— Я не хотела сказать…
— Нет, хотели. — Он некоторое время смотрел на нее в упор, потом нетерпеливо пожал плечами. — Впрочем, мне все равно.
Он вновь принялся ходить по комнате.
У Лауры на языке вертелось еще множество вопросов, но она не смела их задать. Прежде всего ей хотелось узнать, почему Кей изменил свое решение. Словно зверь в клетке, он беспокойно метался по ее спальне.
— Если мы сумеем проникнуть в их воздушное пространство незамеченные радаром, если площадка действительно существует…
— Что тогда?
— Что мы будем делать дальше?
— Существует подпольная организация, переправляющая посылки, письма и другие вещи в страну и из страны. Именно таким путем я получила из Монтесангре карту. Я целый год ждала, пока ее пришлют. Через эту сеть я могу известить отца Жеральдо о времени нашего прибытия.
— Для этого потребуется еще целый год?
— Нет. Я уже всех предупредила. Они ждут нашего сигнала.
— Откуда такая уверенность, что я соглашусь?
— Я была уверена, что пойду на все, чтобы заставить вас согласиться.
Они замолчали, не спуская глаз друг с друга. Кей первый отвел глаза.
— Священник говорит по-английски?
— Его настоящее имя Джеральд Маллоун. Он американец ирландского происхождения.
Кей опять чертыхнулся.
— Это означает, что он на особом подозрении и у него постоянный «хвост».
— Не думаю. Монтесангре для него почти родная страна, отец Жеральдо и по характеру скорее латиноамериканец, чем ирландец. К тому же он прекрасно разбирается в обстановке. Он там живет многие годы и знает, как избежать опасности. Посадочная площадка тоже достаточно укромное место. Отец Жеральдо сообщил, что она находится на побережье, у подножия горной гряды, покрытой густой растительностью.
— Боже мой, ничего себе! Мне придется лететь ночью над открытым морем, играть в прятки с радаром, садиться в джунглях и все время надеяться, что мы не врежемся в гору. Это все при условии, что нас не собьют. — Кей увидел, что Лаура что-то хочет сказать, и поднял вверх руки. — Знаю, знаю. Торговцы наркотиками делают такое каждый день. Возможно, они даже используют ту же площадку.
Он еще немного походил по комнате. Она не мешала ему думать.
— Хорошо. Положим, нам удастся приземлиться, не разбившись и не сгорев, мятежники или их противники не пристрелят нас при выходе из самолета, положим, этот не слишком надежный священник будет нас ждать, и куда же он нас повезет?
— В столицу, в Сьюдад.
Кей провел рукой по лицу.
— Я так и знал.
— Наверное, где-то там похоронена моя дочь.
Он посмотрел на ее растрепанные после сна волосы.
— Да ведь вы там будете все равно что белый медведь посредине пустыни Сахара! Как вы это себе представляете? Берете лопату и начинаете копать, и никто не обращает на вас внимания?
Лаура охнула.
— Простите меня. Наверное, я слишком толстокожий. — Кей сел в качалку и продолжал более мягким тоном: — Я очень сомневаюсь, Лаура, что вам позволят выкопать гроб. Вы знаете хотя бы примерно, на каком кладбище похоронена ваша дочь?
— Нет.
— А отец… Как там его имя?
Она отрицательно покачала головой.
— В своем последнем сообщении он писал, что начал поиски. Там уже несколько лет не ведут регулярную регистрацию актов гражданского состояния. Возможно, он что-нибудь обнаружил. Это все, что я могла сделать.
— А если он так ничего и не разузнает?
— Тогда этим займусь я сама.
— Ерунда. Это безнадежно.
— Не так уж безнадежно, как вам кажется. В посольстве работал один молодой и очень знающий человек из местных, у него большие связи. Его взяли, чтобы он занимался технической работой, но очень скоро Эмилио, так его зовут, стал для Рэндалла незаменимым сотрудником; он переводил официальные документы. Рэндалл очень плохо говорил по-испански. Эмилио сообразительный и инициативный. Если я его найду, он нам поможет.
— Если вы его найдете.
— Возможно, он убит при нападении на посольство. Его имя не значилось в списке погибших, но вряд ли список был полным. Если он жив, то, наверное, где-нибудь скрывается. Мятежники, несомненно, считают предателями всех, кто работал в американском посольстве.
— Положим, его нет в живых или мы не сможем его разыскать. Что тогда?
— Тогда я буду действовать самостоятельно.
— Вы намерены так сильно рисковать?
— Я готова на все, чтобы вернуть Эшли.
— Понятно. Вы даже готовы отдать ваше прекрасное тело на растерзание такому старому развратному волку, как я. — Его взгляд устремился туда, где чуть выше колен немного распахнулись полы халата.
Лаура сидела не двигаясь.
Кей быстро встал.
— Свяжитесь с этой подпольной сетью. Соберите всю доступную информацию. Не упускайте ничего. Не полагайтесь только на свою память, записывайте абсолютно все. Мне необходимы полные данные, все до мелочей, все, что вам придет в голову. Я сам решу, что для нас важно, а что нет. В подобных обстоятельствах самый незначительный факт может стать вопросом жизни и смерти. Мы не будем брать с собой большого багажа. Возьмите одну сумку, которую вам легко нести. Не берите ничего ценного, ничего такого, с чем вам было бы жаль расстаться в случае необходимости. Помните о том, что нам надо вывезти из страны гроб. Это в случае, если нам будет сопутствовать удача. У нас хватит забот. Вопросы есть?
