Это оружие он получил из рук самого Императора.
До сих пор тело пробивает дрожь при воспоминании о той нежданной аудиенции. Каждому понятно: не по рангу капитану гвардии получать посвящение от самого властителя Империи. А произошедшее иначе, чем посвящением, не назовешь.
…Их оставили вдвоем в огромном полутемном зале, осветить который напрасно силились узкие и высокие окна. Легкий ветер бесшумно шевелил портьеры, от мебели и гобеленов на стенах веяло древностью и волнующей историей.
Вопреки традициям и принятым при дворе мерам предосторожности он остался один на один с великим правителем. Массивные двери закрылись за спиной, и тело сковало оцепенение.
Рыцарю не подобает терять самообладание, но сейчас происходило что-то, выходящее за пределы понимания Ламберта.
Он упал на одно колено, склонил голову, не смея поднять даже взгляда на Императора. И тогда тот подошел ближе и сказал – негромко, но величественно, как могут говорить лишь монархи, обретшие трон непостижимой волею Всевышнего:
– Я вижу, ты без оружия, рыцарь?
– Так и есть, мой повелитель… – проговорил Ламберт. – Ведь я шел на аудиенцию с вами, и меч свой я отдал стражам…
– Конечно, ты пришел сюда, исполняя мою волю, – милостиво сказал Император. – Но мне кажется, мой гвардеец должен иметь возможность в любой миг постоять за своего Императора…
– Я готов! – вспыхнул Ламберт, подымая голову. – Сию же секунду, хоть голыми руками!
– Зачем же – голыми руками… – проговорил Император, и Ламберт чуть вздрогнул, ощутив щекой холодную сталь. – Этот меч в твоих руках будет служить мне верой и правдой…
– Пока я не паду мертвым! – запальчиво воскликнул Ламберт. – Но жизнь моя дорого обойдется вашим недругам, да хранит вас Всевышний!
– Истинно так! – милостиво сказал Император. – Отныне ты – имперский рыцарь. Возьми этот меч и служи мне!
…Ламберт часто вспоминал этот миг, что навсегда впечатался в память. Не оставляла мысль: все это не просто так. Император, несомненно, избрал его – избрал из числа более родовитых и не менее сильных и удачливых рыцарей. Что послужило критерием выбора? Преданность? Скромность? Отсутствие особых притязаний из-за недостаточной знатности?
И главное – для чего его избрали?
Стоя на вершине дворцовой башни, неся важнейший в Империи караул во главе отряда гвардейцев, он мучительно думал.
Целился острием меча в ослепительное солнце – и хмурился своим невеселым мыслям…
– Мой капитан… – Гвардеец коротко, склонил голову. Этот юноша далеко пойдет: по знатности он стоит на пару ступенек ниже своего командира, но умеет контролировать эмоции и держится достойно. – Вас вызывают к имперскому канцлеру.
– Вот как? – несколько удивился Ламберт. – Ладно, смени меня! Караул переходит в твое распоряжение.
– Исполню, мой капитан! – Глаза гвардейца загорелись: впервые ему поручено столь ответственное задание.
Ламберт легко сбежал вниз по винтовой лестнице башни и вышел на стену. Проходя по широкой дворцовой стене, он придирчиво оглядывал гвардейцев и императорских рейнджеров, притаившихся за высокими каменными зубцами. Стрелки занимались тем, чем и положено лучшим лучникам Империи, – внимательно осматривали сложное стрелковое хозяйство, готовые в любую секунду выполнить приказ и поразить указанную цель.
Стена упиралась в мощный бастион, переход от которого вел непосредственно ко дворцу.
У входа во дворец стояли императорские стражники из числа имперских рыцарей. Эти не были гвардейцами и Ламберту не подчинялись. Так что пришлось пройти через унизительную процедуру обмена паролями.
Ламберт спустился на этаж и проследовал в приемную канцлера. К его удивлению вместо канцлера его встретила красавица Иона – статс-дама и одна из императорских фавориток.
– Прошу за мной! – надменно произнесла она, и по мраморному полу зашуршала сложная конструкция из многочисленных юбок.
Капитану гвардейцев хватило выдержки, чтобы не задавать вопросов. И без того ясно: вызов к канцлеру сделан лишь для отвода глаз.
Иона прошла за тяжелую старинную портьеру, Ламберт покорно двинулся следом. К его удивлению, за портьерой оказался довольно узкий проход, о существовании которого ему не было известно. Впрочем, ему, гвардейцу, должно быть известно лишь устройство внешнего периметра обороны дворца. Здесь, в святая святых, всем ведают лишь особо приближенная стража да еще более приближенные фаворитки. Есть, правда, Императрица, но… Это уже не касается простых смертных.
Как и следовало ожидать, проход вывел в темный коридор в пределах императорских апартаментов. Здесь Ламберту уже доводилось бывать – единожды. Но напоминание об этом навсегда с ним – в строгой роскоши ножнах…
Дорогу в императорские покои перекрыли двое могучих паладинов, опиравшихся на оголенные двуручные мечи.
– Император ждет, – сквозь зубы процедила статс-дама и тихо произнесла какую-то фразу – очевидно, условную.
