— Вас же больше было, — предположил я. — И настороже все. А может, они просто не хотели спугнуть меня, Сергеича, Макса…
— Видимо… — вздохнул Рамиз. — Семеныч в людях хорошее видел, вот и в них что-то разглядел. Убедил меня, что чудаки — «наши люди»! Конечно… Короче, с утра опять начали допрашивать. В холле. Построили вдоль стены. Тетыща спросил, кто добровольно хочет уйти с ними. Никто не захотел. Тогда Волошин просто объявил, что некоторые упустили свой шанс. Мануэль послал его куда подальше и предложил убираться. Это взбесило Волошина, он объявил, что мы теперь принадлежим им. И сейчас они решат, кто им нужен, а кто нет. И первыми начали детей убивать.
— Волошин выхватил ребенка у Марии… — пробормотала Вика, и ее перекосило то ли от боли, то ли от ненависти. — И со всей дури… головой… о стену… Просто… всмятку… Просто взял и… Мозги…
Она не смогла продолжать и смолкла. Макс отвернулся, а Сергеич сплюнул.
— Вы как выжили? — спросил я.
— Я побежал за дробовиком, взял его… — заговорил Рамиз. — Такое зло накатило… что пофиг, выживу или нет. Главное — своих защитить. В общем, выстрелил в Волошина. Все накинулись на меня, за мной погнались, настигли на крыше и расстреляли. Забрали дробовик. Все.
— Но он не умер. А я… — Вика подняла на меня заплаканное лицо. — Когда Рамиз в них шмальнул и началась стрельба, спряталась в холле за ресепшеном. Переждала там, а потом, когда все стихло, поднялась на крышу… там услышала стон. Это был Рамиз… Я… я не могла его бросить. Я курсы брала… первой помощи… как надо останавливать кровотечение. Надо прижимать что-то к ране, чтобы поддерживать давление внутри… Но я не смогла его вытащить дальше. Он потерял сознание прямо здесь. Я боялась отпустить рану…
Вдруг ее глаза распахнулись, и она повысила голос:
— Помогите нам! Вы должны!
— Поможем, поможем… — мягко заговорил Сергеич, но она заорала еще громче:
— Они сказали, что скоро вернутся! Я слышала! Отгонят рабов на базу и вернутся. Будут собирать лут!
Вика побледнела, Рамиз выругался, а я поднялся. Забрал котенка и пожалел, что оставил контейнер на базе, его целебные свойства помогли бы Рамизу.
— Где-то через час они будут здесь, — предположил Макс, прикинув скорость транспорта и дистанцию до базы Папаши. — Время есть, но лучше не рисковать.
— Мы немедленно уходим, — скомандовал я.
Отойдя к краю крыши, я посмотрел вниз. Понятное дело, что так быстро люди Папаши не вернутся, но мало ли. По этому поводу тревожился не один я. Эдрик поднял руку, привлекая к себе внимание, и спросил:
— Можно я ходить смотреть вниз? Вдруг опасность?
Я кивнул, и он скрылся за дверью, ведущей на лестницу.
— Рамиз, идти сможешь? — спросил я азербайджанца.
Тот потрогал место раны, попробовал встать. Сергеич помог ему подняться. Рамиз стоял неуверенно, но на ногах держался, после чего кивнул, все еще не веря в произошедшее:
— Но как… как ты…
— Потом объясню, — сказал я, погладив Кроша. — Нам надо убираться.
Мы начали спускаться с крыши, придерживая Рамиза с двух сторон, и уже на втором этаже встретили Эдрика, который сообщил, что внизу никого.
— Нужно взять еду, воду, одежду, — сказал я. — Да, воды надо захватить побольше. И мотоциклы, если есть.
— Есть, — кивнул Рамиз. — То есть были. Мы спрятали их в гараже под брезентом. Забрали ли их, неизвестно.
Вернувшись в холл, мы обошли тела, стараясь не смотреть на них. В кухне набрали продуктов в рюкзаки, прихватили кастрюли, казаны, сковородки, собрали аптечки и одежду.
Рамиз переоделся, обессиленно опираясь о стену. Для полного выздоровления ему как минимум нужны сутки, а также сон и много еды.
— А похоронить? — пробормотал Макс, намекая на убитых. — Так и бросим их? Не по-человечески же.
— Хорони, — кивнул Сергеич. — Пополняй ряды трупов. Баран, скоро сюда придут! Никак не успеем!
Мы пересекли двор и вышли к джипу. Эдрик показал, где тут гараж. Там было пусто, вместо мопедов — два самоката, благо заряженных. Прихватили и их.
— Как думаешь, может, кто-то еще сбежал? — спросил я Вику, когда мы уже сели в машину.
— Не знаю, — покачала она головой. — Я вообще думала, что всех убили, а спаслись только мы с Рамизом. Я не знаю, что с Яной, с Керстин…
— Денис, если не придумать, как убить гадов, тогда нам надо убираться с острова, — сказал Рамиз. — Эти люди не успокоятся. Они знают, что ты жив, и знают, что именно ты убил сестру их главного.
— Знают? — удивился я.
— Один другому это доказывал, — мрачно проговорил Рамиз. — А второй на первого орал, обвинял его в том, что не добил тебя. Еще они уверены, что вы украли что-то ценное. Что-то важное для них. Одной причины было бы достаточно, чтобы перевернуть весь остров. А их две.
