Всего несколько лет тому назад Док был преуспевающим хирургом, потом женился на женщине моложе лет на двадцать, которая сбежала вдруг с его же шофером. После этого Док пристрастился к бутылке. Будучи в подпитии, он взялся оперировать на мозге, и пациент умер под ножом. Доку дали пять лет и лишили навсегда врачебной практики. Флинн встретил его в тюрьме и привел к Ма, которая сразу поняла, какой находкой он для них является. Не надо теперь искать врача; когда ранят кого-нибудь из банды, под рукой всегда свой хирург. Она обеспечивала его выпивкой, и он работал на нее.
— Если все правильно организовать, — сказала Ма, — мы можем выйти сухими из воды. Пустим слух, что ее похитил Райли. Его начнут искать, нигде не найдут, а это подтвердит, что он скрылся с девушкой. — В улыбке обнажились большие искусственные зубы. — Так что пока их не откопают, мы будем вне подозрений.
Док сел и раскурил сигару. Движения его были замедленны, лицо красно от постоянной выпивки.
— Мне не нравится это похищение, — озабоченно ответил он. — Жестокое, опасное дело. И мне жаль девушку и ее отца.
Ма снисходительно посмотрела на него. В банде только Доку разрешалось возражать Ма и давать советы. Она редко следовала им, но любила выслушать Дока. Кроме того, она любила поговорить с ним, когда чувствовала себя одинокой.
— Ты просто мягкий старый осел, — возразила Ма. — Эта девица жила припеваючи, имела все, что захочет, пусть теперь немного пострадает. Ее старик стоит миллионы, ему не мешает поволноваться. Ты страдал, я тоже, страдание делает людей лучше.
— Да, пожалуй. — Док налил себе изрядную дозу виски. — Но она молода и прекрасна. Жаль ее загубленную жизнь. Ты ведь не собираешься возвращать ее отцу, не так ли?
— Нет, она не вернется домой, слишком много знает теперь. Как только получим выкуп, придется ее убрать.
Док поежился.
— Что ж, полагаю, не мое это дело. — Он налил еще виски. — Но дело страшное и не нравится мне от начала до конца.
— Ну, деньги тебе не помешают, — цинично заметила Ма. Док уставился на стакан.
— Деньги давно не интересуют меня. Вот что я скажу тебе, Ма. Ловкач очень странно вел себя с девушкой, очень странно.
Глазки Ма остро сверкнули.
— Что ты имеешь в виду?
— У меня сложилось впечатление, что раньше Ловкач не общался с женщинами. Говорила ты мне это?
— Да, и я очень рада, что это так. С ним и так достаточно хлопот.
— Он заинтересовался этой девушкой, — добавил Док. — Я его никогда таким не видел. Он словно влюбился впервые в жизни. Боюсь, что у нас возникнут неприятности.
Лицо ее застыло.
— Ты шутишь?
— Нет, и увидев Ловкача рядом с ней, ты поймешь, что я прав. Он даже хотел вернуть ей бриллианты. Они у него, ты не забыла?
— Я не забыла, — холодно произнесла Ма. — И он отдаст их мне, когда я попрошу. Так ты действительно думаешь, что он влюбился в нее?
— Уверен.
— Ну, я скоро положу этому конец.
— Не будь так уверена. Ловкач может пойти против тебя, и он опасен. Твоя беда в одном, Ма: ты не хочешь признать, что он ненормален.
— Замолчи, — огрызнулась Ма: он коснулся запрещенной темы. — С ним все в порядке. Я могу им управлять, предоставь это мне.
Док пожал плечами и снова взялся за стакан. Лицо его пылало.
— Не говори потом, что я не предупредил.
— Я хочу, чтобы ты написал письмо Блэндишу. Завтра его отправим. Пусть положит деньги в белый саквояж и держит их наготове; пусть также даст объявление в газете «Трибюн», которое должно появиться послезавтра, о продаже белой краски в бочках. Это будет для нас сигнал, что деньги готовы. Обязательно напугай, что если расскажет о письме в полиции, дочь его пострадает.
— Хорошо, Ма. — Док взял стакан и вышел. Ма Гриссон сидела некоторое время, размышляя. Слова Дока обеспокоили ее. Если Ловкач влюбился в девушку, надо скорей от нее избавляться. Она надеялась, что Док ошибается. Ее сын всегда боялся женщин. Она внимательно наблюдала за ним и не сомневалась, что он ни разу даже близко не подходил к женщине.
Она встала с кресла. Пожалуй, надо поговорить с ним и взять колье. Реализовать его сейчас невозможно, придется выждать несколько месяцев. Она пошла в комнату сына. Он лежал на постели одетый и перебирал колье в пальцах. При появлении Ма оно исчезло с той же скоростью, с какой появлялся нож. Она успела заметить колье, но не подала вида.
— Почему ты валяешься? Устал или плохо себя чувствуешь?
— Устал. Да и не хочу слушать весь этот вздор внизу.
— Ты должен радоваться, что я умею говорить. Мы скоро будем очень богаты, сынок. Эта девушка принесет нам огромные деньги.
Лицо его посветлело.
— Где она, Ма?
Та внимательно смотрела на него.
— Она внизу и заперта на замок.
Ловкач перевернулся и уставился в потолок:
— Она красивая, Ма, правда? Я еще не встречал такой девушки. Видела, какие у нее волосы?
— Какое мне до этого дело, — огрызнулась Ма. — Девка как девка.
Ловкач повернул голову и с удивлением посмотрел на мать.
