Первый раз она воззвала к Хекат еще в той, прошлой жизни, участвуя в обряде Богини-Лягушки, вместе с гермопольскими жрецами. Второй раз случился в Южгороде, когда Ниса, во время одного из своих ночных бдений совершила темный обряд в куманских плавнях. И сейчас, во время ее третьего бдения, по другую сторону Атлантики, в камышовых плавнях, откликались пробужденные ею странные, неестественные существа.
Глава 4
Брекекекекс, коакс, коакс!
Брекекекекс, коакс, коакс!
Болотных вод дети мы,
Затянем гимн, дружный хор,
Протяжный стон, звонкую нашу песню.
Браконьер Андрей Белевский шел по ночному лесу к реке, где утром он поставил несколько сетей. Он рассчитывал на богатый улов, — последние несколько дней он возвращался домой с неплохой добычей и надеялся, что и сегодня ему повезет.
Андрей был невысоким коренастым парнем, с темными волосами и карими глазами, настороженно поблескивающим из-под челки. Своим промыслом он занялся едва вернувшись из армии, как впрочем, половина станицы Егоровской, — рыбинспекция появлялась в этих краях нечасто, а с тех пор как прекратил свое существование местный колхоз, в станице не было других источников дохода. Многие подавались в поисках работы в ближайший город, но Андрей из-за проблем с законом избегал там появляться. Он предпочитал промышлять дома, а рыбу сбывать знакомым торговцам.
Вот и Зеленушка, — небольшая речка, через пятнадцать километров впадавшая в море. Андрей подошел к высокой иве, спускавшей тонкие ветви в речную воду, присел на корточки и пошарил, нащупывая бечевку, к которой крепилась сеть. Ухватив веревку, он потянул на себя и досадливо поморщился, почувствовав как легко поднимается груз, — похоже в этот раз он останется без улова. Он наматывал веревку на руку, ожидая, когда покажется ловушка.
— Что за х… я! — он с негодованием посмотрел на сетку. — Какой урод сделал это? Поймаю тварь, ноги повыдергиваю.
Его чувства можно было понять — от сети остались только клочья. На них блестели рыбьи чешуйки, — причем, как отметил раздосадованный Андрей, от довольно крупной рыбы. Бормоча отборные ругательства и страшные угрозы в адрес неведомого вора, Белевский стал проверять остальные сети. Все они оказались в столь же плачевном состоянии, что и первая. Белевский рвал и метал, готовый убить неведомого вора.
Оставалась последняя ловушка, которую Андрей поставил в стороне от остальных. Туда он шел почти бегом, продираясь сквозь лесные заросли. Если с этой сеткой произошло тоже, что и с остальными…
Через двести метров река делала небольшой изгиб и пляж, возле которого стояла последняя ловушка, закрывал мыс, поросший густым кустарником. Андрей почти добрался до места, когда услышал из-за мыса странные звуки, — пыхтение, шлепанье и чавканье. Андрей понял, что там орудует тот, кто похитил у него добычу и его глаза потемнели от бешенства. Он пошарил рукой в траве и поднял увесистую дубину. С кровожадным выражением лица он обогнул кусты и осторожно выглянул на пляж. И тут же его решимость поквитаться с неведомым обидчиком растаяла при виде вора.
На залитом лунным светом пляже сидело существо, способное привидеться только в кошмарном сне. Общими очертаниями оно походило на человека, разве что выше любого из людей на голову и шире в плечах. Серо-зеленая кожа неведомой твари влажно поблескивала в лунном свете. Непропорционально длинные руки оканчивались кистями с когтистыми пальцами, между которых виднелись перепонки. Вдоль спины шел небольшой гребень, голова заострялась на макушке, переходя в небольшой рог, загнутый к затылку. Мощные ноги бугрились могучими мускулами, от ягодиц спускался хвостообразный отросток. В когтистых лапах чудовище сжимало большого карпа, жадно вгрызаясь в его спинку острыми клыками. У его ног валялась куча рыбьих костей.
Обомлевший от ужаса Андрей, попятился назад и случайно наступил на сухую ветку, треснувшую с оглушительным хрустом. Чудовище вскинуло голову и Олег с ужасом увидел его «лицо», — жуткое смешение человеческих и жабьих черт. Особенно напугали его глаза, — выпученные, полные жуткого голода. Мгновение чудовище просто смотрело, а потом, издав жуткий вопль, похожий на кваканье исполинской лягушки бросилось в его сторону. Андрей развернулся и побежал, подгоняемый страхом. Ветки хлестали его по лицу, рвали одежду, расцарапывая тело, но он не замечал этого. Все что он хотел, — подальше уйти от неведомой твари.
Он пробежал, наверное, целый километр, прежде чем остановился у небольшой протоки, перевести дух. Прислушался, — вроде никаких звуков погони. Упершись руками в колени, он старался быстрее восстановить дыхание и бежать дальше. Случайно он бросил взгляд на протоку и обомлел от ужаса.
По воде двигалось пятно ряби, быстро приближающееся к берегу. Оцепенев от страха, он смотрел, как зеркало воды взрывается брызгами и перед ним появляется отвратительное чудовище. Он хотел крикнуть, но только слабый писк вырвался из его глотки, когда монстр протянул к нему свои лапы и, играючи, свернул браконьеру шею.
