Так что это был ещё большой вопрос, где мне безопаснее — в порубе или в казарме. Но всё же я предпочитал более человеческие условия, а ещё лучше горячую ванну, кусок жареного мяса и кружку пива. Ну, и чародейку заодно опытную в компанию, чтоб чутка подрихтовать новый ранг послушничества…
— А ты не страшись, бросс Малуш, — Анфим снова ворвался в мой мир грёз, — Его величество Нереус не особо вспыльчивый, с плеча не рубит. Он мудрый, сначала разберётся, и лишь потом примет решение.
Я решил не говорить, что уже давно это понял. Иначе зачем бы Нереус терпел хитрого кнеза Павлоса, который то и дело портил погоду своими скабрезными письмами другим царям? Зачем бы он спорил с нетерпеливым советником Левоном?
Только если бы кто меня спросил, то я бы не назвал это мудростью. Особенно глядя на то, что творится в Южном крае… Слишком многое Нереус спускает с рук, и эту его милосердность челядь уже давно считает слабостью, иначе бы советник Левон не пытался выкрасть последних свидетелей тут же, в царском дворе.
Мы объезжали царский дворец, скрывающийся за внутренней стеной, по широкой дуге, и его купола со шпилями всё равно были видны. Внешняя стена крепости, со множеством башен, казарм и конюшен, была намного выше.
Анфим великодушно водил рукой направо и налево, рассказывая, что я вижу на улицах. Сотенные корпуса, кузницы, конюшни и каретники, часовни светлых богов… Жилые дома чиновников и резиденции некоторых приближенных дворян.
Здание суда с высокими колоннами и с большой статуей перед ним Анфим выделил отдельно.
— Яриус? — спросил я, глядя на золотую статую грозного старца, поднимающего над головой сияющий наполированный молот.
— Да, нет бога справедливее, чем Яриус, — Анфим слегка сложил ладони, глянув наверх, — Его Око видит всё.
Я на это промолчал, но неожиданно почувствовал, как глубоко внутри, в недосягаемых мне глубинах составной души, шевельнулась инкарнация Хморока. Северный бог имел своё мнение о справедливости своего брата.
— Впрочем, я сомневаюсь, что государь будет собирать совет по такому поводу, как судилище, — маг поскрёб лоб, — Скорее, военный совет соберёт, чтобы решать, как защитить границы.
Я кивнул, хотя имел собственное мнение об этом. Как по мне, то Левон не успокоится, пока не использует всю свою власть, чтобы решить вопрос с последними свидетелями.
Но, когда здание суда осталось позади, спросил я Анфима совсем о другом:
— А почему узники-то в Южной башне?
— То есть?
— Ну, Юг — это светлая сторона. Тепло, солнце.
— Вот сразу видно, что ты бросс. А куда предложишь, на Северную? Чтобы подлые тёмные боги помогали узникам?
— Ну да, я как-то не подумал, — поморщился я.
Если б дюжинник знал, что богам на самом деле наплевать на всех этих узников… Я в этом мире всего пару недель, и то уже почти весь пантеон потратил на меня свой предел, чтобы спуститься и немного поглазеть на «личинку Хморока».
При этом они знают, что в их мир вторглась Бездна, совсем чужая богиня. Но светлые боги не явили свою мощь, не послали небесные воинства, не явились на сражение… Уверен, до этого они в дела смертных вообще не лезли сотни, если не тысячи лет.
— На северной стороне у нас храмы Яриуса и Сияны, они наша защита и надёжа, — сказал щитоносец без щита, — И тёмная муха не пролетит.
Корпус сотни Яроша можно было считать отдельной крепостью в крепости… Если бы кто надумал брать сердце Моредара силой, тот тут каждое здание было отдельной крепостью.
Были тут и ристалище для тренировок, и конюшня, и арсенальная, и даже своя небольшая кузница. Ну и, собственно, сама казарма, перед которой и остановился наш экипаж.
Когда я выбрался на улицу, то Анфим потребовал протянуть закованные руки. Кандалы с лёгким звоном были переданы помощнику, и на это недовольно кашлянули конные стражники, которые въехали сюда вместе с нами.
— Под мою ответственность, — Анфим даже не посмотрел в их сторону, потом кивнул мне идти за ним.
По широким коридорам казармы мы шли с ним вдвоём. С одной стороны, неограниченное доверие дюжинника меня приятно впечатляло, а с другой стороны, я считал это наивностью.
И дело даже не в том, что я — незнакомый бросс-преступник, который может попытаться свернуть шею старшему магу. Нет, просто я опасался, что если сейчас на нас нападут, то как раз стража бы не помешала.
Но Анфим об этом не думал. Он лишь с раздражением дёргал рукав своей мантии, которая до злополучного нападения была синей с золотой каймой. Теперь, я бы сказал, это была просто грязная тряпка.
— Мать-мать-мать! — выругался Анфим, словно наконец мог позволить себе эмоции, — Поскорее ванну бы, и нормально одеться. Чувствуя себя, словно мной полы вытирали!
Он то и дело пытался отряхнуть мантию, испачканную в грязи и его собственной крови, но делал это скорее, чтобы чем-то занять себя.
Я и сам выглядел не лучше. Хотя кожаная бронь с кольчужными вставками была повыносливее магической мантии, но она требовала серьёзной починки после кучи стрел, влетевших в меня.
— Спасибо тебе, что подсказал тогда, в таверне, спрятать одного, — вдруг, не оглядываясь, прошептал Анфим.
