С холмов на нас ринулась целая стая волков. Их шерсть чадила чёрным дымом, изрыгая яркие искры, и вначале нам даже показалось, что это ветер подгоняет к нам огонь по сухой траве.
Волки, спускаясь со склона, собрались в подобие узкого клина — самые передние по мере приближения к тропе сменили грозный рык на поскуливание, но их подгоняли сзади более матёрые собратья. На нас двигалось целая стая, не меньше двух десятков голов, и где-то почти в самом конце поднималась холка огромного вожака.
Странное поведение для волчьей стаи, но я так подозревал, связано оно было с отпугивающими артефактами. Основной удар страха на себя принимали пока более слабые, чтобы через их скулящие тушки на тропу вывалились более крупные и злые сородичи.
Мы стихийно приняли какое-то подобие боевого построения. Бросский варвар с медоежом впереди, Агар в центре, и Анфим с мальчишкой позади. Бам-бам сурово зарычал, оглашая холмы своим рыком, и, кажется, волки даже на миг дрогнули.
Глядя на холку вожака, вздымающуюся в дыму от своих сородичей, я вдруг озарился идеей… Ух, смердящий свет, а ведь это же в первую очередь звери! И наверняка боятся того же, что и обычные звери.
— Ну, Кутень, что-то ты застоялся у меня, — прошептал я, улыбнувшись, — Ослепи их.
— Сам-сам-сам!
Цербер, зависавший сверху тёмным пятном, тут же возник перед нами. Он метнулся вперёд, не обращая внимания на отпугивающие артефакты, и вскочил в боевую стойку прямо перед напирающей стаей.
Увеличившийся в размерах, в холке он наверняка стал выше Луки. И неожиданно я понял, что у Кутеня своё видение, как поступить с волками…
Тот грозно зарычал, и белый свет с его груди стал переливаться по всей шкуре, особенно стараясь на встопорщенном загривке — так цербер, кромешное чёрное пятно с огненными всполохами, стал очень напоминать такого же дымящегося волка. Его белые клыки, которые размером могли уже поспорить с человеческими пальцами, громко клацнули.
Стая резко затормозила. Передние, завизжав, стали упираться лапами, попытались отпрыгнуть вбок и полетели кубарем, об них стали спотыкаться задние… На мгновение вся свора обрела подобие бесформенной волны, которая вдруг изрыгнула вперёд вожака.
Кутень был всё же меньше его размером, но бесстрашно рванул вперёд. Две оскаленные пасти сомкнулись, раздался истеричный рык, и противники кубарем покатились по земле, поднимая пыль.
— Кутень! — мимо метнулся Лука, но я остановил его, чувствуя мысленную связь с цербером. У того взыграли бешеные инстинкты, и сейчас нельзя было вмешиваться.
Да и что может какой-то дымчатый волк против исчадия Тьмы? Поэтому спустя несколько секунд всё было кончено…
Кутень, наступив лапой на поверженного противника, вскинул голову и завыл. От этого воя прильнули к земле дымящиеся сородичи и, умоляюще сложив уши, стали ползком подбираться к церберу. Кажется, стая обрела нового вожака…
А потом цербер, передав мне мысленный привет, рванул по холмам вверх. Вся стая устремилась за ним, и спустя мгновение их дымный след исчез за вершиной.
Ну, теперь лихо нам точно не грозит. Я сразу почуял, как ослабила хватку моя интуиция — с такой охраной по периметру до замка Левона теперь можно идти, собирая цветочки и отлавливая бабочек.
Замок Левона, окружённый мощными стенами, был построен на утёсе, нависающем над морем. Когда мы вышли к скалистому берегу, в лицо подул тёплый морской ветер, и одновременно ударило сильным магическим фоном.
До замка было ещё далеко, но даже отсюда я чувствовал, как он пропитан защитной магией. На всякий случай мы держались пока за огромным валуном, не решаясь выходить на голый каменный пустырь.
Тот, кто строил замок, учёл, что на подступах к нему должно быть хорошо простреливаемое пространство… А что касается другой стороны, то я видел, как за серо-багровыми стенами крепости искажается воздух. Там была такая напитанная защита, что мы, наверное, уже бы превратились в труху, попробуй осадить имение Левона с моря.
Вот, значит, куда свозили рабов и рабынь… Расщелину мне в душу, зря я думал, что Левон просто выпил их. Нет, даже отсюда был виден багровый цвет крепости, пропитанной кровью, о чём я и поведал Анфиму.
— Что⁈ — тот даже коснулся лба в каком-то охранном жесте, — Кровь⁈
— А ты думал, Левон просто такой талантливый огненный маг?
— Если Нереус узнает, какой ценой это достигнуто… Да если народ узнает, тут даже царю достанется! — Анфим побледнел, — Что делать? По открытой местности к замку не подойти.
Я кивнул. Да, Левон и вправду постарался на славу. Думаю, нас обстреляют и с высоких башен, да и на самом утёсе наверняка куча ловушек. Это ещё хорошо, что нас пока никто не встречал…
— Тут нужен план, — буркнул я, — Продуманный.
Для начала мне нужно было зрение Кутеня, и я обернулся, призывая его.
За спиной у нас осталась невысокая скалистая гряда, где цербер развлекался со своей новой стаей, расширяя им ареал обитания. Мой питомец оказался талантливым вожаком и зачистил от конкурентов большую часть магической зоны, заодно усилив некоторых перспективных волков.
