— Он.
И, лязгая доспехами, прошагал по залу неровной походкой, распахнул двери и вышел. Только сквозняк, чуть приправленный похмельным душком, донёсся до нас.
Сосредоточившись, я сразу разглядел все грехи паладина, ведь губитель он нёс в голой руке. Да, святого в нём практически ничего не осталось… Женщины, выпивка, весёлые вечера в кабаках.
Да, Яриус, братец южный… Позорище же!
— Но ведь теперь… — Тёмный смотрел вслед Храмовнику, — Теперь точно предсказание не сбудется?
— Тебе уже всё сказано. У последней печати, — я кивнул ему и потянул Креону к выходу.
Мы оставили удивлённого старика, который заметно переволновался… То ли из-за Храмовника, то ли из-за того, что освобождение так близко.
После мрака внутри храма солнце на улице заставило жмуриться. Креона покрутила головой, выискивая ушедшего с Губителем паладина, которого нигде не было видно.
— Малуш, почему ты так спокоен? А вдруг он понёс топор в храм Южных Богов?
— Пусть, — я отмахнулся.
— Но ты так и не призвал топор.
На самом деле Губитель был способен узреть не только прошлое, но и предвидеть будущее. Просто я пока ещё не освоил эту его способность, но будущее у того рыцаря было простым и незатейливым, и много усилий не потребовало… Он просто пошёл высыпаться.
Так что я решил, что пусть пока светлый трудяга заснёт. А потом он и не вспомнит, что сегодня произошло. Ну а даже если вспомнит, то битва с ним, кажется, будет довольно весёлой.
— И куда теперь? — поняв, что не дождётся от меня ответа, спросила Креона.
— На рынок, — сказал я, вспомнив о лавке с броссом.
Глава 35
Обратным ходом из Драгоценного Квартала в рабочие трущобы мы двинулись сами. Здесь тоже были лавки, и с оружием, и с доспехами, но это был квартал богатеев, и по большей части им продавали сувенирное облачение. Увидев инкрустированные рукояти мечей, или отделанные золотом кольчуги, я понял, что здесь мы товар точно не потянем.
Тихонько двигаясь по мощёным улочкам, мы с Креоной неспеша рассматривали открывающиеся вдали горные красоты и беседовали.
— Не совсем понимаю, почему эта Евфемия не стала жить тут? — спросила чародейка, — Тогда бы не пришлось и мучиться.
— Женское упрямство? Или, может, и вправду хочет его вытащить отсюда?
Креона пожала плечами. Мы как раз с ней свернули вниз, и обходили массивную телегу с рудой, которую тянули вверх по улице сразу две мощные и мохноногие лошади. Сзади в борта упёрлось несколько рабочих, и все вместе они потихоньку преодолевали довольно крутой подъём.
Подумав, я ухватился за оглоблю и, чуть взъярив кровь бросским огнём, добавил работягам и своей силы. Повозка пошла вверх намного резвее, один из рабочих даже с руганью свалился, зато лошади с облегчением выскочили на более ровное пространство и уже намного увереннее потянули свою ношу.
— Благодарствую, господин воин, — поднявшийся рабочий склонился, сняв шапку, потом побежал за своими.
Моей помощи они даже не удивились, и мне это показалось хорошим знаком. Значит, броссы не были такими уж нелюдимыми, и к ним в Камнеломе относились вполне по-человечески.
— Креона, — сказал я, когда мы снова двинулись дальше, — Как твои успехи во владении стихией?
— К сожалению, жезл я утеряла… Точнее, его у меня как забрали там, в Солебреге, так и не вернули.
— Мы посмотрим тебе новый, — кивнул я, — Но, надо думать, средств у нас не так много. Но я не об этом. Как твоё владение аурой?
Как оказалось, Креона действительно старалась всё время заниматься, и успехи были налицо. Она легко чувствовала разные поверхности, особенно их температуру, и даже могла слегка охлаждать их. Но без прямого взгляда и вытянутых в ту сторону рук эффект был не особо сильным.
После того случая с Левоном, когда она снова нырнула в глубины душевного холода, чародейка заметила, что её успехи с аурой временами исчезали. То она всё чувствует, мысленно ощущая мельчайшие неровности на дороге, а то вообще будто и не владеет магией. И это её очень раздражало.
— Тогда ты выгребла свой источник досуха, — со знанием дела кивнул я, — Это вредно, но не губительно.
— Но я чувствую, что уже почти восстановилась… А проблемы остались.
— Поэтому я думаю, дело не в Левоне. Такое бывает с навыками… Тебе резко кажется, что ты всё делаешь хуже, чем раньше.
— Ну-у-у… Да, примерно так.
— Это значит, что твои навыки переходят на уровень инстинктов. Скоро Холодная Аура будет жить сама по себе.
— Что? — чародейка удивилась.
— Сложно объяснить, но надо лишь терпеть, и всё придёт в норму. Кстати, я спросил не просто так…
Я уже давно заметил на себе чей-то взгляд, причём не совсем дружелюбный, и это был прекрасный повод продолжить тренировки с Креоной. Насколько я понимал её стихию, она была родственна Тьме, и там многие ощущения можно было представить примерно так же.
Если до этого Креона испытывала ауру на природе, где она использовала её, чтобы отгонять от себя противную мелкую живность, то теперь нужна была другая её способность.
