На северо-западе Троецария граничила с холодной Пайниландией, известной своими воинственными «пайнскими девами». И пайнцы никогда не оставляли попыток прибрать себе Хладоград.
Ну, а Лучевия всегда хотела себе Бросские Горы, богатые золотом и железом. И то, что у лучевийцев в правящей династии даже оказалась бросская кровь, говорило о том, что Лучевия пробовала разные варианты.
Последняя, довольно кровавая война с Лучевией была около сотни лет назад, но с тех пор между двумя странами довольно крепкий мир. Броссы проявляли удивительное упрямство, не пуская в горы вообще никого, и это-то, кстати, и было основой равновесия.
Крепким мир был до последнего времени…
Сидор продолжал:
— Подозревать я могу, что угодно, но почему я должен всё это выкладывать первому встречному? Молчание — жизнь, — толстяк поскрёб двойной подбородок, говорящий о том, что он любит вкусно и много поесть, — Тебе ли об этом не знать?
В ответ я только пожал плечами.
— Ну, а когда я стану «не первым встречным»?
Тот усмехнулся моей наглой простоте.
— Объясни мне, бросс. Перед моими глазами — северный варвар. Будем честными перед Оком Яриуса, лицо у тебя очень… кхм… простоватое. Но почему я чувствую, что ты не так прост?
— Если хочешь поболтать, тогда лучше о том, что мне интересно. А если нет, то давай дальше к нашим делам, раз уж тебе не хватает доверия.
Сидор побарабанил пальцами по столу. В этот раз он вообще не трогал свои перстни, чтобы проверять меня на враньё. Явно решил доверять своей интуиции.
Потом он повернулся к телохранителю и небрежно махнул рукой. Тот вытаращил глаза, но толстяк помахал ещё.
Маг вышел, и Сидор покосился на Виола. Тот аж затрясся, ожидая, что сейчас и его выгонят, но толстяк вдруг сказал:
— Не всё так просто, бросс. Это кнез копает под царя Моредара, — он потёр жирный подбородок, — Павлос давно хочет прибрать весь юг. Амбиции у нашего кнеза огромные.
— Но наместник Вайкул… он ведь работал на Нереуса. Я не заметил, чтобы они дружили с кнезом.
— Это ты разобрался с наместником?
— Скажем так, я там был, — я усмехнулся, — Но там были и лучевийцы.
Сидор кивнул:
— Наместник и кнез старательно делали вид, что воюют друг с другом, но на самом деле вместе крутили дела. Но Вайкул был идиотом, его использовали…
Толстяк шёпотом рассказал, что лучевийцев в замок Вайкула сам же кнез и послал. Вся эта история с похищением принцессы, с точки зрения Сидора, была только для того, чтобы спустить всех собак на наместника.
Кнезу нужна война, причём здесь же, на юге. Эта война должна случиться по вине Нереуса Моредарского… По версии кнеза, наместник южного царя похитил лучевийскую принцессу и спрятал у себя в замке, где её и нашли бы разъярённые лучевийцы.
В это время кнез через своих гонцов исправно посылает письма в Раздорожье и Хладоград, показывая, в какие игры тут играет южный царь, и как сам кнез старательно пытается всё исправить. Ну а то, что кнез потеряет часть дружины, пытаясь остановить лучевийские отряды — это сопутствующий урон.
— Но зачем, по версии кнеза, царю Моредара лучевийская принцесса? — спросил я, пытаясь выстроить линию заговора.
— Я человек не такой большой, чтобы думать дальше Солебрега, — Сидор пожал плечами, — Все знают, что царь Нереус давно мечтает, чтобы все торговые пути сходились в Моредаре. Ведь Моредар — крупный порт, но лучевийский Хайен съедает львиную долю торговли. Но Нереус на самом деле мирный царь, и пытается всё решить именно торговлей.
— А тут небольшая война, в ходе которой, возможно, пострадает этот самый Хайен? — спросил я.
— Да, — кивнул Сидор, — Кнез Павлос смотрит чуть дальше в будущее. Если он станет царём, ему будет лучше, если нет конкуренции.
— Э… — бард поднял руку, вопросительно глядя на меня.
Мы оба повернулись к нему, и я кивнул. Бард сразу затараторил:
— В Раздорожье поговаривают, что Нереус хочет отделиться и прибрать весь восток Троецарии, вплоть до Бросских Гор на севере. Поэтому похищение лучевийской принцессы, хоть и выглядит нелогично, но, видит Маюн, оно сюда вписывается. Броссы ведь уважительно относятся к королевской крови, и все боятся, что скоро они присоединятся к Лучевии, — Виол поднял палец, — А ещё говорят, что Нереус собирает войско для похода на Бросские Горы.
— Это о Нереусе, видимо, и наплёл кнез Павлос, — усмехнулся Сидор.
— Лучевийцам, получается, тоже выгодна война, — добавил бард, — Только на севере. Если Нереус нападёт… кхм… то есть, если кто-то в Троецарии нападёт на Бросские Горы, то лучевийцы заявят, что они их защищают. А тут ещё и принцессу похитили, а это повод для войны ещё серьёзнее.
— Это всё хорошо, — я повернулся к Сидору, — Почему ты не сдашь принцессу кнезу?