Через мгновение все стихло, — если не считать урчания твари пожиравшей добычу.
— Огромные валы с шумом разбивались о бетонный волнорез, уходивший далеко в море. Со стороны пролива налетал холодный ветер, заставлявший ежиться группу людей в дорогих костюмах, стоявших на обширном песчаном пляже и вздрагивавших, когда до них долетали соленые брызги. К югу простирались обширные песчаные пляжи, на севере начинались невысокие дюны, поросшие жмущейся к земле травой. Вдалеке возвышалось и некое строение, загороженное строительными лесами. Ветер доносил шум моторов работающих машин.
— Оживленно жестикулирующий Плотников казалось, не замечал холодного ветра:
— И вы видите, господин Ксенакис, что строительство «Новой Гермонассы», подходит к концу. Уголок воссозданной античности без сомнения станет одной из наиболее колоритных достопримечательностей края, без сомнения, интересной любителям древности со всего мира. Мы уже получили предложения от ряда туристических фирм об организации постоянных туров в «Новую Гермонассу». Одним из важнейших объектов храм Лунной Богини — Артемиды-Селены-Гекаты. Главная изюминка данного проекта в том, что это, возможно, будет действующий храм. Ко мне уже обращались представители ряда зарубежных религиозных организаций, с просьбой разрешить им время от времени проводить в храме свои церемонии…. Разумеется, мы провели консультации с представителями традиционных конфессий, но после того как они не стали возражать, мы решили пойти на этот шаг. Действующий храм, чуть ли не единственный в нашей стране, без сомнения покажет, что в нашей стране существует свобода совести и вероисповедания, чтобы там не говорили наши недоброжелатели на Западе.
… таким образом, наши переговоры с Яннисом Ксенакисом, прошли на редкость плодотворно. Он с большим интересом отнесся к проекту «Возрожденная Гермонасса», как впрочем, и ряд иных греческих и итальянских бизнесменов. Культура, общее духовное наследие это, то, что поможет нам, если и не преодолеть существующие разногласия между Россией и странами Запада, то, по меньшей мере, смягчить накал противостояния. Приток новых инвестиций позволит нам уже сегодня начать ряд новых проектов. Помимо храма Лунной Богини, мы планируем реконструкцию «меотской деревни» в максимально приближенной к исторической действительности, воссоздание дворца наместника Фанагории, агоры и боспорского порта. Кроме того, планируется полное воссоздание храмов Деметры и Афродиты Апатур, создание «лудуса гладиаторов» и ряд иных проектов. По предварительным расчетам весь проект обойдется в…
Архиепископ Константин раздраженно щелкнул пультом, выключая телевизор по которому показывали очередное выступление губернатора.
— Срррамота! — покачал он головой. — Плотников совсем обезумел, открыто говорит, что капища бесовские устанавливать собирается. Да еще и нечисть заграничную сюда зазывает. Мало нам кришнаитов, иеговистов, мормонов, — теперь еще и ведьмы появятся. О Русь Святая, куда же ты катишься-то?
Сокрушенно он вздохнул, взял со стола бутылку «Абсолюта» и наполнил две граненые рюмки: себе и своему собеседнику, полноватому брюнету лет тридцати.
— Я уже и не понимаю, что творится в нашем крае, — сказал Константин, выпив водку и закусив ломтиком семги. — Нет, раньше тоже сюда лезли иноверцы, но ведь губернатор их всегда гнал поганой метлой. Краевая власть и епархия всегда жили душа в душу, мы его хвалили в каждой проповеди, благословляли все его проекты дурацкие, но так ведь и он нам помогал. Храмы мы новые строили, в школе основы православной культуры он ввел без разговоров, торгашей всяких тряс, выбивал пожертвования, да и сам жертвовал немало. А вот месяца три назад, как подменили его: на церковь ему плевать, со святыми отцами он и видеться не хочет, все эти капища проклятые строит да приманивает сюда нечисть всякую — и нашу и заграничную.
Архиепископ возмущенно запыхтел. Это был высокий грузный мужчина, с окладистой бородой и маленькими бегающими глазками. Отец Константин (в миру Антон Мураев), уже давно считался одним из самых известных деятелей южгородского клира, обойдя по популярности дряхлого митрополита. Во многом его стараниями церковь превратилась в реальную силу в крае. У архиепископа Константина были большие планы, — митрополит по его расчетам долго не протянет и на его место почти автоматом становился он. А там уж как бог даст — Южгородская епархия всегда считалась неплохой стартовой площадкой для честолюбивых священников. А тут такой конфуз.
— Мы, грешным делом, сначала даже поддержали этот проект, — мыслили, историей человек заинтересовался, значит и веру православную будет повод лишний раз помянуть — Андрей Первозванный там, Владимир Креститель, князья Тмутараканские, ну как оно все раньше было. А он нас к этому проекту и близко не подпускает, зато с ведьмами и колдунами заграничными стал яшкаться. Я уже думать стал, — не одержим ли Плотников?