он просто научился по разным неуловимым признакам определять, чего я от него хочу? Это большая разница.
Понимать речь – значит, понимать всех. Понимать меня – значит, понимать только меня. Важно – какая у меня цель. Научить Артёма находить ложку? Выучить слово «ложка»? Стимулировать его активность? Совместная деятельность? Общение?
Артёму так сложно с людьми. Он полностью погружён в себя, и всё, кроме собственного тела и, может быть, музыки, его мало интересует. С каждым новым человеком он должен пройти очень долгий путь установления контакта. Прежде чем Артём согласится что-то делать с новым человеком, много воды утечёт. Так, может быть, то, что я считаю неудачей (понимает не речь, а меня), для Артёма – успех? Наше с ним большое достижение? Значит, получилось перекинуть мост из его мира в мой, построить диалог, а какие средства (вербальные, невербальные, да хоть телепатию) мы используем – не так уж важно? Главное, что он понял: есть ты. Есть я. Ложка, речь, всё остальное – только повод для нашего «мы».
Банная музыка
В нашей группе – баня. Это значит, за два часа нужно вымыть десятерых ребят. Слава Богу, ванна – прямо в группе. Это очень хорошо – не надо никого носить по коридору. Я мою, Таня вытирает, намазывает кремом и детским маслом, нянечка раздевает и одевает. Конечно, суета, спешка, устаёшь сильно, но всё равно я очень люблю Баню: она таит в себе столько возможностей!
Для активных ребят – мыльные пузыри, пена, лодочка, утка-пищалка, всякие немецкие чудеса, вроде порошка, который красит воду в синий цвет, да просто возможность поплескаться, побрызгаться. И учиться есть чему: где твои руки? А где ноги? Можно самому держать мочалку, или полить себя из маленькой лейки, или намазаться кремом и Таню намазать – за компанию.
Вот, например, бутылочка из-под шампуня. Она лёгкая. Если налить в неё воды – тяжелая. Можно её наполнить горячей водой – будет тёплая. Можно холодной. Можно вылить воду на себя. Или попытаться облить меня (лучше не надо!). Можно учиться отвинчивать крышку. Или играть в то, что это подводная лодка.
Для слабеньких Баня – возможность расслабиться. Когда мышцы постоянно напряжены, расслабление – огромный отдых. Медленно, постепенно мы опускаем ребёнка в тёплую воду – чтобы не испугался, чтобы привык к изменению среды. Медленно, длинными плавными движениями моем грудь… плечи… вот твоя правая рука… вот левая… Ты можешь мне помочь – я кладу твою руку на мочалку, накрываю её своей рукой. Ты моешься сам.
Многие слабенькие дети в ванной явно испытывают облегчение. Вода обнимает их, и, наверное, напоминает время до рождения, пока они ещё не вышли так болезненно в огромный хаотичный мир, совсем не готовый их принять и защитить.
На Баню я всегда приношу магнитофон с «банной музыкой» – песенками Юрия Устинова. Очень подходящие песенки: про моря, корабли, маяки. Как-то так случайно получилось: однажды поставила детям эти песни, и так хорошо нам под них было мыться, что теперь слушаем каждый раз.
«Ночь бросает звёзды на пески.
Поднятые сохнут якоря.
Спи, пока не гаснут маяки…»
Это ведь так хорошо, когда есть традиция. Когда что-то приятное неизменно повторяется. Поймала себя на том, что сама с удовольствием жду, когда можно будет поставить «банную музыку».
Она создаёт наш с детьми общий мир. Как описать его? Тёплая вода, ласковые прикосновения, вкусный запах шампуня, мыльные пузыри, солнечные пятна на кафельной стенке, «спи, пока не гаснут маяки». Как объяснить, что это такое – вместе слушать музыку? Просто представьте, что ставите кому-то свою любимую песню.
Представили?
Разговор
«Если этих ваших журналистов интересует общение, здесь им делать нечего. Какое тут общение!»
Они сидят на ковре – четверо моих неговорящих подопечных.
Запись в дневнике:
Хаос, конечно, полный, но были моменты совершенно удивительные, когда я чувствовала, что мы вместе и между нами что-то происходит – а именно, разговор. Когда Настя берёт за руку Лёшу и Лёша смеётся, Саша трогает Настины ботинки, а Никита переводит взгляд с одного на другого – что это, как не общение? Кидаю мяч Саше, Настя его забирает и кладёт на колени Лёше. Я смотрю на их руки, передающие мяч, с острым чувством радости.
Сам
Повседневные вещи – самые важные. Говорите мало, но прежде чем начать что-то делать с ребёнком, давайте одинаковый сигнал. Например, прежде чем переодевать, всегда дотрагивайтесь обеими руками до его плеч. Тогда он запомнит, что после такого ощущения следует переодевание. Вы сможете дать ему опору, ориентиры, чтобы мир обрёл хоть какую-то предсказуемость.
Лариса – самая маленькая и слабая девочка в моей группе. Она почти не может двигаться, и, кроме того, она слепая.