— Попробуй почувствовать взгляды людей, — шёпотом сказал я, — Отпусти все поверхности, не пытайся больше их рассматривать. Твоя аура уже и так это умеет.
— Эээ… Взгляды?
— Да. Все, кто идёт нам навстречу, бросает на тебя взгляд. Ты всё же хороша собой, так?
— Ну-у-у, — на щеках Креоны проступил румянец.
— Поэтому твоё дело — это использовать. Скорее всего, взгляды будут гораздо горячее, чем твоя аура, и ты почувствуешь их на себе, как тепло. Помнишь, как ночной костёр греет щёку?
Креона зажмурилась, сосредотачиваясь, и я взял её за локоть, чтобы не сбилась с пути. Потом открыла глаза и, надув губы, проворчала:
— Не чувствую. Нет никакого тепла на щеках.
Я усмехнулся. Платье, которое ей досталось от жены старого камнетёса, удивительно шло чародейке. Видимо, хозяйка в молодые годы могла дать фору любой деревенской красавице — приталенное платье выделяло все достоинства фигуры, открывая и небольшой вырез на груди, и подчёркивая женственные бёдра.
— Ты не на щеках ищи тепло, — я едва сдержал улыбку, — Те, кто смотрит на тебя горячими взглядами, на лицо толком и не смотрят.
Креона сразу опустила взгляд на свой же вырез, потом, нахмурившись, снова на меня. Она хотела было что-то высказать о мужчинах, но, шумно выдохнув, смирилась.
Снова зажмурилась, потом стала хмуриться ещё сильнее. Словно наконец поняла, о чём я, но открытие чем-то удивило её…
— Моркатова стужь! — она распахнула глаза и непроизвольно прикрыла вырез ладонью, — Кругом одни извращенцы!
— Горячо?
— Кипяток!
Я всё же не сдержался, засмеявшись. Но мы как раз двигались мимо очередного поворота, и я остановился, в задумчивости глядя на другую улицу, откуда доносился характерный стук молотов.
Нашу дорогу я прекрасно вспомнил, но там кузниц мне не встречалось… Тоже настроившись на тонкие материи, я прислушался к магическому фону и с удовлетворением кивнул. Улица излучала разными стихиями, будто радуга после дождя, и я понял, что там творится довольно сильная ремесленная магия.
Креона призналась, что она, хоть раньше и ощущала на себе взгляды, догадываясь, что привлекательна, но не подозревала, насколько их много, этих взглядов. Да ещё и не додумалась измерять их «горячесть».
Мне же было интересно другое, и я сразу сказал чародейке, что теперь ей надо учиться отсеивать весь сальный интерес к ней. И пытаться искать те взгляды, которые как раз отличаются от безобидных мужских.
Креона хотела высказать своё мнение о безобидности, но я пресёк любую философию, и потребовал заниматься. Вздохнув, Креона в этот раз не закрывала глаза, а просто пялилась в одну точку перед собой, время от времени потирая ключицы.
Мы как раз достигли первой кузницы, двери которой были услужливо распахнуты, а перед входом даже сидел улыбчивый парнишка. Правда, на меня он смотрел с недоверием и в нём долго боролись какие-то противоречивые мысли.
Скорее всего, он думал, что никакой бросс не захочет покупать что-то, сделанное не в его родных горах.
— Великому воину нужно что-то починить? — мальчишка, наконец, встал и поклонился.
Хмыкнув, я двинулся дальше. В этот момент мои глаза не видели перед собой ни мальчишки, ни кузницы… Я смотрел на мир совсем другим взглядом, измеряя все те ощущения, что выбрасывает на меня открытый вход.
Скудный поток из этой кузницы меня мало интересовал. Да и по всем ремесленным законам, эта мастерская в начале улицы посещалась чаще всего просто потому, что первая. А значит, настоящие мастера своего дела должны быть дальше, а иначе как они тут выживали?
— Кажется, чувствую… — неожиданно сказала Креона, придерживая меня локоть, — Кто-то смотрит. Очень недобро… Буквально ненавидит! Нас хотят убить⁈
— Не та ли хозяйка лавки?
Креона тут же развернула голову, аж взвились её серебряные локоны. Возле очередной кузницы и вправду была пристроена небольшая лавка, где предприимчивый кузнец развесил свои работы. В основном это был горняцкий инструмент, а ещё всякие безделушки, правда, выполненные довольно искусно, вроде кованых цветов и листьев.
И посадил кузнец туда свою жену, чтобы присматривала за товаром и зазывала народ. А та, давно располнев в свои годы и потеряв былую привлекательность, сидела с кульком семечек и вправду пожирала Креону совсем недобрым взглядом.
Правда, заметив наш интерес, кузнечиха растянулась в фальшивой улыбке и обвела кульком выложенные на прилавке поделки.
— Ну, она и рада была бы, если б ты прямо тут отдала богам душу, — усмехнулся я, — Но убивать тебя точно не собирается.
— У-у-у, хорлова падаль!
— Не будь к людям так строга, — учительским тоном сказал я, — Твоё дело просто тренироваться. Хотя да, мысли многих ты будешь угадывать.
Когда я был Всеволодом Десятым, моя Тёмная Аура прекрасно чувствовала все низменные желания окружающих. И я тоже, как и Креона, удивлялся и был разочарован, какие чёрные мысли посещают порядочных с виду людей.