Я только хмыкнул. Ну, смердящий свет, это было очевидно.
— Мне кажется, ты с самого начала знал, что на наш обоз будет нападение? — продолжил он, — Я не скажу, что это подозрительно, но…
Я перебил:
— Я и сейчас его жду, это нападение.
— Почему?
— Ну, потому что ещё жив, — я пожал плечами.
— Здесь, в стенах этого корпуса, ты можешь не бояться, — уверенно сказал Анфим, горделиво поправив мантию. Потом вспомнил, в каком она состоянии, и выругался.
Поджав губы, я подумал, что этот вестник наивности слишком расслабился.
Там, где мы шли, падал свет из высоких витражных окон, но впереди маячил вход на лестничный пролёт. Тёмный, слишком тёмный для ясного дня, пусть там и не было окон.
В каменных стенах казармы былые навыки Всеволода Тёмного будто бы усилились, и запах Тьмы я ощутил неожиданно остро. И когда из кромешной черноты в нашу сторону полетел короткий дротик, из нас двоих был готов только я. Впрочем, и целью был только я…
Мне оставалось только шагнуть в сторону, заодно прижав Анфима к стене. Дротик мелькнул мимо, оставив за собой аромат уже знакомого смертельного яда, и упал где-то в коридоре.
Маг дёрнулся, вырываясь из-под моей руки и вскидывая пальцы в боевом плетении. Мигом перед нами вспыхнул щит, напоминающий моё «огненное яйцо», а потом с руки чародея сорвался тонкий луч, взрезавший темноту, словно масло.
Анфим выпрямился и улыбнулся мне, демонстрируя, как свет на его пальцах медленно гаснет.
— «Карающий клинок Яриуса», — гордо сказал он, — Тонкий, острый, не знающий преград.
— У Яриуса вроде бы молот?
— Эээ… — маг на секунду замешкался, — Ну да.
Лестничный проём посветлел, показывая нам тело, лежащее на полу. След от удара Анфима обнаружился на оплавленной стене далеко позади убитого, представляя собой крохотное светящееся отверстие.
Старший маг, подходя к мертвецу, удивлённо уставился на растекающуюся по полу лужу крови, а потом ахнул, увидев, что тот совершенно без головы… И уставился на свои руки, явно соображая, как так получилось.
— Сиянова прелесть! Не понимаю, — он принюхивался, пытаясь сообразить, как тонкий огненный луч, который прожёг в стене такую же тонкую дыру, мог снёс целую голову.
Анфим растерянно оглядел стены и лестницу. Вдруг мозги нападающего просто разлетелись? Нет, чисто… Он снова уставился на пальцы.
Я же, стоя за ним, решил пока не объяснять, что голова этого ничтожества уже бороздит просторы настоящей Тьмы, подгоняемая пинками Кутеня. Мы что, должны были ждать, пока старший маг его величества расчехлит свой «карающий клинок Яриуса»?
— Поразительно, — я всё же округлил глаза, — Какая мощь! Научите, господин Анфим?
— А? — тот так и продолжал таращиться на свои пальцы.
Всё же мозги у дюжинника были на месте. Поразмыслив пару минут, он показал вниз:
— Это путь в «повинный погреб». И, я так думаю, туда мы не пойдём.
Из коридора послышался оклик. Оглянувшись, мы увидели бегущего к нам парня, практически мальчишку, в форме местной прислуги.
— Господин Анфим, ваше магическое благородие! Господин дюжин… ой! — тут юнец словно споткнулся, когда увидел, что мы стоим рядом с трупом, вокруг которого растекается лужа крови.
— Ну? — спросил тот.
— В ва-ваших по-по-по…
— Ну!!!
— В ваших покоях советник Феокрит. Он говорит, это срочно.
Я вспомнил второго советника, который сопровождал царя Нереуса. Такой же светловолосый, как и Анфим, только в голубой магистерской мантии.
Анфим шумно выдохнул, готовясь выругаться, но сдержался. Потом двинулся за служкой и махнул мне догонять:
— Раз дела плохи, будешь рядом ходить, — при этом он снова посмотрел на свои пальцы, недоверчиво помахал ими, — Всё равно, кроме меня, твою бросскую задницу тут никто не убережёт.
Я всем своим видом выразил смирение и согласие, старательно пряча улыбку. Ну, конечно, дюжинник, ты щит мой и надёжа!
Глава 29
Покои Анфима находились совсем в другом крыле. Не знаю, как жили сотник и его десятники, но маги во всех мирах имели склонность к роскоши, и дюжинник не был исключением.
На лестнице и в коридоре, ведущих к его покоям, я не увидел даже намёка на солдатскую аскетичность. Пол и даже стены, отделанные красным бархатом, украшенные картинами и статуями… Тут были ещё двери, и я так подозревал, наверняка где-то здесь обитал и сотник.
Заботило меня другое… Магия разила отовсюду.
Я шёл, вдыхая запах знакомых и не очень защитных плетений, и чувствовал себя, будто попал в прошлое. Даже интересно, окажись я снова Всеволодом Тёмным, смог бы пробить местную охранную магию?
На первый взгляд, магия довольно сильная. Но следует помнить, что и я сейчас далеко не магистр, а всего лишь старший послушник… Пусть чутьё у меня стало поострее, но в мире магии путь от второго ранга до пятого — непреодолимая для многих пропасть.