— Да ты что? Разве у тебя нет глаз? А я всегда считал тебя умной. Она прекрасна, и если ты это не видишь, ты слепа. — Он пригладил сальные длинные волосы. — Она будто сошла с картины. Я хочу оставить ее для себя. Все равно мы не можем отослать ее домой, правда? Ты возьмешь деньги, а мне отдашь ее. У меня еще никогда не было девушки.
— Да? — разозлилась Ма. — Ты что, думаешь нужен ей? Да посмотри на себя, на свои грязные руки и рубашку. Эта паршивая аристократка и не посмотрит в твою сторону.
Ловкач с удивлением посмотрел на руки, на лице его появилась неуверенность.
— Я могу помыться, — сказал он с таким видом, как будто эта мысль впервые пришла ему в голову. — И надеть чистую рубашку.
— У меня нет времени на эту болтовню, — жестко ответила Ма. — Мне нужно колье.
Ловкач поглядел на нее, склонив голову набок, потом достал колье, держа его подальше от Ма. Выражение его лица ей не понравилось.
— Красивое, правда? Но ты его не получишь, пусть оно будет у меня. Ты ведь продашь его, так как думаешь только о деньгах, а оно принадлежит ей, и я отдам его обратно.
Ма с трудом подавляла гнев.
— Давай сюда колье. — Она протянула руку. Ловкач вдруг вскочил с постели и злобно глянул на мать. Его глаза заблестели.
— Оно останется у меня!
Такого неповиновения она еще не встречала и даже растерялась, а потом двинулась на сына, яростно потрясая мощными кулаками.
— Отдай, черт тебя побери, не то я поколочу тебя! — закричала она, багровея мясистым лицом.
— Отойди! — Ловкач пригнулся, и в руке его появился нож. — Отойди от меня!
Ма остолбенела. Глядя на его желтые горящие глаза, жестокое выражение лица, она вдруг почувствовала, как по спине поползли мурашки и вспомнила предостережение Дока.
— Убери нож, сынок, — спокойно произнесла она. — Что это ты надумал?
Ловкач долго смотрел на нее, потом криво улыбнулся.
— Ты испугалась, да, Ма? Я видел. Ты такая же, как остальные, даже ты боишься меня.
— Не говори глупостей. Ты мой сын, почему я должна бояться тебя? А теперь отдай мне колье.
— Вот что я тебе скажу. — Лицо его приняло лукавое выражение. — Тебе нужно колье, а мне — девушка. Ты сделаешь так, чтобы я ей понравился, а я отдам тебе бриллианты. Идет?
— Слушай, бедный мой дурачок, — начала она, но остановилась, увидев, что он опять спрятал колье.
— Ты его не получишь, пока не уговоришь ее. Скажи, что я не сделаю ей ничего плохого. Я хочу, чтобы она дружила со мной. У тебя есть Док, а у меня никого, с кем бы я мог поговорить. Эти подонки внизу не любят меня. Пусть у меня будет она.
Пока он говорил, Ма соображала. Даже если он сейчас отдаст колье, продать его сейчас не удастся. Поэтому не имеет значения, у кого оно находится. Гораздо важнее то, что она испугалась и потеряла авторитет в его глазах. Глянув еще раз на нож, она снова вспомнила Дока. Он прав, Ловкач ненормален и даже опасен. Нельзя ждать, когда он воткнет ей в спину нож, а пока надо ему потрафить. Все равно долго это не продлится; когда выкуп будет у нее, девушка просто исчезнет, а Ловкач скоро забудет о ней и успокоится. Неплохая идея, пусть девушка побудет с ним, по крайней мере, он перестанет валяться целый день один в комнате, неизвестно о чем думая.
— Убери нож, — сказала она. — Не вижу препятствий, почему бы тебе и не развлечься. Посмотрю, что я могу сделать. Убери нож, тебе будет потом стыдно, что ты так обращаешься с матерью.
Ловкач вдруг понял, какую победу одержал, и хихикнул:
— Вот теперь ты говоришь дело. — Он убрал нож. — Ты все устроишь, но устроишь, как надо, и я отдам тебе колье.
— Я поговорю с ней. — И Ма медленно вышла из комнаты. Первый раз в жизни Ловкач взял верх, и ей это ужасно не нравилось. Док прав, говорила она себе, спускаясь по ступенькам, она стареет и скоро совсем не сможет управлять сыном. Черт бы его побрал!
2
Приехав в город, Эдди остановился у киоска и купил газету. Всю первую полосу занимали похищение мисс Блэндиш и убийство Макгауна. Эдди быстро пробежал текст. Ничего особенного. Капитан полиции сообщал, что у него в руках важные улики, но не говорил, какие именно. Блеф, ничего у них нет, подумал Эдди.
Войдя в табачную лавку на углу улицы, Эдди кивнул толстяку за прилавком, откинул тяжелую занавеску и прошел в игральную комнату.
В небольшом прокуренном зале было полно народу, все пили и играли в карты. Эдди огляделся и увидел Уоппи в компании с бутылкой виски.
— Привет. — Эдди сел рядом. — Что это с тобой?
Уоппи посигналил бармену, чтобы принес второй стакан.
— Ты видел газеты? — спросил он.
— Видел, ничего в них такого нет. — Эдди кивнул бармену, поставившему перед ним стакан, и налил себе виски.
— Подожди вечернего выпуска. Помнишь этого дерьмового репортеришку Хэйни, который собирает всякую дрянь для колонки происшествий? Так вот, он рассказал в полиции все, что знал.