на, если что, молчать не будет. Сразу выдаст всю правду, не жалея, и дело с концом.
– Бестолковый ты еще мальчишка, – говорит она, и я даже распахиваю глаза от удивления. Ожидал я всего, но не этого. – Она любит тебя, просто такая же бестолковая, как и ты. Но ты хуже. Кто такие вещи девушкам говорит? Она и сама не захотела бы с ним общаться, надо было любить и оберегать, гладить и целовать, а ты что? Наорал, уехал. Это я тебя такому учила? Я так воспитывала?
– Ба, не начинай! – психую, собираясь уйти.
– А ну стоять! Куда собрался? От нее сбежал, от меня убегаешь. Я спрашиваю: кто тебя так воспитывал? Потому что я такой чуши тебя научить не могла.
– Да не нужен я ей, ба, ну что сделать-то?! Я все время давил на нее, делал что-то, пытался, а она только отталкивала, потом, видимо, просто сдалась. Я чуть ли не принудил ее быть со мной. И в конце доказательство: после того, что этот ее дружок натворил и наговорил, она все равно не отказалась от него. Его, наверное, и любит, не знаю!
Эта тема снова выводит меня на эмоции, это невыносимо! Только-только в душе все устаканится, как снова происходит какой-то звездец.
– А если считаешь, что не нужен, значит, плохо старался. Ты хороший у меня, но эмоции твои порой слишком тебе мешают. Она девчушка еще совсем, а ты кричишь, требуешь, как от взрослой. Сам-то давно вырос и мудрости набрался? Позвони и извинись. А дальше решите.
– Нет, – упрямлюсь, хотя, если честно, позвонить ей ужасно хочется. – Я даже телефон не включаю, чтобы не сорваться.
– То есть ты даже не знаешь, звонила ли она тебе?
Киваю.
– Ну точно дурак.
Дурак, да. Какой есть.
– Она все равно в Сочи, ба, обратно я уже точно не полечу, – сдаюсь и пытаюсь успокоиться. Чего я ору-то опять? Еще и на ба. Точно псих.
– Прилетит – забирай ее и никому не отдавай. Точно тебе говорю, любит.
– Заберу, – киваю. – Если другой никто не заберет.
Еще неделю живу этими мыслями. Ба каждый день читает мне нотации и ругает, как маленького ребенка, заставляя включить телефон и позвонить Алене.
Я упрямлюсь до последнего, просто не понимая, как я позвоню ей после всего, что ей наговорил. Что скажу? Достаточно ли будет извиниться по телефону в такой ситуации? И нужны ли ей вообще мои извинения? Не уверен. Я, баран бестолковый, оставил ее там одну, почти прямиком подталкивая в лапы того, кто только этого и ждал.
Я катастрофический идиот.
Но сегодня утром я просыпаюсь и вижу перед собой телефон. Хотя точно помню, что не доставал его из рюкзака. Телефон стоит на зарядке, и я понимаю, что это ба постаралась, от слов перейдя к действиям.
Ладно… Наверное, и правда хватит страдать и пытаться решить это все, ничего не предпринимая. Я тут уже десять дней, даже Аленка должна была уже остыть, а значит, мы сможем поговорить.
Включаю телефон, сразу же сыплется миллион оповещений. Звонил Палыч, пацаны из команды, какой-то незнакомый номер, Ольга Сергеевна. Куча сообщений в мессенджерах, куча еще каких-то окошек, и я просто вырубаю звук, потому что голова раскалывается от этих пиликаний.
Открываю сообщения и застываю. Аленка звонила мне двадцать четыре раза… Несколько раз в первый день, еще три раза во второй и каждый день по звонку. Она звонила мне каждый день… В отличие от меня, труса, который решил вырубить телефон и забить на все.
Черт.
Я ненавижу самого себя, когда смотрю на оповещения о ее звонках. А потом замечаю окошко из мессенджера с ее именем и ненавижу себя еще больше.
Открываю. Тут огромное количество непрочитанных от всех подряд, и от нее больше всех. Я даже не могу представить, что она там мне писала. Она писала… и звонила. Вот я придурок!
Открываю сообщения. Она писала мне каждый день. И последнее сообщение было вчера. Читаю по очереди, с самого первого. Оно было как раз в первый день. И дальше – по одному в день.
Алена: Не могу дозвониться до тебя. Перезвони, как сможешь.
Алена: Сереж, я волнуюсь… Мне никто не говорит, где ты. Точнее, сказали только, что ты уехал домой, а что стряслось – никто не говорит. И трубку ты снова не берешь. Переживаю, набери меня.
Алена: Меня уволили, кстати. Почти с позором. Так что я дома сейчас.
Алена: А еще… Я выпросила у Оли твой адрес. Полетела сразу к тебе, надеялась поговорить, но тебя не оказалось дома. Я ждала несколько часов, но тебя так и не было, мне пришлось уехать. Я расстроилась. Хотела увидеться, но решила, что нам все-таки не судьба быть вместе, видимо.
Алена: Ты все еще не отвечаешь и не читаешь сообщения, но я хочу с тобой делиться происходящим. Мне сейчас очень хочется поплакать кому-нибудь в плечо, и я решила, что моей жилеткой для слез будешь ты. Когда я еще была на сборах, а ты уже уехал, меня чуть не изнасиловали. Макс совсем слетел с катушек, я так испугалась… Наставил мне целую кучу гематом просто за то, что я не смогла его простить. Я так испугалась… Но ты не волнуйся, я в порядке. Он не успел ничего сделать, мне повезло, что в корпусе был Тимур, он мне помог, доломал нос Максиму. И я не страдала, ты не думай. Ну, если только немножечко. Но сейчас все хорошо. Тебе рассказала – и стало легче. Жду звонка.
