Я вздохнул, вдруг поняв, как чувствовали себя адепты Ордена Света в моём прошлом мире. Ведь мы, силы Тьмы, сидели тише воды и ниже травы до определённого времени, и поэтому для правителей голоса светлых звучали раздражающе. «Ну какие силы зла? Где вы их видите⁈»
— Когда эти полчища появятся, будет поздно, — сказал я спорящему советнику, — В этом и план. Ударить мгновенно и всюду. Сегодня служителей Бездны нет, а завтра они — везде.
Глеб Каменный помрачнел, о чём-то крепко задумавшись. Иногда советники поднимались, что-то шепча ему на ухо.
— Малуш, у меня не только предсказание… но и приказ слушать тебя от самого Могуты, — наконец, сказал Глеб Каменный, — Вот только мои советники тоже не вчера ими стали, и мы вместе сделали Камнелом таким процветающим, какой он сейчас.
— Понимаю…
— Ты сам сказал, что нарушил планы Шана Куо, — сказали советники, — Быть может, сейчас имеет смысл послать гонцов к броссам и в Лучевию? Послать гонцов к тем войскам, которые ты, как говоришь, остановил на юге… Надо разговаривать, зачем сразу же воевать?
Я лишь поджал губы, устало потерев лоб. Разговаривать с подступающим войском? О, да, эти советники явно видели только мирную жизнь.
— И не может ли так случиться, что им нужен только ты? — прозвучал от советников главный вопрос.
Глеб Каменный всё это время молчал, лишь переводя взгляд с одного на другого, и слушая разные мнения.
— Если бросс Малуш заявляет, что так обеспокоен жизнями камнеломцев, то он не будет против пожертвовать и своей жизнью, чтобы спасти город? — послышался ещё голос.
Я тоже пока молчал, лишь подмечая, кто и что говорит. Злого умысла, как ни странно, я пока что почти не видел. Скорее, в людях говорила их глупость…
Это как если бы люди в деревне, обложенной хищниками, предложили: «А может, отдать волкам собаку? Они же из-за неё так злятся!»
— Да, я им тоже нужен, — усмехнувшись, я материализовал Губитель Древа и положил его на стол, — А ещё им нужно это. Знахарь Волх придёт за топором Хморока этой ночью, хотите вы этого или нет.
Все уставились на огромный топор, и сейчас по взглядам многих я мог легко прочесть из мысли. Кто-то сомневался, как кнез, у кого-то проскользнула неприкрытая радость — «ну вот, все проблемы решены!». А кто-то чуть не захлебнулся жадностью, понимая, сколько может стоить это орудие.
Белый камень в топоре уже рисовал мне смутные картинки будущего, и я примерно представлял, что ждёт Камнелом. Осаду он выдержит, но это будет непросто…
— Ты говоришь, это топор самого Хморока, бога мрака и смерти? — наконец, выговорил Глеб Каменный.
Особо яро стали перешёптываться маги, в небольшом количестве находившиеся в зале. Насколько я мог расслышать, в Камнеломе было своё пророчество насчёт Хморока, и там были какие-то строчки о топоре, «который ляжет именно на этот стол».
— Его можно трогать? — наконец, спросил десятник Андрий, сидящий рядом со мной, — Это же тот самый топор, который я уже видел сегодня?
— Да.
Он взял его в руки, потом передал соседу. Так Губитель, путешествуя по рукам, заполнил мой разум отголосками чужих страстей. Деньги, власть, деньги, секс, деньги… Жизни людей, как ни странно. Многие и вправду волновались пусть не за весь город, но за вверенных им людей.
Петра Слышащая, как ни странно, думала о Виоле, который спас ей жизнь, а теперь не желает с ней общаться… Вот зараза, ну неужели судьбу нельзя обмануть даже магией⁈
О свойствах топора заговорщики явно не знали, потому что до того, как Губитель оказался в руках самого кнеза, его коснулись почти все. И мне с трудом удалось не скользнуть взглядом по советнику, который был особо приближен к главе города и сидел по правую руку.
Это был уже довольно пожилой мужчина, тоже маг земли, как и Петра. Он слушал, кивал, рассуждал, и чаще даже поддерживал меня, поэтому для меня стало неожиданностью, что в его мыслях я увидел сделку с тёмными, и даже давнюю встречу с тем самым послушником, голову которого я вытянул через портал.
Если бы не магия топора, этот хитрец смог бы переиграть меня, потому что даже топор он тронул только потому, что «все трогают, и я трогаю»… Советник взял его лишь затем, чтобы передать кнезу.
Встречался он, оказывается, и с другим послушником, который служит таинственному Тёмному Жрецу из далёкого Межемира. Планы заговорщиков яркой молнией пронеслись в моей голове — послушник передал советнику артефакт, который должен усилить заклинание крови, и призвать из нижних пещер самых сильных и кровожадных существ. При этом заклинание уже готово и лишь ждёт приказа от советника.
Камнелом атакуют со всех сторон, снизу и даже сверху. Последняя мысль меня удивила, потому что подробностей в голове советника не было — им надо было лишь сделать так, чтобы лучники не заметили угрозу с неба.
