Едва Лика поставила последнюю точку и подписала свое заявление, прибыл прокурор. Вернее, прибыла. Ибо прокурором оказалась… Анжела.
Она вошла, оглядела помещение и, заметив Лику, кивнула ей:
– Добрый вечер.
Сначала девушка не поняла, почему Анжела в форме. Потом сообразила, что форма прокурорская. А по тому, с каким почтением полицейские обращались к подруге Александра Сергеевича, догадалась, что та отнюдь не рядовой сотрудник прокураторы.
– Где Александр? – спросила Лика. – Что с ним?
– С ним все в порядке, – ответила Анжела, – сейчас он в «Пунто россо» играет на рояле. Вернее, играл, когда я уходила оттуда.
Лика бросилась к двери.
– Только не ругай его, – крикнула ей в спину Анжела, – он тебя очень любит.
Она влетела в холл отеля и остановилась от неожиданности, потому что увидела у входа в бар столпившихся людей, которым не хватило места внутри. Весь холл был переполнен народом и музыкой. Публика слушала внимательно, напряженно и молча. Лика стала пробираться к бару и вдруг поняла, что хорошо знает эту мелодию. Она слышала ее в детстве. А еще совсем недавно где-то… Да, совсем недавно. Но где? И вдруг девушка вспомнила: дождь, скрюченная фигура у входа в метро, коробка с котятами, из дверей магазинчика, торгующего дисками, доносится песня:
Уедем с тобой в Сан-Феличе…
Лика все протискивалась сквозь толпу, не успевая извиняться перед не желающими ее пропускать людьми. Еле добралась до двери и обнаружила еще более плотную толпу вокруг рояля. С трудом пробилась туда, увидела Александра Сергеевича, а рядом знакомых, которых совсем уж не ожидала увидеть. Двое мужчин и молодая женщина стояли вплотную рядом с ним, словно прикрывая от любопытных взглядов, – именно эту троицу не так давно Лика возила на обзорные экскурсии по окрестностям. Они тоже заметили ее и расступились.
Девушка подошла. Александр Сергеевич поднял голову и подмигнул ей. Мелодия начала стихать, заканчиваясь, но звуки еще продолжали литься из-под его пальцев, когда он поднялся.
– Как ты? – шепнул он, прекращая играть.
Лика обхватила его шею руками и прижалась к нему.
Тут же раздались аплодисменты. Причем аплодировали не только те, кто стоял совсем рядом, но и люди в холле.
– Расходимся, господа, – громко произнес один из троицы, – концерт по заявкам окончен, ничего интересного для вас больше не будет. Баста, синьоры!
– Я тебя люблю, – шепнула Лика на ухо Александру Сергеевичу. – Почему ты меня так мучаешь?
В домик у моря возвращаться было нельзя. В офисе Лика не хотела больше появляться. В «Пунто россо» свободных номеров не имелось.
– На выходные все номера сняли, – объяснил менеджер отеля. – Видите, сколько народу? Даже летом такого не было. Где я вам два номера найду? Правда, один все-таки есть: двухкомнатный номер для новобрачных был забронирован, за него даже деньги внесли, но только что позвонили и бронь сняли. Там все готово для…
– Нас устроит, – не дала ему договорить Лика.
По всем апартаментам стояли вазы с цветами. Розы лежали даже на огромной кровати, прикрытой балдахином из золотой органзы. На столе – свечи и огромное блюдо с фруктами. А потом еще принесли ведерко со льдом, в котором покоилась заиндевелая бутылка с шампанским.
Директор отеля зашел поздравить гостей и лично зажег все свечи.
– Я так рада, что ты рядом, – шепнула Лика, когда они остались одни, – я так волновалась, когда узнала о перестрелке. Да еще Ларин…
– Начнем с того, что его зовут вовсе не Ларин. Настоящая фамилия этого человека – Якименко. Профессиональный мошенник, вор, а теперь еще занимается и рейдерскими захватами. Когда-то мерзавец попытался отобрать у меня фирму, но полностью завладеть ею не получилось, и он продал свою долю. После этого приходил в разные компании, испытывающие временные трудности, и предлагал необходимые инвестиции. Якименко умеет обещать и убеждать. Что ни говори, если надо, он выглядит очень обаятельным, открытым и честным. Слабых руководителей, которые оставались ему должны, негодяй запугивал, а тех, кто готов был вернуть вложенные им средства, устранял физически. Попросту говоря, убивал. На сегодняшний день он разыскивается по семи эпизодам, но их, видимо, больше. Разыскивают его на родине в Украине, в России и даже в Казахстане. Но разыскивают как Якименко. А в России это человек уже давно стал Лариным – женившись на жене своего партнера, взял не только его фамилию, но и его документы. У него был совместный бизнес с тестем, крупным чиновником, а потом тесть погиб в автокатастрофе. Не случайной, вероятно. Совсем недавно Якименко приказал убить свою жену. Причем застрелили ее в собственном доме, ключи от которого и код сигнализации Якименко сам передал киллеру.
– А мне он сказал, что ее убили не одну.