Они выдавили лихо со своей территории, гоняя его по горам до самой третьей магической зоны, хотя потеряли при этом пару волков. Но это не из-за лиха, которая и вправду оказалась сумасшедшей старухой — она на рожон не лезла, и нападала только на тех, кто слабее.
Просто стая нарвалась на горного медведя — бронированного, с толстой шипастой чешуёй, он чем-то напоминал нашего медоежа. Только был в два раза крупнее, и поэтому стая дымящихся смогла завалить его только со второго наскока. Да и то, это просто Кутень унёс во тьму голову чудища.
Правда, волки всё же оттуда ушли, потому что это был не самый крупный медведь. Хоть они и жили по одиночке, но другие его сородичи почуяли, что на их территорию кто-то позарился.
Кстати, там же, в горах, цербер услышал чёткий запах Креоны, Агаты и Феокрита. Было ещё множество запахов и следов, и я понял, что Левон и вправду ушёл в третью магическую зону. Причём ушёл с небольшим войском.
А вот запаха Виола цербер там не учуял…
Я как раз задумался над моральной дилеммой, а нужен ли мне этот сраный Виол, когда из портала за моей спиной вернувшийся цербер.
— Смердящий свет! — вырвалось у меня.
Даже медоёж изумлённо плюхнулся на задницу, вытаращившись на зверину, которая теперь могла поспорить с ним размером.
Нет, цербер всё ещё был поменьше, но теперь я мог спокойно облокотиться на его холку, когда тот встал рядом. А ещё его глаза горели ярко-красным цветом.
— Мать-перемать! — Анфим с Агаром отошли чуть назад, а вот Лука с удовольствием влез руками в кромешную шерсть с сияющими прядями.
— Ням-ням-ням, — весело оскалился Кутень, явно комментируя, сколько магической дичи они сегодня задрали. Да, силы ему отвалило немеряно.
Его стая бегала неподалёку, я слышал рычащее эхо за вершинами скал. Волки знали, что скоро новый вожак покинет их, и начнётся новая делёжка власти.
— Как же они без тебя-то? — спросил я, пробуя его огромные клыки на остроту.
— Срам-срам-срам, — прогавкал Кутень, всё же не удержав шальную мысль в своей голове.
— Ах ты ж потаскун! — вырвалось у меня.
Оказалось, заматеревший цербер времени зря не терял и обеспечил стаю будущим приплодом… На скольких волчьих дамочек его хватило, стольких и обеспечил. Впрочем, они были не против.
Если честно, я даже не понял, хорошо это или плохо для Моредара. Но кажется, довольно скоро в магической зоне будет новый расклад сил, и тенепёрые гарпии из-под Солебрега покажутся цветочками в сравнении с помесью цербера и дымящихся.
Я помнил, что у Первого Жреца его цербер был выше меня, и едва вмещался в ту келью, в которой мне посчастливилось встретиться со своей дочерью. Моему Кутеню до такого осталось совсем немного, всего пара десятков таких горных медведей, да ещё с пяток магистров.
А когда он сможет дотянуться до спрятанной во Тьме силы Второго, то, надеюсь, Бездну он сможет сожрать на завтрак. Ну или хотя бы цапнет за пятку…
— Бросс, сожги меня… ух… Яриус! — Анфим кое-как пришёл в себя, — Он же был мелким.
— Отъелся.
— Знаешь, я сначала подумал, как хорошо, что твой зверь на нашей стороне, — хмыкнул Анфим, снова приглядываясь к замку.
— А сейчас?
— А сейчас думаю, как нам повезло, что ты — на нашей стороне.
— Бросс Малуш, — я ткнул ему в плечо кулаком, — Запомни.
Он прыснул со смеху:
— Мать-обнимать, да скоро вся Троецария запомнит!
Тут он был прав. Этим «броссом Малушем» я тогда замучил всю Ярошеву сотню в том побоище.
Правда, над своим поведением мне следовало подумать, потому что Тёмные Жрецы привыкли сидеть тише воды, ниже травы. А бросский темперамент привёл к тому, что меня и вправду скоро будут ждать в каждом городе, где с цветами и угощениями, а где с ножами, натёртыми чесноком.
Про то, что Феокрита здесь нет, Анфим пока не знал. А я гадал, стоит ли уже срываться в погоню за Левоном, или сначала пробраться в замок за Виолом. Если тот жив, конечно… Ну а если нет, то хотя бы отомстить за него.
И пока я гадал, огромные ворота замка со скрипом стали открываться…
Глава 9
Из открывшихся ворот вышел внушительный отряд воинов, насчитывающий не меньше двадцати клинков. На них была моредарская броня, мало отличавшаяся от солебрежской — блестящие чешуйки на кожаных доспехах чуть светились игривым зачарованным серебром.
Как раз над морем где-то в стороне начала заниматься заря, и в этих предрассветных сумерках красота начищенных доспехов отливала по-особенному.
У кнеза Солебрега, судя по всему, на такие чары и полировку денег не водилось, а вот Нереусу Моредарскому приходилось поддерживать, так сказать, статус. В любом случае, для нас это было плохо — Нереус оснащал свою дружину по последнему слову магии, поэтому битва даже с таким отрядом была для нас серьёзным вызовом.