Ну, хотя бы теперь я точно знаю, кто из присутствующих в зале предатель, а кто может просто добавить проблем. Некоторые советники думали исключительно о своих шахтах, и явно планировали большую часть народа нагнать туда, чтобы укрепить и защитить. Хотя эти шахты были за городскими стенами, и смысла в их защите не было никакого… Но ведь это деньги, а кто же будет ими рисковать?
— А что будет, если Волх получит этот топор? — наконец, спросил Глеб, рассматривая оружие.
У кнеза тоже были свои секреты, связанные со здоровьем семьи, но за Камнелом он переживал искренне. И готов был положить жизнь за этот город, хотя уже и подумывал, как вывести семью через секретный ход.
Об этом секретном ходе, кстати, знал и продавшийся советник…
— Волх сможет победить и склонить в свою веру ту половину бросского племени, что ему сопротивляется, — наконец, ответил я, — И тогда у него будет гораздо больше воинов.
— Отдать ему топор — значит, дать победить Бездне?
— Именно так, — ответил я, решив умолчать, что вообще-то топор легко может возвращаться ко мне, — Но нападение на Камнелом всё равно будет, это уже принятое решение.
Тут я не лгал, потому что знал — Бездне не нужны свидетели. Если кнез Камнелома собрал совет, чтобы обсудить защиту города, значит, все, кто был на этом совете, уже могут рассказать другим не нужную правду.
— Откуда тебе известно?
— Этот топор может немного предсказывать будущее, — улыбнулся я, потом добавил, — И видеть тайные мысли тех, кто к нему прикоснулся…
В зале повисла тишина, а мой взгляд остановился на том предателе, которого я вычислил. Даже интересно, как он поступит.
Глава 14
Это был какой-то лютый стыд…
Устало вздохнув, я смотрел, как советник… кхм… этот долбанный вестник предсказуемости… Он, вскочив со стула, прыгнул за кресло кнеза и, выудив из рукава острый кинжал, приставил его к горлу главы города. Вокруг них тут же замерцал защитный купол.
Сразу несколько стражников бросились к кнезу, но просто сгорели в пепел, едва коснулись защитного купола. Один из магов вскинул руку, посылая огненный шар и целя в голову советнику, но магический снаряд отскочил обратно, хотя заметно убавил в силе. Магу всё равно пришлось срочно ставить защиту, но его отбросило и едва не размазало по стене.
Зал заполнился испуганными криками, затрещали распахиваемые двери. Внутрь вбегала стража, появилось ещё несколько магов, которые допустили ту же ошибку — их снаряды, будь то огонь или воздушные вихри, просто отскакивали обратно. При этом защитный купол вокруг предателя и его пленника только усиливался.
Смердящий свет, они тут на севере вообще Магию Крови никогда не видели? Хотя, что я удивляюсь — она является практически единственным мощным оружием всех Тёмных Жрецов, которых я тут встречал.
Надо было видеть смесь эмоций на лице Глеба Каменного — видимо, этот советник, с виду ничем не примечательный мужчина средних лет, был ему хорошо знаком. Вот и не ожидал кнез…
Ну, а чего он хотел? Когда за дело берётся Повелительница Тьмы, некоторые люди продают и родителей, и собственных детей в обмен на то, что обещает Бездна. Потому что она всегда может убедить в том, что всемогуща, и в том, что все ценности любого человека — просто пыль.
Да, это обман, и на самом деле богиня не может ничего сделать против некоторых вечных чувств… Но некоторые люди просто желают, чтобы их обманули. Как и этот предатель, судя по тому экстазу, который он сейчас испытывал.
Целый зал охраны и магов… В его руках жизнь самого кнеза… И никто. Ничего. Не может. Ему сделать.
В его глазах могущество тех, кто дал ему эти артефакты, сейчас неоспоримо.
— Ну что, готовы увидеть кровь вашего любимого кнеза на этом столе? — хищно ощерившись, прокричал советник.
— Гектор… но как⁈ — удивлённо просипел кнез, оттягивая шею от уткнувшегося в неё острого кончика.
— А вот так, Глеб! Мне надоело прозябать в этой дыре…
— Но это же Камнелом! Ты главный советник в северной столице Средней Троецарии!
— Какая это столица⁈ Какая это, к хорловой падали, столица? — вскричал советник, — Сейчас это захолустье! У меня эта каменная пыль уже вот здесь… В кишках! — он чуть не затрясся от истерики, — Моешься, моешься, пытаешься её оттереть, а она уже будто в кожу въелась! Я хочу большего! Я хочу настоящую власть!
— Но ты ведь всегда мог уехать…
— Куда⁈ К Могуте? Да он такой же, как и ты, упёрся в своё Раздорожье, грёбанный правителей голых степей! Троецария обречена, эта протухшая страна без единого народа! Северяне, южане, степняки, горцы… Тьфу!
Советнику явно хотелось выговориться, и он говорил много… Говорил про то, как ему осточертел этот мнимый мир, в котором живут троецарцы… Говорил, что хочет, чтобы в Троецарии правили северяне, а не степняки. Чтобы у всех были свои границы, и никто не совался, куда не надо.
Как ему обрыдло видеть южные лица на севере, как ему надоели броссы, как ему надоели лучевийцы… В общем, обычная гневная тирада человека с огромными амбициями, утонувшего по уши в собственной ненависти, и винящего в своих бедах всё и всех вокруг.