— Ну, во-первых, я не живодёр — девчонка в этом заговоре навряд ли останется живой. И во-вторых, я боюсь, что из-за амбиций нашего кнеза пострадает Солебрег. Павлосу-то что? Он станет царём и съедет в Моредар, а то, что от моего города останутся руины, его не интересует.
Я откинулся на спинку, задумавшись над его словами. Не всё тут стыковалось, но я достаточно был Тёмным Жрецом, чтобы понимать — там, где много игроков, фишек тоже много. И двигают их сразу несколько рук.
То, что дяде принцессы нужно попасть в Бросские Горы, бесспорно. Там Храм Хморока… В одном Сидор не прав — девчонка нужна Шану Куо живой, и то, что мы перехватили её, как-то испортило его планы.
Нужно побольше узнать об этом кнезе. Вайкул был тёмным служителем, но использовался, как пешка. Возможно, кнез Павлос тоже не так прост.
Сидор кашлянул:
— Кхе-кхе. Я достаточно сказал? Может, тогда и ты просветишь меня, кто ты такой, и что тебе нужно в Солебреге?
Я мило улыбнулся:
— Может быть, и скажу… потом.
У Сидора даже под пухлыми щеками было видно, как заиграли желваки. Больше всего его бесило, что он не мог меня прочесть, и он по-настоящему меня боялся — я прекрасно видел это в его глазах.
И в то же время, его зрачки блестели той самой жилкой, которая отличает обычного человека от купца. Сидор чувствовал, что с моей помощью сможет решить давно назревшие проблемы, с которыми не могли справиться другие.
Я добавил:
— В любом случае, уничтожать Солебрег у меня планов нет. Но вот кнез, вполне возможно, может пострадать.
— Мне так даже удобнее. Среди его наследников есть нужные мне люди, — Сидор довольно осклабился.
— Тогда вернёмся к работе. Что у нас там дальше?
— Драконы, — в свою очередь мило улыбнулся Сидор.
— Маюнова грусть! — вырвалось у Виола, и он побледнел, как Адепт Света при виде облёванного алтаря.
— Точнее, драконья слюна.
— Оплата? — по-деловому поинтересовался я.
Глава 15
Да, смердящий свет, мне очень не нравилось, что не всё было под моим контролем. Но всё же я чётко понимал, что без связей, пусть и таких сомнительных, не обойтись.
Я уже не Тёмный Жрец, облечённый властью, у которого даже в императорском дворце были свои уши. Я — дремучий варвар, принявший другую веру и поэтому сбежавший из гор.
Да, у меня есть сила в виде огненной крови, божественной дубинки и звериной живучести. Чародейку, засидевшуюся в алтарницах, и барда, который немного грешил враньём, можно было пока не учитывать. Ещё у меня есть связи с богами, вот только чутьё подсказывает, что это больше проблема, чем польза.
Будучи Десятым, я привык всё просчитывать, но сейчас я больше действовал на удачу. Этого у варвара не отнять — он был очень везучим, но рано или поздно везение закончится, и поэтому я в короткий срок должен был набрать силу.
Но сила — это не только магический ранг. Сила — это связи и знания.
Вот, например, Сидор знал обо мне только то, что я позволил. Да и чего он ещё может обо мне проведать, если я сам о себе ничего не знаю?
Но вот правда о принцессе была уже дорогой информацией. Мозги, пусть и тугие варварские, подсказывали мне, что этот козырь Сидор придержит у себя, пока ему выгодно.
И если ему покажется, что эту правду можно кому-то продать, он сделает это. С другой стороны, время идёт, и скоро многие узнают, что я работаю с ним… Чем дольше мы сотрудничаем, тем опаснее ему открывать правду.
Он и сам должен понимать, что кнез может не простить ему молчание. Но одно дело кнез, и совсем другое — тот, кто правит Солебрегом по ночам. И его Сидор не посмеет обидеть, а значит, уже всё рассказал.
Сидор — всего лишь тайный делец, у которого почти всё схвачено в пределах Солебрега и даже немного за его стенами.
Настоящий купец не будет ни с кем воевать, его дело только пострадает от этого. Так что Сидор, судя по всему, успешно лавировал между кнезом Павлосом и преступным миром Солебрега. С настоящим ночным правителем я знакомиться пока не хотел, хотя прекрасно знал, что мной уже интересуются, и скоро он сам о себе объявит.
Почему я не стал устанавливать связи с кнезом? Магическая школа Тремала и Предбанник отлично показали мне, что это может затянуться надолго, и дремучего варвара просто будут иметь, делая на нём деньги.
Этот хитрозадый Ефим послал меня на опаснейшее дело за копейки, и, думаю, уже скоро я наведаюсь к нему с благодарностью. Но всё же он старший маг, а значит, пока что благая месть с допросами отменяются.
Почему я, схватив Дайю, не сделал ноги из Солебрега? Нет, здесь мы пока были в большей безопасности. Да и Сидор в таком случае молчать уже не будет.
Сидор, сам того не зная, давал мне гораздо больше, чем просто золото. Его связи и помощь в мелочах — вот ради чего я всё это затеял.
Как, например, то самое кнезово разрешение на покупку оружия, которое очень помогло нам приодеться.
Или возможность пройти мимо стражников у городских ворот, чтобы те не задавали вопросов и уж тем более не интересовались, что за девчонка с нами и почему она скрывает лицо.
Самое главное, чтобы эта помощь в мелочах не выглядела, как одолжение. Сидор и сам был заинтересован, чтобы у меня «получались» его задания.