«Спроси у Мимзи Паркер», — мелькнул у нее ответ.
— Просто я тебя очень люблю. Ты же знаешь. — Когда он слегка ущипнул ее за сосок, она положила ему руку на затылок и прижала голову к своей груди. — Таннер, ты только послушай, что я придумала. — Она изложила ему план, не вынимая руки из его джинсов. — Правда, здорово?
— Да. О господи. Подожди. У меня есть резинка. Ты хочешь…
— Нет. Я хочу все видеть.
— Быстрее, Хэвер, быстрее. Вот так.
— Таннер. — Она схватила его руку и раздвинула бедра.
После нескольких минут ожесточенных взаимных ласк он высадил Хэвер у ее дома. Его лицо все еще горело, глаза сияли; он был глубоко благодарен ей и вновь покорен.
Хэвер взбежала вверх по ступенькам крыльца; ее уверенность в себе полностью восстановилась. У Мимзи Паркер теперь не осталось ни малейшего шанса сманить Таннера.
Этот бывший преступник Бови Кейто невольно подсказал, как спасти их с Таннером роман. Что же касалось Дарси, то Хэвер уже придумала замысловатую историю, объясняющую, почему Таннер подвез ее домой.
23
Эль Корасон дель Диабло одарил своих пленников обворожительной улыбкой. Его взгляд скользнул по Кею, но тут же вернулся обратно к Лауре. Кей сомневался, что Лаура сознает, что стоит на коленях.
Не успел он подумать об этом, как она медленно поднялась на ноги.
— Неужели это вы, Эмилио, я не могу…
— Я больше не Эмилио Санчес Перон, — отрезал он, и деланая улыбка исчезла с его лица. — Я уже давно не тот наивный, полный идеалов юнец. После победы революции вы бежали в Соединенные Штаты. — Он почти пролаял два последних слова. — Страну, глубоко презираемую мною. Теперь перед вами Эль Корасон — вождь своего народа.
Кею не понравились слова молодого человека, но на него произвела впечатление его манера говорить. Он свободно, без малейшего испанского акцента, говорил по-английски, хотя произношение было несколько старомодным.
Нищета и грязь вокруг еще более подчеркивали его аккуратный и подтянутый вид. Гладко выбритый и чисто одетый, он выглядел чудом в таком месте, как джунгли. Его черные волосы были стянуты в короткий пучок на затылке и лежали волосок к волоску, отчего голова казалась гладкой и блестящей, как шар для кегельбана. Прическа подчеркивала резкие черты его худого лица и узкую прорезь сурового, злого рта. Он носил очки в тонкой золотой оправе.
Разъезжая по разным странам, Кей не раз встречал опасных субъектов. Но не мог припомнить ни одного, производившего бы такое ужасное впечатление, как Эмилио Санчес. Он не был образцом физической силы, но холодный смертельный блеск глаз говорил о жестокости, которую ничто не могло смягчить. Глаза ядовитой змеи.
— Если вы так сильно ненавидите Соединенные Штаты, то почему вы работали у моего мужа в посольстве? — спросила Лаура.
— Моя работа давала мне возможность получать информацию, полезную для других людей.
— Говоря другими словами, вы шпионили.
Он снова обнажил зубы в улыбке.
— Я всегда считал, что вы умней вашего мужа.
— И как долго вы занимались этим?
— С первого дня поступления на работу.
— Подлец!
Шепот пробежал по толпе; многие понимали по-английски. Улыбка Эль Корасона медленно исчезла с его лица. Так тает кусок льда на палящем солнце.
— Вы уже один раз с трудом избежали смерти, миссис Портер. Вы поступили неразумно, снова вернувшись в Монтесангре.
— Я приехала, чтобы отыскать могилу моей дочери. Я хотела перевезти ее останки в Штаты.
— Вы приехали напрасно.
— Теперь я это понимаю. Я проклинаю тех, кто бросил тело моей дочери в общую яму. — Слезы заблестели у нее в глазах, но она не опустила головы. — Пусть вас всех покарает всевышний.
— Вряд ли всевышний услышит вас здесь, миссис Портер. Уже целые десятилетия он глух к воплям народа Монтесангре. Мы больше не верим в то, что он существует.
— Наверное, поэтому вы с такой легкостью убили отца Жеральдо?
— Этого пьяницу? — с презрением произнес Эмилио. Рикардо хлопнул его по плечу, как будто он сказал что-то смешное. — Он уже давным-давно ни на что не пригоден. Лишний рот в стране, где люди голодают.
— А как насчет доктора Сото? Он верно служил вашему режиму.
— А также Эскавезу.
— Вы непростительно расточительны. Доктор Сото лечил людей. Когда речь шла о спасении жизни, он не думал о политических пристрастиях.
— В этом и состояла его ошибка, — отрезал Эль Корасон. — Кстати, — он перевел взгляд на Кея, — я хотел бы знать о ваших идеях, мистер Такетт, или об отсутствии таковых. Только мое любопытство и сохранило вам жизнь.
Солдаты, охранявшие Кея, позволили ему встать. У него сильно болели ребра. На кладбище его несколько раз ударили ногами в бок, наверное, не обошлось без трещин. Голова, казалось, просто раскалывалась на части, хотя рана на виске закрылась. Потное тело чесалось, кожа стала шершавой от соли. К тому же он хотел есть.
