ьная полоска земли, где квохтали и копошились десятка два цыплят. Когда грузовик приблизился к ним, они разбежались, заверещав и размахивая бесполезными крылышками, мимо чурбана с воткнутым в него топором.
Ирв въехал на грузовичке в амбар, где стоял сладкий запах сена, напомнивший Энди летний Вермонт. Ирв выключил мотор, откуда-то из полумрака амбара послышалось низкое певучее мычание.
— У вас есть корова, — сказала Чарли, и что-то похожее на восхищение отразилось на ее лице. — Я же слышу.
— У нас их три, — сказал Ирв. — Ты слышишь Большуху — очень оригинальное имя, правда, кнопка? Она считает, что ее надо доить трижды в день. Ты сможешь увидеть ее попозже, если папа разрешит. — Можно, папочка?
— Думаю, можно, — сказал Энди, мысленно уступая. Они вышли на дорогу, чтобы поймать попутку, а вместо этого их просто умыкнули.
— Заходите, познакомьтесь с женой.
Они пересекли задний дворик, пережидая, пока Чарли перезнакомится со всеми цыплятами. Дверь отворилась, и на ступени вышла женщина лет сорока пяти. Она прикрыла глаза рукой от солнца.
— Ирв, приехал! Кого привез? Ирв улыбнулся:
— Ну, кнопку зовут Роберта. Этот парень — ее отец. Я как-то не ухватил его имени, так что не знаю, не родственники ли мы. Энди шагнул вперед и сказал:
— Я — Фрэнк Бэртон, мэм. Ваш муж пригласил нас с Бобби на ленч, если не возражаете. Рад познакомиться с вами.
— Я тоже, — сказала Чарли, пока интересуясь больше цыплятами, чем женщиной.
— Я Норма Мэндерс, — сказала та. — Заходите. Будьте как дома. — Но Энди перехватил озадаченный взгляд, брошенный в сторону мужа.
Они вошли через прихожую со сложенной там в рост человека поленницей дров в огромную кухню, где господствовали дровяная Печь и длинный стол, покрытый клеенкой в черно-красную клетку. В воздухе витал едва уловимый запах фруктов и парафина. Запах консервирования, подумал Энди.
— Фрэнк с кнопкой движутся в Вермонт, — сказал Ирв. — Я подумал, что им не повредит перехватить на дорогу горяченького.
— Разумеется, — согласилась она. — А где ваша машина, мистер Бэртон?
— Ну... — начал Энда. Он взглянул на Чарли, но она была не помощница, мелкими шажками она обходила кухню, поглядывая вокруг с откровенным детским любопытством.
— У Фрэнка небольшие неприятности, — сказал Ирв, глядя прямо на жену. — Но не будем об этом. Не сейчас.
— Хорошо, — сказала Норма. У нее было приятное, открытое лицо красивая женщина, привыкшая к тяжелому труду. Руки у нее были красные и огрубевшие. — У меня курица, могу сделать вкусный салат. И много молока. Ты любишь молоко, Роберта?
Чарли не откликнулась. Забыла имя, подумал Энди. О боже, влипаем все больше.
— Бобби! — позвал он громко.
Теперь она оглянулась, улыбаясь чересчур широко.
— Да, конечно, — сказала она. — Молоко люблю.
Энди заметил, как Ирв предупреждающе взглянул на жену: никаких вопросов, не сейчас. Его охватило отчаяние утопающего. Остаток их выдуманной истории рассыпался прахом. Им ничего не оставалось, кроме как садиться за стол, не зная, что там у Ирва Мэндерса на уме.
— Мы далеко от мотеля? — спросил Джон Мэйо.
Рэй взглянул на счетчик.
— Семнадцать миль, — сказал он и съехал на обочину. — Довольно далеко.
— Но может...
— Нет, если бы нам было суждено схватить их, они давно были бы в наших руках. Нужно вернуться для встречи с другими. Джон тыльной стороной ладони ударил по приборной доске.
— Они где-то свернули, — сказал он. — Все это чертово колесо! Не везло с самого начала, Рэй. Этот умник и девчонка. Никак не поймаем их.
— По-моему, они наши, — сказал Рэй и взял радиотелефон. Он вытащил антенну, выставил ее из окна. — Через полчаса оцепим весь район. Спорю, не успеем мы обойти и десяток домов, как кто-нибудь из здешних узнает грузовик. Темно-зеленый, конца шестидесятых "Интернейшнл харвестер", спереди скребок для чистки снега, деревянные стойки вокруг кузовной платформы для высоких грузов. Думаю, поймаем их до темноты.
Через секунду он уже разговаривал с Элом Стейновицем, который приближался к мотелю "Грезы". Эл по очереди спрашивал агентов. Брюс Кук запомнил фермерский грузовик еще в городе. О'Джей тоже. Он стоял перед "Эй энд Пи".
Эл послал их назад в город. Через полчаса стало известно, что грузовик, который почти наверняка остановился и подхватил двух беглецов, принадлежал Ирвингу Мэндерсу, РФД-5, Бейлингсроуд, Гастингс Глен, Нью-Йорк.
Часы показывали чуть больше двенадцати тридцати.
Еда была очень вкусной. Чарли с лошадиным аппетитом поглотила три порции курицы с подливкой, две еще горячие лепешки, изготовленные Нормой Мэндерс, тарелку салата и три огурца домашнего консервирования. Закончили они кусками яблочного пирога с ломтиками сыра. Ирв сказал, что "яблочный пирог без кусочка сыра все равно что поцелуй без объятий". За это жена ласково ткнула его локтем в бок. Ирв закатил глаза, а Чарли рассмеялась.