Паладины пропустили их, словно нехотя уступив дорогу, одарив Ламберта подозрительными взглядами.
Похоже, это был уже другой зал – Ламберт плохо ориентировался в императорских покоях. Едва он шагнул через порог, как Иона исчезла – будто растворившись в воздухе.
На миг Ламберту стало не по себе: он один, в запретном для смертных месте, да еще и с оружием! Уж не хотят ли его сделать пешкой в какой-то ужасной интриге?!
– Рад снова видеть тебя, мой верный рыцарь… – раздался знакомый, спокойный и величественный голос.
Ламберт как подкошенный рухнул на колено и склонил голову. Мимо тихо прошуршала по мрамору мантия.
– Докладывают мне, что службу ты несешь достойно и в последнем турнире проявил себя с лучшей стороны…
Ламберт вздрогнул: последнее время рыцарские турниры если и не были под полным запретом, то проводились неофициально, чуть ли не тайно. Ибо не одобрялись инквизицией как проявление вольнодумства черни и чрезмерного самомнения рыцарского сословия. Если до лордов руки церковников еще не дотянулись, то рыцарству попроще приходилось несладко: воины инквизиции грозили отвоевать у рыцарей веками принятые привилегии.
– Я считаю, что было бы неплохо возобновить Императорские турниры, – продолжал монарх. – И звание рыцаря должно занять подобающее ему почетное место…
Ламберт не понимал, к чему клонит повелитель, но недоброе предчувствие уже коснулось его сердца.
Ведь всем известно, какие натянутые отношения сложились в последнее время у трона с Магистратом. Это давно грозит вылиться в открытое противостояние. Неужели время пришло, и ему придется принять участие в этих событиях?! Очевидно, сейчас ему отдадут приказ, который изменит историю и его собственную жизнь.
Ламберт приготовился к худшему.
Но Император произнес нечто, чего Ламберт совсем не ожидал:
– Слышал ли ты, рыцарь, про падшую звезду?
Ламберт невольно поднял взгляд на Императора. Тот возвышался над ним величественным монументом.
– О да, повелитель! Я не только слышал – я видел ее собственными глазами, так как той ночью производил развод караула на дворцовой стене…
– Прекрасно… А что тебе известно об этом чудесном явлении? Что говорят подчиненные тебе люди?
Ламберт медленно покачал головой:
– Прошу прощения, мой повелитель… Но я – воин. Я не интересуюсь слухами, что же касается вверенных мне людей…
Император жестом остановил его:
– Я понял тебя. Меня радует твоя преданность службе и презрение к слухам. Я давно слежу за твоей службой. И ты больше прочих заслужил мое доверие…
– Ваше величество… – зарделся Ламберт.
– Не перебивай повелителя! – строго сказал Император. – Ты заслужил мое доверие. Но это не только привилегия – это еще и тяжкая ноша. Готов ли ты принять ее на себя?
– Да, повелитель! – не колеблясь, сказал Ламберт.
– Я не сомневался в тебе, рыцарь! – торжественно сказал Император. – Тогда приготовься услышать то, что перевернет твою судьбу…
Император сделал несколько шагов по мраморному полу. Выглядел он задумчивым и даже печальным. Наконец он остановился, глядя вдаль сквозь распахнутое высокое окно, и заговорил:
– Упавшая звезда не предвещает ни счастья, ни благоденствия. Грядет конец Невендаара. Кровавые войны разгневали небеса – и нас ждет кара. Ни одной из рас не останется на этих землях – все обернется прахом. Таково пророчество, таковы слова Прорицательницы…
Ламберт чувствовал, как пересохло во рту. В услышанное не хотелось верить – но Император знает цену словам.
– Посланник небес сошел на землю, – продолжал Император. – Окинув последним взглядом наши истощенные земли, он примет решение…
Ламберт задержал дыхание, боясь пропустить хоть слово. Величие и ужас грядущего потрясли его.
– Остался лишь небольшой шанс – встретить небесного посланника и попытаться понять его, а возможно – убедить в чем-то. Я желаю видеть его здесь, в этом зале!
Слова Императора прозвучали так, словно он и вправду уверен: ему, а не Небесам решать судьбу Невендаара! Что ж – это право Императора! И за это право сотни рыцарей и тысячи простых воинов готовы сложить свои головы на полях сражений…
Но как быть с посланцем небес?!
– Итак, Ламберт, ты отправишься в путь к месту падения звезды, найдешь посланника – и приведешь ко мне! – Император говорил сурово, грозно – но при том он впервые назвал его по имени!
Невиданная честь!
– Здесь, во дворце, мы попытаемся договориться с небесами… – Император усмехнулся, как показалось – невесело. – Учти, рыцарь: миссия твоя – тайная. Умри – но сохрани эту тайну. На время этого задания освобождаю тебя от закона, даю тебе право использовать меч против любого, кто станет у тебя на пути… Конечно же, это будет иметь силу лишь в том случае, если ты исполнишь главную и единственную цель – приведешь ко мне посланника… Понял ли ты меня?
Ламберт молча склонил голову.
Наступал его звездный час.
Во всех смыслах этого слова.