Эмилио сказал:
— Вы помогаете развратной женщине, погубившей вашего брата. Мне это кажется удивительным. Что вас заставило рисковать жизнью ради нее?
— Не ради нее. А ради ее дочери. Я думаю, что мой брат был ее отцом.
— Вот как? — Эль Корасон достал белый носовой платок из заднего кармана брюк и вытер лоб. Даже деспоты изнемогали от тропической жары.
Кей с удовлетворением отметил, что и Эль Корасон терпит физические неудобства. Это несколько смягчило его собственные страдания и боль.
— Теперь, когда я знаю, как поступили с телом Эшли, я согласен с мнением миссис Портер о вашей стране.
— И каково это мнение? — Эмилио Санчес аккуратно положил носовой платок обратно в карман брюк.
— Монтесангре — дыра в заднице, а Эль Корасон дель Диабло ее подтирка.
В одно мгновение Рикардо выхватил из кобуры на бедре пистолет и направил его на Кея. Неторопливым движением руки Эмилио остановил его. Рикардо опустил пистолет, но смотрел на Кея с бешенством.
— Вы или глупец, или смельчак, — задумчиво произнес Эмилио. — Я предпочитаю думать, что второе. Только смельчак решится тайком прилететь в нашу страну на самолете. — Он улыбнулся своей холодной змеиной улыбкой. — И, хотя вы очень ловко посадили самолет и старательно разыграли вместе со священником бездарную сцену, когда мои люди вас остановили на дороге, мы уже тогда знали все. Рикардо говорит, что это самолет отличный, он хорошо оборудован. Самолет пригодится нам в дальнейшей борьбе. Мы вам очень благодарны за такой подарок.
Кей взглянул на Лауру. Их глаза встретились, и он беспомощно пожал плечами. Что он может сейчас? Будь у него «магнум», он все равно не успел бы им воспользоваться.
— Развяжите им руки.
Отрывистое приказание Эль Корасона явилось полной неожиданностью. Рикардо начал было возражать, но Эмилио его прервал:
— Мы не дикари. Дайте им воды и что-нибудь поесть.
Солдаты, грубо швырнув Лауру и Кея на землю, ловко и быстро перерезали веревки. На руках у Кея вздулись красные полосы. Он заметил, что у Лауры дело обстояло еще хуже — запястья кровоточили.
Им дали по миске супа из риса и бобов. В жидкости плавало нечто похожее на куски мяса. Кей решил, что не следует быть слишком разборчивым. Юноша, гибкий и крепкий, как лиана, и с такими же холодными и жестокими глазами, как у Эль Корасона, подал ему глиняный кувшин с водой. Кей принялся жадно пить.
Он оторвался от кувшина, услышав, что рядом что-то происходит. Лаура вылила на землю суп и воду, и люди вокруг смеялись над ней.
— Детский поступок, миссис Портер, — заметил Эль Корасон. Кто-то принес для него стул. Он сидел на крыльце под навесом, две девушки обмахивали его соломенными веерами. — Вы меня поражаете. Насколько я помню, вы очень сдержанная женщина.
— Я не приму от вас ничего после того, что вы сделали с отцом Жеральдо и доктором Сото.
— Как вам угодно.
Лаура посмотрела на Кея и осталась им явно недовольна. Он снова пожал плечами, хотя знал, что этот пренебрежительный жест еще больше ее рассердит; она не могла ему простить, что он ел пищу и пил воду, полученную из рук врагов. Но, если существовала хотя бы малейшая надежда на побег, им следовало поддержать свои силы. Кей не обладал столь высокими принципами, как Лаура. Он был человек практичный. Всего несколько минут назад он пожалел Лауру, увидев у нее на руках раны от веревок. Теперь Кей готов был буквально удушить ее за то, что она отвергла воду и пищу, в которых так нуждалась.
По знаку Эмилио несколько солдат скрылись позади хижины и вскоре вернулись, ведя перед собой мужчину и женщину со связанными за спиной руками. Эти двое были грязны настолько, что распространяли вокруг себя тошнотворный запах. Мужчину явно били по голове. Волосы слиплись от засохшей крови. Лицо было в порезах, царапинах и синяках и так распухло, что вряд ли человека узнали бы даже его родные.
Женщину толкнули вперед, и несколько солдат засвистели, выкрикивая испанские ругательства, знакомые Кею еще с детства в Техасе. Нетрудно догадаться, как с ней поступили. Взгляд ее ничего не выражал. Перенесенные мучения сделали ее безразличной ко всему.
Эмилио встал со стула, подошел к краю крыльца и через головы несчастных обратился к Лауре и Кею:
— Эти мужчина и женщина совокуплялись, когда стояли в карауле. Из-за их беспечности войска Эскавеза атаковали один из наших лагерей. Все нападавшие были уничтожены в бою, но до этого им удалось убить двух наших лучших солдат.
— Por favor, — пробормотал человек почерневшими изуродованными губами. — El Coraxon, lo siento mucho. Lo siento. Эль Корасон, пощади. — Он повторял, что девушка его невеста и они любят друг друга с детства. Он виноват, очень виноват, но, может быть…
— Она не может быть ничьей невестой — она шлюха, — равнодушно оборвал его Эмилио. — Прошлой ночью она обслужила пятьдесят солдат.
Мужчина как будто не слышал этих слов. Он все просил их помиловать и клялся памятью отца и матери никогда больше не нарушать своего долга. Он упал на колени и пополз к Эмилио.