Глава 25Кто такой Эндрюс Браун
На электростанции мы накормили Рамиза и уложили на диван в диспетчерской. Я поймал себя на том, что мне было крайне важно сохранить его жизнь — так я пытался отдать долг совести за то, что мы втроем не попытались спасти общину. Несмотря на полное исцеление, он все еще был слаб — скорее психологически, чем физически. Человек, который помнит, как умирал, не может сразу вернуться к нормальной жизни.
Чтобы он поскорее исцелялся, я дал ему в руки рюкзак с контейнером, который спрятал в машинном зале.
Вика не истерила и не лезла на рожон. Напротив, всячески демонстрировала, что она самостоятельная боевая единица: помогала разгружать вещи, таскала пятилитровые емкости с водой, и ее молчаливость удивляла больше, чем позавчерашняя истерика. И угнетала, потому что тишина напоминала затянувшуюся минуту молчания по погибшим. Чуть позже девушка занялась готовкой обеда из продуктов, которые мы привезли из отеля. Привычные действия, кажется, помогали ей не думать об увиденном.
Кухню мы обустроили в диспетчерской, там же, где была плита. Снесли сюда все стулья, что нашли на территории, а именно: два компьютерных кресла, два офисных серых — таких типичных, какие в каждом офисе стоят, и два пластмассовых белых. Нас-то теперь шестеро, еле влезли за стол.
На обед была чечевичная каша с консервированным тунцом, хрустящие хлебцы и чай с печеньем. Крош обедал рядом — поедал кошачий корм, найденный в «Кали».
— Надо держать совет, — сказал я, когда все собрались. — Ситуация хуже, чем мы думали.
— Да песец, — процедил Сергеич, стискивая ложку. — Нигде нам покоя не будет, получается! Да что ж это за жи…
— Покой нам только снился, — оборвав, осадил я его. — Рамиз, Вика, вы что-нибудь знаете об уровнях?
Они переглянулись.
— Каких уровнях? — переспросил Рамиз.
Я посмотрел на Макса. Тот пожал плечами — дескать, твой выбор, рассказывать или нет. Я же решил сначала прощупать, что знают эти двое. Вдруг один из них и есть вор уровней?
Предыдущий состав общины предпочитал самоубийственно огораживаться от правды, и вот к чему это привело. Раз уж мы теперь одна команда, секретов между нами быть не должно. Если утаивать правду, вряд ли это как-то помешает вору уровней делать свое дело. Скорее всего, у него есть интерфейс, и он видит, что я чистильщик, а значит, нет никакого смысла скрываться. Тем более, вору уровней гораздо выгоднее было добровольно пойти с Волошиным и Бергманом и пировать в лагере Папаши.
Но на всякий случай я все же спросил:
— Вика, вспомни, это важно. Ты говорила, Тетыща предложил вам идти с ним. Точно никто добровольно не согласился? Может, кто-то колебался?
— Да сто пудов, — ответила она. — Когда стрельба началась, желающие появились, конечно, но вряд ли это считается как добровольно.
Ясно, жаль, что так не получилось вычислить ломехузу. Что ж, буду надеяться, что он или она выжила, потому что враг моего врага мой друг.
— Так о чем ты говорил, Денис? — напомнил Рамиз.
— Когда вы убивали бездушных, — начал я осторожно, — вы чувствовали… изменения?
Вика отвела взгляд, ответив:
— Да. — Подумав, добавила: — После того как убила троих, почувствовала себя… как бы объяснить? Хорошо. Как будто ничего не беспокоит и все прекрасно.
— То же самое, — кивнул Рамиз. — Говорят, все так. Но никто не знает почему. Мы думали, что просто адреналин или гормоны какие. Как после спортзала.
— Это не просто гормоны… — хмыкнул я. — В общем, слушайте. Поверить в это сложно, но эти двое, — я кивнул на Макса с Сергеичем, — поверили. Впрочем, после всего, что вы видели, принять правду будет не сложно.
Я рассказал им основы того, что знал — о системе жнецов, о чистильщиках и претендентах. Умолчал только о том, как получить статус чистильщика — не хотел, чтобы Рамиз начал мечтать о поединке со мной. Сказал, что понятия не имею, почему чистильщиком стал именно я. Впрочем, азербайджанец был слишком благодарен за спасение, а потому просто поблагодарил Всевышнего за то, что я оказался чистильщиком, что появился рядом и не пожалел таблетку.
— И после таблетки ты стал претендентом, — закончил я, указывая на Рамиза. — Первого уровня. Полагаю, не в первый раз.
— Значит, теперь я тоже могу становиться сильнее, убивая зомби? — уточнил он. — И моложе?
— И выздоровеешь весь! — вставил Сергеич.
— Эндрюс, — вдруг сказала Вика. — Он говорил что-то похожее.
— Эндрюс? — переспросил я, вспомнив ее обвинения на собрании.
Эдрик оживился, услышав знакомое имя, выругался. Вика поставила миску с кашей на стол и посмотрела на меня.
— Эндрюс Браун, — произнесла она, поморщившись.
— Кто такой Эндрюс Браун? — уточнил я.
— Здоровенный африканец, два метра ростом, — сказал Рамиз. — Я бы даже сказал, негр.
— Он спас многих из нас, когда все началось, — добавила девушка. — Убивал зомби, спасал людей, защищал нас. Называл себя чистильщиком. Но не за просто так. Он заставлял всех делать то, что хотел, а взамен обещал защиту от зомби.
— Он был плохой, — добавил Рамиз. — Жестокий. Особенно с женщинами… — Он не договорил.