Некоторые дамы уже были одеты очень пышно:
в бально-вечерние платья, шелковые, парчовые, какие хотите. Колыхание обнаженных спин, едва прикрытых бретельками. Другие дамы, одетые обычно, ныряли в свои номера и выныривали торжественно и чудно переодетыми.
Кавалеры выходили в коридоры и холлы во фраках. К вечеру все собрались в одном из залов ресторана, долго там шумели и хохотали. Я решил, что это какая-то корпоративная вечеринка. Но бармен объяснил, что это – свадьба.
Интересные дела. А где жених и невеста? Где банкет с нестройными криками и аплодисментами? Ничего подобного. В субботу с утра пораньше эта публика, скушавши завтрак в компании двух десятков постояльцев (нас грешных то есть), тут же переоблачилась во фраки и платья и продолжала веселиться. Обедали они отдельно, ужинали тоже.
Да, но где же молодые? И вот часов в одиннадцать вечера распахивается дверь и в гостиницу влетают жених и невеста. Жених в сюртуке, именно в сюртуке, а не во фраке, взмыленный, с расстегнутым крахмальным воротничком и без бабочки, катит чемодан на колесиках. То, что это жених, мы поняли по невесте, ибо это была она: в огромном белом платье со шлейфом. В диадеме. С букетиком цветов в левой руке. На запястье левой руки у нее была петелька от шлейфа – то есть она свой шлейф сама и несла. Она была грандиозна ростом и объемом. Вся розовая и выпирающая из декольте. Но очень милая лицом. Жених был высок, плечист и тоже очень крепок. Они получили ключ от номера и погрузились в лифт.
Я подумал, что они из церкви или из ратуши. И все ждал, когда они выйдут из номера, пройдут через холл и присоединятся к гостям.
Они так и не вылезли. Напротив, из ресторана к ним в номер пронесли ведерко с шампанским во льду и два бокала.
Свадьба меж тем продолжалась. Господа во фраках и дамы в сверкающих платьях разгуливали по всей гостинице. К полуночи все затихло.
А в воскресенье утром, опять же после завтрака, начался большой разъезд. Все гости утаскивали с собой большие белые коробки с вензелями. То есть это гости получали подарки. Вкупе с виртуальным присутствием жениха и невесты это придавало шведской свадьбе некую презанимательную специфику. Я так и не понял, кто оплачивал две ночи в отеле для приглашенных. И дарят ли гости свои подарки молодым – или только получают свадебные сувениры?Шведский кондуктор этнография и антропология
«Я по-русски говорю, я казашка. С мужем оказалась в Латвии, а там независимость, и вот переехали. Муж никогда не работал, ни в Латвии, ни тут. Всегда так – устроится на работу, а через три дня: “У меня плохие новости”. Что такое? “Уволился”. Почему? “Потому что дождик пошел”. А я день и ночь работала. Вот такое говно муж попался, простите, пожалуйста. Я его прогнала, осталась с двумя детьми, они уже в институте учатся, мальчик и девочка, хорошие. Ничего, первое поколение в эмиграции всегда на плохой работе. Хотя я с высшим образованием, в Алма-Ате лекции по сопромату читала, и папа у меня был профессор.
Мать – ужасный человек. Заставила меня усыновить детей сестры. У нее план был. Сейчас расскажу. Дети ужасные. Приехали с пачками долларов, я столько денег разом никогда не видела, и губы ломают – где эта ваша шикарная Швеция? Учиться не хотят, работать не хотят, чуть что – за кухонные ножи хватаются и пыряются. Всё жрут, моим детям ничего не оставляют, все из одежды, что не ихнее, нарочно запачкают или порвут. Я им компьютеры купила. Вещички покупала на свои последние. А мать мне по телефону орет: “Пока детей на ноги не поставишь, чтоб никакой мужчина в твоей жизни не появлялся!” Жуткая сволочь мать. Они туда же – как ко мне кто придет, они тут же: “Кто такой? Зачем пришел? Когда уйдет?” Поганые детишки. Мальчик по порносайтам лазит, у девочки начались лесбиянские наклонности.
У них план такой был: они на меня заявят, чтобы меня родительских прав лишили, и им сразу позволят бабушку – то есть мою мать – сюда выписать. Это мать все придумала, она уже на чемоданах сидела. Они заявили, что я им куска хлеба не давала, орала и била, – и вот пусть меня лишат прав, а родную добрую бабушку им сюда. Не вышло! Меня прав лишили, а их направили в нормальную семью к шведам. Я думаю, что им даже повезло. Людьми станут. А у меня парень появился, швед.
До пенсии уже недолго, но пенсию я хорошую не получу, чтобы получать полную пенсию, надо сорок лет в Швеции проработать, а у меня едва двенадцать на сегодняшний день. Будет в лучшем случае пять тысяч крон, это если дети кормить не будут, я просто с голоду подохну. Но дети у меня хорошие. И вот парень появился. Ну, я пошла. До свиданья, хорошо отдохнуть!»
Свойство русского человека (и казахского, выходит, тоже) – за пять минут рассказать всю свою жизнь в подробностях и с картинками.