Алена: Знаешь, что вспомнила?! Ты не вернул мне кольцо! А обещал вернуть!
Алена: Верни, пожалуйста… Оно мне очень дорого как память. Мы сможем встретиться? Или… не надо. Оставь его себе. Пусть оно тебя оберегает, потому что я все так же волнуюсь.
Алена: Я не спала сегодня. Ты не выходишь на связь неделю, я волнуюсь очень. Позвони мне, пожалуйста, или хотя бы напиши, что ты в порядке.
Алена: Сереж, я так сильно скучаю по тебе…
Алена: Я тебя люблю.
Не может человек испытывать столько эмоций, сколько я испытываю сейчас. Это невозможно, так не бывает. Во мне бушует злость вперемешку со счастьем. Я хочу найти урода и сломать ему все, что только возможно сломать. Найти Тимура и пожать ему руку. Высказать тренеру «Титана» все, что я о нем думаю. Заорать громко от всех эмоций и…
И очень хочу увидеть Алену. Мне не надо от нее ничего, просто увидеть. Посмотреть на нее, снова начать жить. Волосы, ямочки, ресницы пушистые, доверчивый взгляд.
Ну как? Как можно было обидеть ее? Она же самый нежный человек во Вселенной. Я найду его и сломаю его руки, чтобы он никого не мог трогать больше. Я сломаю их за то, что он посмел сделать больно моей девочке.
Моя… Моя самая-самая. Невероятная. Ждала, волновалась… Я вообще заслуживаю прощения-то теперь? Не знаю. Но я сделаю все, чтобы простила. Люблю. На весь мир хочу орать о том, как люблю. Невыносимо, сердце рвется в клочья, как люблю и хочу быть рядом.
Подскакиваю на ноги, полный энтузиазма, и сразу торможу: ба сидит прямо напротив и смотрит на меня с улыбкой, а я даже не заметил ее, пока зачитывался сообщениями.
– Ба!
– Поезжай, – улыбается, – дошло до тебя, дурака, наконец?
– А как ты… Я соседку попрошу помогать тебе, хорошо? – придумываю пути, чтобы не бросать ба одну, пока запрыгиваю в штаны и пытаюсь натянуть футболку. – Ты только сама ничего не делай, пожалуйста, чтобы снова не упасть. Я заплачу ей, если надо, ладно? – Скидываю вещи в рюкзак, пытаюсь найти одинаковые носки. – А потом я приеду. Мы приедем!
– Справлюсь, обо мне не думай. Езжай и без красавицы своей не возвращайся! Знакомиться будем.
– Ты самая-самая! – говорю ба на эмоциях, кидаю рюкзак на плечо, впрыгиваю в кроссовки и бегу в машину. Арендованная тачка – это хорошо, но пора свою покупать. На этой-то в чужой город не поедешь.
Поэтому на этой еду к себе, пока еду – заказываю билет на поезд. Ба всегда рано встает, поэтому я даже не заметил, что и сам в пять утра проснулся. Есть билет на скоростной на шесть тридцать. Отлично, успею! Как раз через два часа буду уже у Аленки. Нельзя терять ни минуты.
В поезде не могу найти себе места, мне кажется, что мы едем слишком медленно, что с каждой минутой Алена от меня ускользает. Я не пишу и не звоню ей, потому что, судя по времени, когда она была в сети, она еще спит. Мне даже на руку. Вот бы приехать к ее пробуждению…
Эмоции переполняют, и чтобы занять себя хоть чем-то и не сойти с ума, пишу Тимуру.
Сережа: Спасибо, друг, за Аленку. Буду должен.
У наших уже подъем, отвечает быстро.
Тимур: Не надо. Лучше о ней позаботься. Об уроде, кстати, мы с мужиками уже позаботились. Разукрасили его чуток:)
Я знал, что они так просто это не оставят. Больше всех удивляет Тимур: он же сам из «Титана», там друзья его… Но, видимо, справедливость для него выше. «Феникс» он, зря мы сомневались в нем изначально. Семья.
Дальше разгребаю все накопившиеся сообщения, а потом заказываю букет цветов на вокзал ко времени моего прибытия.
Из поезда в такси, адрес помню с того раза, как Аленку провожал. Квартиру найду, это уже меньшая из проблем.
Плана, кстати, у меня никакого. Я просто сорвался и поехал, потому что понял, что должен быть рядом.
Должен был еще десять дней назад быть, по правде говоря, но желаниям не всегда есть свойство сбываться.
Я просто очень надеюсь, что она меня простит. Сделаю все для этого.
Выхожу из такси у того самого дома. Аленки в сети все еще не было, и я надеюсь, что она действительно все еще спит. Разбужу ее звонком в дверь, протяну букет, а дальше будь как будет.
У подъезда сидит какая-то бабуля, и мне впервые в жизни радостно, что они встают в такую рань. Старушка сразу отвечает мне, на каком этаже и в какой квартире живут Малышкины, и я, полный энтузиазма, лечу наверх по ступеням, сжимая букет покрепче.
Выдыхаю. Звоню в дверь.
Пару секунд ничего не происходит, а следом я слышу шаги. Сердце выпрыгивает из груди, пальцы потряхивает, в голове туман, во рту пересохло. Я почти умираю, когда слышу щелчок двери.
А потом умираю еще раз, когда вижу ее отца. Черт возьми, я забыл, что она живет с родителями!