Нехотя Тёмная Аура исчезла, снова оставив меня наедине с бесчувственным, как лесной чурбан, телом варвара. Меня прошиб пот и даже слегка залихорадило, потому что я и так едва восстановился после ранения.
Но вот вроде стало полегче… Открыв глаза, я уставился на встревоженные лица стражников надо мной.
Теперь ясно, чего ждала Бездна. Именно этого момента, когда сила бросской крови будет парализована, а я призову Тьму. Вот она и ударила.
— Господин Малуш, — до меня донёсся голос стражника.
Они как раз, кряхтя, поднимали меня с дорожки. Ну да, северный варвар весил чуть меньше, чем матёрый племенной бык…
— Я и не думал, что его так приложит, — проворчал второй, — Надо будет попросить его сиятельство уменьшить мощность, а то ведь так и убить можно.
— Его сиятельство говорил, что на броссов эта магия действует очень сильно.
Наконец, моих мыслей снова коснулся лай Кутеня. Он истошно интересовался, всё ли со мной в порядке, и я с улыбкой ответил:
— Всё… ух-х… нормально…
— А?
— Вы очнулись, госпо…
Они не договорили. Потому что одно движение мощных рук, и две голову, закованные в крепкие шлемы, с оглушительным звоном встретились друг с другом. И тут уже никакая магия не помогла.
Осторожно уложив на дорожку мгновенно уставших стражников, я оглянулся. Как раз подул порыв ветра, листва на деревьях вокруг громко зашуршала, и, к счастью, грохот шлемов было слышно не больше, чем звон молотка из кузницы.
Выпрямившись, я расправил плечи… Ну наконец-то я всё тот же горный варвар с горячей кровью! Правда, потом я с опаской посмотрел на правую руку. Чувство тёмной злости и досады так и висело в воздухе вокруг — Бездна явно надеялась сломать мою волю.
Зато теперь я знал, что меня ждёт, если нарушу её условие — «не убей». Сейчас был, так сказать, лёгкий вариант, но рука действительно несколько мгновений не слушалась меня.
Подумав, я подхватил одну из алебард. Надо бы рассмотреть, что это за магия такая… Подозреваю, что именно из-за неё охлаждается мой внутренний огонь.
Потом я, преодолев последние метры, нырнул в конюшню:
— Прохор, вестник ты навоза!
Дорогие читатели. Тут чего-то про лайки… тс-с-с… Бездна запрещает говорить о них. Да, Повелительница Тьмы до уср… очень боится лайков!
Глава 2
— Господин Малуш, а куда мы движемся? — спросил Лука, покачиваясь сзади на загривке медоежа.
— Пока к ближайшей дороге, — ответил я, раздвигая густые ветви.
Узкая и крутая лесенка, которая вывела нас из секретной лесной заимки, уже была позади. Зря я боялся, что плохо на ней помещался… Мы, броссы — горный народ, так что я на крохотном выступе над бездонной пропастью чувствовал себя даже увереннее, чем здесь внизу, в густом лесу.
Бам-бам, правда, там едва не сорвался, но бросская интуиция и сила не подвели меня и в этом случае. Откуда-то я знал, как двигаться по горным тропам, и как при этом провести с собой массивное животное.
Ну, а теперь мы двигались по едва заметной лесной тропе, и мне помогали ориентироваться только совет Прохора и последнее видение от Кутеня, поднявшегося над горами. Затем я послал цербера с запиской к Анфиму, дюжиннику из Ярошевой сотни — других влиятельных союзников в Моредаре у меня пока не было.
Что же касается Прохора, то старичок очень чётко указал путь, в конюшне ткнув рукой в неизвестном направлении:
«А, ну магическая зона — это тудыть, к восходу. Прям на Сиську прётесь, да прётесь, ваше благородие, и к дороге припрётесь».
«Сиську?» — я даже удивился.
«Ну, это гора такая, кто ж Сиську-то не знает? Ну, как же её там… А я и не помню, как она называется по намученному-то. Короче, вы как по ступенькам спуститесь, по лесочку прямо-прямо, так сразу её увидите. А там и дорога, и земли эти ваши, магические которые».
Лесочек оказался не лесочком, а самыми настоящими джунглями. И даже Кутень, поднявшийся повыше, не увидел впереди ничего похожего, но на всякий случай я теперь просто старался держать путь на восток.
— А мы не заблудились? — наивно спросил Лука, разглядывая густые кроны над головой. Солнечный свет сюда еле пробивался, тем более, дело так и так клонилось к вечеру.
Обернувшись, я смерил мальчишку взглядом, упрямо поджав губы. Хотя мне тоже показалось, что лиана с цветком, которую я только что отвёл от лица, была точно такая же, как и пять минут назад. Но бросский характер пока не давал мне это признать.
— Нет, — буркнул я, — Не заблудились.
Мальчишка пожал плечами. Он с интересом покручивал кузнечный молоток, обнаруженный мной в конюшне среди прочих инструментов. В руках хилого пацанёнка орудие выглядело настоящим боевым молотом.
Я даже не удивился, когда вдруг оказалось, что пальцы у Луки оказались достаточно крепкие, чтобы он уверенно управлялся с оружием. Приваренная железная ручка здорово утяжеляла молот, но мальчишка всё равно мог им помахивать, иногда даже перехватывая всего одной рукой.
