— Да что ж я за идиот!!! — я страдальчески шлёпнул себя по лбу. Ведь я понял, как же он ловко меня обманул.
А Ефим, хищно скалясь, снова нажал на брошь.
Ещё некоторое время он получал удовольствие, глядя, какой вселенский ужас плещется в моих глазах. Затем, развернувшись, он исчез в проёме — мелькнула его тень на стене, и хохот Жреца я ещё долго слышал на фоне прибоя.
На самом деле, мне было трудно играть эту сцену. Во-первых, лицо варвара казалось мне деревянным… Диапазон эмоций тут был небольшого уровня, примерно как у лесного пня. Пень удивлённый немногим отличается от пня испуганного.
Вот Всеволод Десятый играл, как бог… то есть, кхм… как артист имперского театра.
Ну, и во-вторых, мне самому было трудно не рассмеяться. «Бубенцы, смазанные чесноком». Ну надо же! О приближении врагов теперь я буду узнавать не только по запаху, но и по мелодичному звону…
Я ухмыльнулся. Ну, а теперь козырь.
Прикрыв глаза, я постарался нащупать хоть какие-то крохи магии воздуха. Источник огня чувствую, как свою руку, а вот воздух… Ну, должен же этот Стрибор как-то призываться?
«Стрибор!» — мысленно позвал я.
Тишина.
«СТРИБОР!» — мой мысленный призыв грохнул всей мощью, я даже вздрогнул, напрягаясь.
Кикимора-упырь недовольно засопела. Эх, так не хочется кричать… Ведь, если не получится, это будет мой последний крик.
Но время уходило с каждой секундой, так же, как и удалялся Ефим. Скорее всего, здесь у него тайный причал, и он уже садится на корабль.
Я набрал воздуха в грудь, слушая недовольное рычание упыря, и гаркнул:
— СТРИБОР!!!
Кикимора с диким рёвом сорвалась с места и понеслась ко мне, снося по пути все колонны и превращая их просто в пыль.
— Да светлой мути мне за шиворот, — процедил я сквозь зубы, перехватывая дубину, — Стрибор, мать твою, где ты⁈
Я прыгнул к выходу, надеясь успеть, но из пасти твари вырвалась струя воды. С шипением, будто огромный тончайший клинок, она пронеслась перед моим носом, и мне пришлось вывернуться и упасть, чтоб меня не разрезало. Сразу несколько колонн в пещере взорвались, срубленные атакой кикиморы.
Упав в воду, я подхватился, чтобы вскочить, и в следующий миг увидел пасть кикиморы совсем рядом. Пасть, полную кривых и неестественно огромных клыков.
— Стрибор, Мавша в опасности!!! — ещё одна попытка.
Я успел подставить топорище, но удар когтистой лапы тут же выбил его из руки… Хрустнули мои сломанные пальцы.
Я успел активировать «огненное яйцо», но тварь даже не заметила моей защиты. Её когти уже почти сомкнулись на моей шее, и я думал уже просто взорваться, призвав Тьму во всю силу…
Смердящий Свет! Не отзывается, Кольцо ещё не наполнилось силой с прошлого раза!
В этот же момент всё и закончилось. Тварь застыла, как и летящие капли воды вокруг нас…
— Что-то, грязный северянин, я не вижу тут Мавши, — послышался возмущённый голос.
Я плюхнулся в воду, сжимая сломанную руку, и поднял голову.
Стрибор стоял надо мной, одетый в роскошные доспехи из мутного хрусталя. Куда только делся вульгарный облик щёголя? Передо мной был беловласый воин, вооружённый щитом и длинным копьём, наконечник у которого крутился, будто крохотный, но смертоносный смерч.
Этот наконечник приблизился к моему подбородку, потрескивая молниями.
— Надеешься и в этот раз заболтать меня, подлый Хмарок?
Глава 30
Ну, раз смертельная опасность миновала, то можно было уже и расслабиться. Поморщившись от боли в руке, я встал и улыбнулся Стрибору.
— Где тебя носило? Я тут чуть не сдох.
— Знаешь, Хмарок, я бы и не расстроился, — сказал тот, и убрал наконечник от моего горла.
— Хмо-о-орок, — поправил его я, — Не забывай.
Белые зрачки Стрибора блеснули золотым гневом.
— Наглый смертный! Зачем ты меня позвал? Что, ты нашёл Ветренную Диадему⁈
— Даже не начинал, — с усмешкой ответил я.
Мне не то, чтобы нравилось вот так издеваться над могучим существом… Хотя признаюсь, это и вправду доставляло удовольствие.
Стрибор медленно выдохнул.
— Насколько помню, Хмарок, у нас с тобой был договор. Ты обещал мне Мавшу, а я…
— Мавшу? — округлив глаза, я заметно повысил голос, даже зазвенели застывшие в воздухе капли, — То есть, ты думаешь, что Мавша, грозная и прекрасная богиня рек и морей, какая-то разменная монета⁈
«Нета», «нета», — мой голос эхом прокатился по пещере.
В зрачках Стрибора мелькнул страх, и он испуганно покосился на застывшую кикимору. Но в следующую секунду наконечник его копья уткнулся мне в грудь. Проступила капля крови — магический вихрь легко взрезал мне кожу.
— Ты, подлый грязный северянин… — Стрибор аж задыхался от гнева, его длинные белые волосы стали медленно подниматься, и между ними затрещали прозрачные молнии, — Ты смеешь угрожать мне, богу ветра⁈
Одно движение его руки, и меня снесло, словно тараном. Спиной я снёс каменную колонну, потом плюхнулся в воду и закувыркался. Ударившись обо что-то затылком, я наконец понял, что лежу как раз у выхода из пещеры, на тех ступенях, где не так давно стоял Ефим.