У Энди разыгрался такой аппетит) что он сам удивился. Чарли рыгнула и виновато прикрыла рот рукой. Ирв улыбнулся ей:
— Снаружи места больше, чем внутри, кнопка.
— Если я съем еще что-нибудь, то лопну, — ответила Чарли. — Именно так моя мама когда-то... то есть именно так она всегда говорит. Энди устало улыбнулся.
— Норма, — сказал Ирв, вставая, — почему бы вам с Бобби не пойти и не покормить цыплят?
— На столе еще кавардак, — сказала Норма.
— Я уберу, — ответил Ирв. — Надо поговорить с Фрэнком.
— Не хочешь покормить цыплят, милая? — спросила Норма у Чарли.
— Конечно, хочу. — Ее глаза блестели.
— Тогда пойдем. У тебя есть курточка? А то немного похолодало.
— Э... — Чарли взглянула на Энди.
— Можешь надеть мой свитер, — сказала Норма. Он" снова переглянулась с Ирвом. — Закатай немножко рукава, и будет как раз.
— Хорошо.
Норма принесла из прихожей старую выцветшую телогрейку и выношенный белый свитер, Чарли утонула в нем, даже закатав три или четыре раза рукава.
— Они не клюются? — с опаской спросила Чарли.
— Только зерна клюют, милочка.
Они вышли. Дверь за ними закрылась. Чарли продолжала щебетать. Энди посмотрел на Ирва Мэндерса, Ирв ответил ему спокойным взглядом.
— Хотите пива, Фрэнк?
— Я не Фрэнк, — сказал Энди. — Думаю, вы это знаете.
— Кажется, да. Как вас величать? Энди сказал:
— Чем меньше вам известно, тем лучше для вас.
— Ну, что ж, — сказал Ирв. — Буду звать вас просто Фрэнк. Они слышали во дворе приглушенные радостные вскрики Чарли. Норма что-то сказала — Чарли согласилась.
— Пожалуй, я выпил бы пива, — сказал Энди.
— Сейчас.
Ирв достал из холодильника две банки "Ютика клаб", открыл их, поставил одну на стол перед Энди, другую — перед собой. Снял передник с крючка рядом с мойкой и надел его. Передник был красно-желтый с оборкой по краю, но Ирв почему-то не выглядел в нем глупо.
— Помочь? — спросил Энди.
— Нет, я знаю, куда что класть, — сказал Ирв. — Во всяком случае, почти все. Она каждую неделю делает перестановку. Нет женщины, которая хотела бы, чтобы мужчина разбирался в ее кухонных делах. Конечно, они рады, когда поможешь, но любят, чтобы их спрашивали, куда положить кастрюлю или мочалку.
Энди, вспомнив себя кухонным мальчиком при Вики, улыбнулся и кивнул.
— Не люблю вмешиваться в чужие дела, — сказал Ирв, наливая воду в мойку и добавляя туда жидкого мыла. — Я фермер, и, как уже говорил вам, жена держит маленький магазинчик сувениров у пересечения Бейлингсроуд с шоссе на Олбани. Мы живем здесь почти двадцать лет. Он взглянул на Энди.
— Я сразу же понял, увидев вас у дороги: тут что-то не так. Взрослый мужчина и маленькая девочка совсем не такая пара, какие обычно ловят попутку. Понимаете, что я имею в виду? Энди кивнул и глотнул пива.
— При этом мне показалось, что вы вышли из "Грез", но у вас не было чемоданов, даже ручной сумки для вещей. Я поэтому собирался проехать мимо, потом остановился. Почему? Одно дело — совать нос в чужие дела, другое — закрыть глаза. Когда видишь, что людям чертовски плохо.
— Показалось, что нам чертовски плохо?
— Тогда — да, — сказал Ирв, — но не теперь. — Он осторожно мыл старые разнокалиберные тарелки и устанавливал их в сушилку. — Теперь просто не знаю, кто вы и что вы. Поначалу я подумал: это вас разыскивали те двое полицейских. — Он увидел, как Энди изменился в лице и быстро поставил на стол банку с пивом. — Видимо, вас, — мягко сказал он. — А я надеялся, что нет.
— Какие полицейские? — хрипло спросил Энди.
— Они перекрыли все дороги к Олбани, — сказал Ирв. — Если бы мы проехали еще шесть миль по Сороковой дороге, то наскочили бы на один из пикетов на пересечении Сороковой и Девятой.
— Почему же вы не поехали туда? — спросил Энди. — Были бы вне игры.
Ирв собрался мыть кастрюли, но приостановился, ища что-то в шкафчике над мойкой:
— О чем это я? Не могу найти эту мочалку... А, вот она... Почему не отправился по дороге прямо к полицейским? Скажем, хотел удовлетворить свое естественное любопытство.
— У вас есть вопросы?
— Куча, — сказал Ирв. — Взрослый мужчина и маленькая девочка ловят попутку, девочка без сумки, без единой вещички для ночевки, за ними гонится полиция. У меня явилась мысль. Не такая уж нереальная — естественная: подумалось, папуля хотел, чтобы кнопку отдали на воспитание ему, а у него ничего не вышло. И он ее похитил.
— По-моему, это маловероятно.
— Частенько так бывает, Фрэнк. Я подумал, что мамуле это не понравилось и она напустила на папулю полицию. Пикеты на дорогах устраивают при больших грабежах... или при краже детей.
— Она — моя дочка, но мать не напускала на нас полицию, — сказал Энди. — Ее мать умерла год назад.
— Ну, я и так уже почти похерил свою идею, — сказал Ирв. — Не нужно быть сыщиком, чтобы увидеть, насколько вы близки, не похоже, что вы увели ее силком. Энди промолчал.