Шведская семья сюжет для небольшого блокбастера
В Стокгольме в небольшом торговом центре я увидел замечательного продавца в отделе трикотажно-бельевых шмоток. Это был настоящий шведский мачо. Косящий под бандитто. Хорошего роста. Плечистый и крепкий, с шарами мускулов, которые перекатываются под тонкой недешевой фуфайкой. С темно-рыжим ежиком и такой же трехдневной щетиной на обветренных щеках. С жестким просверком голубых глаз из-под нависших надбровий. С тяжелой челюстью. С серьгой в ухе. С татуировкой на запястье. С гайкой – то есть сверкучим перстнем – на мизинце. Мрачный. Отрывистый. Неразговорчивый. Чем-то недовольный. Брезгливо перекладывающий маечки и трусики с места на место. Время от времени пристально озирающий весь торговый зал.
Вот я и подумал…
Представим себе романтичную московскую девочку-туристку из несложных. Свободное время. Поход в недорогой магазин. А там вот такой красавец. Увидев его, она обомлела. И тут же себе нафантазировала, что он – самый настоящий бандитто. Фрателло, то есть браток. Которого другие братки поставили смотрящим за этим торговым центром. Который крышуют оные братки. Дело довершила гайка на мизинце – известный знак братка высоких степеней.
Они познакомились. Он пригласил ее в соседний ночной клуб. Он не жалел пива и креветок. Ему кивали люди от разных столиков. Подходили поприветствовать. Он нехотя привставал и похлопывал подошедшего по плечу. Настоящий бандитто-авторитетто. Девочка млела и льнула. Он повел ее в гостиницу. Она отдалась ему в восторге от возможной перемены судьбы. Наутро он сделал ей предложение. Она, не веря счастью, согласилась. Они расписались. Она уехала в Москву со своей туристической группой и вернулась через месяц к нему, к своему мачо-бандитто, задыхаясь от предвкушений.
А он оказался продавцом в отделе трикотажа.Продукт предисловие к триллеру
Был в соседнем поселке домик, нежилой и заколоченный. Недавно он сгорел. В самом начале шестидесятых там был магазинчик.
Темная комната с зарешеченным окном, полки с разной съестной мелочью, витрина, сколоченная из реек, с торчащими шляпками гвоздей; рейки держали стекло под тупым углом, так, чтобы верх тоже был стеклянный. Бока у витрины были фанерные, а низ – клеенчатый. Клеенка выпирала наружу. Можно долго описывать банки с сахаром и крупами поверх витрины, вазочки с конфетами внутри нее. Но я не буду. Описывать – продлевать агонию этого магазина, который давно уже умер. Это бесчеловечно.
Там я видел одну странную тетку. Она была высокая, бледная, с крашеными губами и подведенными глазами. Со старомодной прической – два полукружия на макушке, такая укладка кос. Лицо как фотография на старом могильном памятнике.
Она устроила небольшой скандал. Сгущенное молоко тогда продавалось в розлив (в развес, если угодно). Стояла пятилитровая банка и ценник. У тетки в руках была глубокая квадратная вазочка-плошечка. Фарфоровая, с кобальтовой полосой по краям и желтыми сколами.
Тетка протянула вазочку и попросила сто пятьдесят граммов сгущенки. Продавщица обнаружила, что открытой банки нет и консервного ножа тоже нет. Так что извините. Но тетка не отступала. Она тихо говорила: «Я пришла приобрести продукт. Продукт в продаже есть. Продайте мне продукт». Именно так – «продукт».
Это продолжалось неимоверно долго. Продавщица попыталась расковырять банку хлебным ножом. Нож гнулся. Тетка шептала про приобретение продукта. Продавщица стукнула по ножу чем-то тяжелым. У ножа отломился кончик. Кто-то завизжал: «Обслуживайте покупателей!»
Тетка исчезла со своей плошкой-вазочкой.А теперь представьте себе – на месте сгоревшего магазинчика построили роскошный коттедж. Высокий забор, мощеный подъезд, фонарики, охранники.
Но как-то ночью в спальне, где спит хозяйский ребенок…
(О, как жестоко! Нет, нет! Пусть это будет молодая красивая хозяйка!)
…бесшумно распахивается дверь и входит высокая бледная тетка с фарфоровой плошкой и сломанным хлебным ножом в руке.
– Кто вы? Что вам нужно? – беспомощно спрашивает молодая и красивая.
– Я пришла приобрести продукт, – шепчет тетка и поднимает нож.Кукольный театр медаль за фитнес
Две совершенно разные истории.
Была у родителей знакомая, актриса в Театре Образцова, звали ее Лена М.
Она очень за собой следила. Тогда – в пятидесятые–шестидесятые годы – не было слова «фитнес», но косметички, массажи, маски, бассейны и т. н. соллюкс (искусственный загар) – были. И эта Лена там полоскалась изо всех сил. Ей было за 50, но все вокруг только ахали и восхищались, как это Леночка потрясающе выглядит, ну прямо на 35 лет!
А к нам – поскольку родилась моя младшая сестра – как раз нанялась няня Поля из Чернигова. Моя мама, желая изумить провинциальную тетку, однажды после ухода гостей спросила:
– Поля, а вот как вы думаете, сколько вот этой даме лет?
– Не знаю, – сказала няня Поля. – Старуха, она и есть старуха, что шестьдесят, что семьдесят, какая разница?
Про Образцова многие говорили – «настоящий людоед». Особенно рельефно это звучало на фоне его документальных фильмов о любви к животным. Но Образцов (называемый людоедом за его обращение с актерами, абсолютно безжалостное – только интересы дела) был, однако же, человеком порядочным. Мой отец, как положено разбитному эстраднику, бывало носил перстень – куда-то я его задевал, но совершенно копеечный, из сияющей латуни с пластмассовой имитацией черного квадратного камня. На каком-то сборище в ВТО мой папа оказался рядом с Образцовым, в кружочке. Образцов