Охнув, я сел. Так-то меня вынесло уже за пределы кровавого барьера, но там и защита-то была так себе… Ефим сам же её и сотворил через пень колоду. Вообще не представляю, что бы он делал, если б эта кикимора, накушавшись моей крови, вырвалась наружу.
Я оглянулся. Отсюда было видно, что там дальше огромная пещера с выходом в море — яркий солнечный свет, пробивающийся в неё, заставлял жмуриться. Пещеру мне мешала рассмотреть невысокая скала сразу за проходом, но за ней я видел застывшую мачту корабля, которая едва не доставала потолка. Ефим всё-таки и вправду решил отплыть.
Нет смысла мне туда бежать. Здесь и сейчас я под властью божества. Но в этом был и свой плюс — время сейчас остановилось для всех, в том числе и для сбегающего Ефима. Так что торопиться мне было некуда.
Стрибор как раз накачивал над ладонью смертоносный вихрь. Он был намного меньше, чем у Ефима, но я так подозревал, что разрушений принесёт гораздо больше.
— То есть, ты думаешь, что каждый раз, когда тебе угрожает опасность… — бог ветра приподнял вихрь повыше, — … ты можешь щёлкнуть пальцами, и приду я? То есть, Стрибор теперь на побегушках у смертного⁈
Он прерывисто дышал от гнева. Я едва справился с искушением ещё чуть-чуть позлить его.
— Стрибор, мы оба знаем, что ты не можешь сейчас убить меня, — я вальяжно раскинулся на ступенях, прислушиваясь к звону в голове. Всё-таки крепко меня приложило.
Да, бог не может вот так спуститься в смертный мир и убить человека. Потому что любой человек, как ни странно, носитель воли. Частички той самой незримой энергии, которая когда-то создала все миры.
Это хороший закон мироздания… Но дырявый, как решето. Поэтому боги, когда надо, убивают и сотни, и тысячи.
Бывают такие слабовольные людишки, для которых одного взгляда божества достаточно, чтобы самому убиться, но это точно не про меня.
Меня Стрибор мог бы убить с помощью земных подельников, послушных зверей, а то и просто силами природы. Всего лишь подождёт, когда я буду идти по краю пропасти, и пошлёт туда особо сильный порыв ветра.
— Не смеши меня, смертный, — Стрибор упрямо поджал губы, но схлопнул вихрь в кулаке, — Этот закон имеет кучу лазеек, и ты знаешь это не хуже меня.
— Знаю.
— Сейчас я запущу время, и эта тварь добьёт тебя! Или тебя заклюют подосланные мной птицы, или сожрёт мошкара! Да сотни этих способов, глупый бросс, — Стрибор расхохотался, — А впрочем, ты прав! Зачем убивать? Ты будешь жить, и тебя будет преследовать вечная вонь… Тебе всегда будет душно, и за всю жизнь ты не ощутишь дуновения свежего воздуха!
Бог ветра счастливо скалился, потирая ладони. Судя по глазам, он уже придумал мне сотни воздушных кар.
Я усмехнулся. Ну да, в силах этого божества было устроить мне такую сладкую жизнь, чтобы я мечтал о смерти.
Ну, да ладно, пошутили, и хватит…
— Кстати, о договоре, — вздохнув, сказал я, — Я-то как раз помню о нём… А вот ты, судя по всему, нет.
— Здесь нет Мавши!
— То есть, ты ждал, что я тебе её в руки принесу?
— Ну-у-у…
— А самому поработать, чтобы ощутить на себе её благодарный взгляд, не хочешь?
— Ты-ы-ы, — процедил он сквозь зубы, снова закипая. У него явно были проблемы со вспыльчивостью.
Крякнув, я поднялся в сидячее положение, потирая ушибленную спину. Хорошо хоть, на варваре всё заживает, как на собаке. А вот правую руку придётся лечить.
Я продолжил, не обращая внимания на злость Стрибора.
— Для начала, юнец, — я старательно выделил это слово, — Тебе надо постараться, чтоб она хотя бы смотрела на тебя без презрения.
— Да ты… Ты… — гнев Стрибора куда-то улетучился, и его нижняя губа неожиданно дрогнула.
Я опять попал в самую точку. Ох, смердящий свет, правы были адепты Ордена Света. Любовь — сила, которой подвластны даже боги.
Мой палец показал на кикимору:
— Смотрим. И что мы видим?
Бог ветра перестал улыбаться и взглянул на кикимору. Долго её рассматривал, даже обошёл вокруг. Потом с сомнением покосился на меня, и, поджав губы, обошёл ещё раз.
Его копьё уже исчезло, и Стрибор даже пару раз тронул застывшую тварь. Остановившись, он задумчиво потёр подбородок.
— Королева кикимор, — буркнул он наконец, — Мавша, кажется, её потеряла.
— И-и-и? — я даже развёл руками.
Вот честно, даже мои варварские мозги соображают быстрее, чем ветер в голове этого божка.
— Мавша любит кикимор, — Стрибор, произнеся это, даже почесал затылок.
— Видишь, как легко думается, когда гнев не туманит мозг? — назидательно сказал я.
Зрачки Стрибора снова вспыхнули злостью. Он резко повернулся ко мне, и его волосы взметнулись в этом порыве. Как же он любит эффектность.
— Я помню, что ты назовёшь мне свою цену после того, как подаришь мне Мав… — тут он оборвал себя на полуслове, — Как откроешь мне путь к её