— А как насчет самолета?
— Я беру все на себя, и оружие тоже.
— Оружие?
— Вы думаете, что я отправлюсь на охоту без ружья? Вы стрелять-то умеете?
— Я могу научиться.
— Начнем уроки, как только я раздобуду оружие. Я отвечаю за все, но вы мне оплатите расходы.
— Я согласна.
— Ставлю только одно условие. Не задавайте мне вопросов об оружии или самолете. Если власти что-то пронюхают и начнут вас допрашивать, вы с чистой совестью можете сказать, что ничего не знаете.
— А что скажете вы?
— Совру что-нибудь и постараюсь, чтобы звучало как можно убедительней. Когда мы отправляемся?
— Как только вы достанете самолет.
— Я буду держать вас в курсе дела.
Лаура поднялась с края постели.
— Спасибо, Кей. Я вам очень благодарна.
Он остановился перед ней. Его движения и речь уже не были такими уверенными.
— Вы еще не отказались от своего предложения вознаградить меня?
Лаура посмотрела в его вдруг заблестевшие глаза и почувствовала, что ее не держат ноги, наверное, от радости, что он наконец дал согласие, а не от ощущения той чувственной энергии, которую излучала каждая клетка его тела.
Опустив голову, она развязала концы пояса. Полы халата разошлись в стороны. Лаура подождала секунду, потом сбросила халат с плеч, уронив его на кровать.
Она стояла перед ним совершенно обнаженная.
Оба молчали. Сам воздух, казалось, был заряжен электричеством. Она не смотрела на него, но ощущала, как он скользит взглядом по ее телу. По коже побежали мурашки, как если бы Кей действительно касался ее. Он коснулся взглядом грудей, живота, бедер.
Ей стало душно. Она задыхалась. Груди напряглись. Мочки ушей горели. И где-то в самой глубине возникло плотское желание.
— Посмотри на меня.
Лаура подняла голову.
— Назови меня по имени.
— Кей. — Сначала шепотом, потом громче: — Кей.
Он положил ей ладонь под затылок и склонил к ней лицо, поцелуй был требовательным, лишенным нежности. Каждое прикосновение языка было нервным, сердитым. Но только сначала. Потом он занялся поисками чего-то, чего не мог найти. Возможно, желания, равного по силе его собственному.
Оно было. Только Кей этого не знал. Потому что все кончилось так же неожиданно, как и началось.
— Пока мне потребуется десять тысяч. — Его голос звучал удивительно ровно, но губы двигались, словно деревянные. — Мы окончательно рассчитаемся, когда вернемся. Если останемся в живых.
Он отвернулся.
Лаура схватила с постели халат и прижала к груди.
— Кей!
Он остановился уже на пороге, помедлив, повернулся к ней.
— Я знаю, почему я на это иду. А вы? — Она недоуменно покачала головой. — Почему вы вдруг согласились? Какая вам от этого выгода?
— Никакой, кроме ничтожных десяти тысяч. Все дело в том, что мне, как и вам, совершенно нечего терять.
19
— Вы любили моего брата?
Вопрос, казалось, прозвучал из ниоткуда.
Лаура сидела с закрытыми глазами, но не спала. Она слишком нервничала, чтобы забыться, хотя от бессонницы чувствовала резь в глазах. Она плохо спала последние несколько ночей перед отъездом.
Прошло уже более получаса с тех пор, как они в последний раз обменялись словами. Ничто не нарушало тишину, за исключением ровного гудения двух моторов. Они вылетели из Браунсвилла в Техасе во второй половине дня, и несколько часов подряд под ними до самого горизонта простирался дикий пейзаж Мексики. Оставив полуостров Юкатан слева, Кей некоторое время летел над Тихим океаном, не меняя направления, и лишь потом развернулся.
Они приближались к Монтесангре со стороны моря, но остров еще не был виден.
На небе висел крошечный серп луны; Кей спланировал их вылет так, чтобы он приходился на конец лунного цикла. Он погасил огни на крыльях. Лишь одна доска приборов мягким светом сияла в полной темноте.
Лаура почувствовала, что Кей напрягся, готовясь к трудной посадке, и не отвлекала его ненужным разговором. Они покинули Иден-Пасс в полдень, сделали остановку в Браунсвилле, где и пообедали. У нее не было аппетита, но Кей настоял, чтобы она поела.
— Неизвестно, когда мы будем есть в следующий раз, — сказал он.
Он дозаправил самолет, принадлежащий, по всей видимости, тому самому человеку, который залез в долги, так как это была «Сессна-310». Готовясь к полету, Кей вытащил из машины два сиденья из пяти, видимо, для того, чтобы освободить место для гроба. Он также оборудовал самолет радионавигационной системой.
— Я устанавливаю широту и долготу нужной географической точки, а эта умная штука находит ее для меня, — пояснил Кей. — Вы можете дать мне координаты?