Сам он говорил, это из-за того, что им часто приходилось лазать по каменным заборам. Да и городские стражники время от времени пристраивали беспризорников держать и таскать их алебарды, вот руки и окрепли.
Я же подозревал, что причина была немного в другом, но боялся признаться в этом даже самому себе. Потому что ещё не сталкивался с таким… Я ещё не создавал орден паладинов с нуля.
Ведь Стрибор не просто так обмолвился, что Вечное Древо дало новую ветвь, при этом ещё и колючую. Кажется, именно за этим и спускался Яриус — ему было интересно, имеет ли отношение к произошедшему инкарнация Хморока. И бог дня свалил, когда понял, что я не тот, кто ему нужен.
Я ещё раз обернулся на пацана… Как он тогда назвал нас, когда спрашивал про лиственников? Шиповниковой Ветвью?
Это всё тогда казалось детскими забавами и беззаботной беседой. И я наивно думал, что между делом просто буду обучать мальчишку паладинскому искусству. А если из этого что-то получится, то у меня в союзниках будет грозный воин, верность которого даже не будет оспариваться.
Но Вечное Древо решило по-другому и приняло наши желания за свою истину — и теперь за мной верхом на колючем медоеже едет маленький паладин, будущий борец за лиственную веру. Лиственник из Шиповниковой Ветви.
Поэтому я и подозреваю, что у пацана вполне может оказаться талант владения молотом, если он прирождённый паладин. Сейчас этого особо не заметно, но всё ещё впереди.
А ведь мальчишка белобрысый… Это явно северная кровь, но есть ли в нём бросская примесь? Та самая «капля бросской крови», которая «важнее целых рек»? Ведь именно так мне сказал Отец-Небо, которому лень до сих пор объявиться и всё объяснить.
Вот же прохвосты небесные, обложили со всех сторон. Сейчас ещё окажется, что я ДОЛЖЕН обучать мальчишку.
— А мне драться этим молотком? — снова спросил Лука, — Мы будем нападать на врагов?
— Драться, только если придётся. А так пока просто привыкай, что он будет у тебя всегда в руках.
— Всегда?
— Да. Твой молот, паладин, это часть тебя. Такая же, как рука или нога.
— Паладин? — переспросил Лука, — Я — паладин?
Я вздохнул. Мне сначала казалось, что учить легко, и разум Всеволода рисовал вполне стройные образы.
Ну, то есть, я знал многое, и помнил почти все основные моменты, но едва я пытался это облечь в термины или выстроить хоть какой-то план обучения, как натыкался на свою бросскую простоту. Не мог подобрать нужные слова, и даже не мог решить, с чего начать.
Я всё же остановися, чтобы попробовать сориентироваться, а заодно и подумать. Это дерево я точно вижу уже третий раз, слишком густой лес.
— Паладин — это борец за веру, — всё же сказал я, — Вот ты веришь в Вечное Древо?
— Я? Конечно, оно мне снится часто и говорит со мной.
— Говорит⁈
— Ну да… — Лука пожал плечами, — Оно рассказывает истории.
У меня побежали мурашки по коже. Это могло быть и хорошо с одной стороны, а с другой стороны явиться во сне в виде Древа могло любое божество, и не обязательно хорошее.
— Какие истории?
— А я не помню. Как проснусь, так забываю.
— Вообще ничего?
Тот поскрёб затылок.
— Ну, только то, что тебя слушать надо.
У меня вырвался вздох облегчения. Вроде это не Бездна… Но требовалось оставаться настороже — ведь Бездна, чтобы войти к человеку в доверие, сначала будет следовать в унисон с его желаниями.
Я сам, будучи Десятым, практиковал вхождение в сны к Адептам Света. Бездна учила нас потихоньку отворачивать их сердца от истинного пути, и начинали мы всегда с бесспорных истин.
Потому самые мудрые светоносцы цепко держались за древние трактаты, до последнего запрещая менять их, и всегда требовали от своих адептов заучивать тексты и исполнять обряды без лишних размышлений. Да, бездумное следование не развивало ум, но в то же время ограждало от ереси.
И тут мудрецы были правы — сначала требовалось нарастить духовную броню, а уже потом осторожно размышлять над предметами веры. Да, в наши времена ещё были светлые жрецы и жрицы, которые чувствовали, что Орден Света меняется. Они пытались с этим бороться, но было уже поздно.
Поэтому мальчишку следовало на всякий случай оградить от чужого влияния.
— А если я тебе скажу, что Древо во сне слушать не надо? — осторожно спросил я, — Ты послушаешь?
— Конечно, господин Малуш. А почему?
Я поджал губы, думая про рыжую и веснушчутую сестру лиственницу Лею, которую встречал в Солебреге. И вспомнил, чем закончилась эта встреча — моим обмороком.
— Ну, Древо же сказало слушать меня — уклончиво ответил я.
К моему облегчению, Лука не стал спорить и просто кивнул. Пока что мой авторитет был для него неоспорим, и это хорошо.
Но пытливая мальчишеская душа требовала знаний, и срочно надо было этот пробел заполнять. Как говорится, «свято место пусто не бывает», душа всегда чем-то увлекается, если над ней не работать. Проще говоря, надо было Луку чем-то занять.