– Вместе с любовником, – кивнул Александр Сергеевич. – Это было одно из условий, вернее, одна из задач, поставленных Якименко перед киллером. Однажды он уже проделал такой трюк: сначала одного из своих партнеров уложил в постель к жене третьего, а потом сам же и застрелил его. Естественно, Лидия тогда была его сообщницей. На суде именно ее свидетельские показания стали решающими. Да еще и тесть постарался, чтобы мужу его дочери дали максимальный срок.
– Сколько дали тому человеку?
– Двадцать лет. Но отсидел он семнадцать. И каждый день, находясь в заключении, думал о мести. А Якименко даже пытался договориться с бандитами, чтобы бывшего партнера придушили на зоне. Но не срослось. Смотрящий уже взял того под свою защиту, потому что очень любил музыку. Потом Якименко попросил о том же руководство колонии, те взяли деньги, но делать ничего не стали, чтобы не ссориться с авторитетными ворами. Якименко оставалось лишь ждать, когда преданный им человек выйдет на свободу. Потому что перед тем как сесть, тот успел вывести часть денег из оборота фирмы, а потом выгодно вложить. Вместе с ним отбывал наказание некий банкир, которому настоящий Ларин помог избавиться от вечной должности парашного шныря. Позже выяснилось, что у них есть… то есть была… общая знакомая. А когда банкир Гуревич собирался выйти на свободу, Ларин предложил ему необходимую сумму для покупки лежащего на боку банка, попросив оформить покупку акций на маленькую девочку, которую он любил, почти не зная ее. Гуревич так и сделал. Опытный финансист поднял банк, сделал его известным и прибыльным. Но Якименко узнал, кто на самом деле является единственным владельцем, вернее, владелицей этого банка, и начал действовать. От такого подлеца можно было ожидать всего что угодно, поэтому я решил девочку спасти, спрятать ее, увезти подальше…
– Ну и как, – спросила Лика, – тебе удалось помочь девочке?
– Думаю, да.
Александр Сергеевич открыл шампанское и наполнил два бокала.
– Давай за нее и выпьем. Чтобы у нее и дальше все было в жизни хорошо.
– С удовольствием, – кивнула Лика. – Ты познакомишь меня с ней?
Ларин коснулся краем бокала ее пальцев, а потом и бокала, который она держала в руке. А после того как оба выпили и поцеловались, спросил:
– Ты что, родная, до сих пор не поняла, что эта девочка ты и есть?
– Как? – удивилась Лика. – А ты тогда кто?
– А я…
Александр Сергеевич задумался, словно вспоминая.
– Я и есть самый настоящий Ларин, которого Якименко предал, упрятал в тюрьму и лишил всего. Будущего в том числе.
Он умолк. Лика тоже молчала.
– Трудно поверить, – наконец прошептала девушка.
– Я бы, может, и не выдержал всего, что на меня свалилось, – признался Александр Сергеевич. – А выжил благодаря только одному желанию – наказать негодяя. Не за себя, а за Ташу…
– За Ташу? – переспросила Лика. – То есть Якименко причастен еще и к гибели моей тети?
Девушка готова была расплакаться, но Александр Сергеевич обнял ее.
– Я часто во сне ее вижу. У нее сейчас все хорошо – она радуется за тебя.
Лика кивнула и вытерла появившиеся слезы.
– И мне Таша снится…
Ночью, закутавшись в пледы и одеяла, они перебрались на балкон, устроились вдвоем в одном кресле и стали смотреть на светящееся в лунном свете море.
– А те трое, которых я возила на экскурсию, откуда?
– Следственный комитет, ФСБ, Интерпол. Задержание Якименко совместная акция. И не только эти люди были задействованы, просто другие не попадали в поле твоего зрения. Прослушивались все телефонные переговоры лже-Ларина. Стало известно в том числе и о подготовке покушения на Лидию, ее собирались предупредить, но не успели – Роман Викторович приказал поспешить. Сейчас на вилле «Грот» идет обыск, может, еще чего нароют…
– Кому теперь достанется вилла? – вздохнула Лика. – Там очень красиво. И вид на море замечательный.
– Настоящему хозяину, надеюсь. Если честно, то вилла принадлежит мне: ее отец подарил, когда я уже сидел. Он в Штатах выиграл в лотерею и на выигрыш купил эту резиденцию, чтобы я, когда освобожусь, мог там отдохнуть. Выбрал именно в Сан-Феличе, чтобы я не отказался. Лидия, естественно, сообщила об этом Якименко, и тот с еще большей страстью пожелал стать Лариным, чтобы заполучить заодно и приличный кусок земли в престижном районе. К слову, если ты думаешь, что я люблю выпить, то спешу тебя разочаровать: запах алкоголя на дух не переношу. Но приходилось в последнее время наступать на горло собственной песне, чтобы те, кто следил за мной, сообщали Якименко, будто я спившийся бомжара, продающий кошек у станции метро. Квартиру действительно продал, но она была у меня не единственная, как ты можешь догадаться. И в казино, прости за обман, я ничего не проиграл. Мне вообще в последнее время очень везет в жизни.
– А как же наша первая встреча в том ресторане, когда ты подрался с охранниками? Мне показалось, ты был сильно пьян.
– Очевидно, так показалось не только тебе. Но я был трезв. Просто одет как последний забулдыга. Специально одежду подыскивал…
– Значит, та встреча не была случайной? – спросила Лика, хотя уже все поняла.