отреть ей в глаза, зная, что ничем не может помочь. Вдруг она глубоко вздохнула, напугав его, приподняла голову и посмотрела прямо на Ноя.
Стоило их взглядам встретиться, как из ее глаз потекли слезы. Ноя не покидало чувство, что она жалела его, а не себя. Возможно, он и ошибался, но чем дольше Ной смотрел ей в глаза, тем больше убеждался в правдивости своих ощущений. Похоже, она стала пленницей этого подвала довольно давно и уже смирилась со своей участью. А вот его страдания только начинались.
Ярость вспыхнула с новой силой. Он поднял глаза и посмотрел на трубу, не особо толстую, но прочную на вид, около дюйма в диаметре. Ной приподнялся, насколько смог, и дернул цепь изо всех сил. Труба не шелохнулась. Едва он сделал это, как женщина издала приглушенный, полный тревоги звук и замотала головой с выпученными от ужаса глазами. Ной нахмурился, задавшись вопросом, почему его действия так ее напугали. Ответом стал тяжелый стук ботинок по лестнице.
Ной подавил крик. Мучитель возвращался, чтобы продолжить пытку, а Ной был еще более беззащитен, чем раньше. От несправедливости хотелось кричать. Пережить апокалипсис и потерю семьи, годы выживать в горах совсем одному, чтобы, отважившись вернуться во внешний мир, оказаться во власти психопата в проклятой камере пыток? Беспощадная и равнодушная вселенная показала ему средний палец.
Конец света должен был стереть с лица земли человеческий мусор вроде этого садиста. Но ублюдку удалось выжить. Возможно, именно подобные отбросы, словно тараканы, выживали в самых токсичных и невозможных условиях и выходили на свет, когда их естественных врагов не было поблизости.
Приблизившись к Ною, старик усмехнулся и окинул его взглядом с ног до головы.
— Ты тощий урод, но хотя бы не такой побитый, как она.
— Зачем ты это делаешь?
Старик ухмыльнулся:
— Потому что могу. И потому что мне нравится. Почему же еще?
Ной поморщился.
— У тебя явно с головой проблемы.
Старик ударил его по лицу. Голова дернулась, и Ной вскрикнул от боли, тут же почувствовав презрение к самому себе: крик превратил его в маленького, хныкающего ребенка. Отчасти Ной понимал, что ругать себя за это глупо: он попал во власть невменяемого человека и страх в подобных ситуациях — естественная реакция для людей любых возрастов. К тому же мучитель оказался не просто старым садистом: он владел недюжинной силой и выдерживать сокрушительные удары молча было невозможно.
Несмотря на это, Ной вновь испытал презрение к самому себе, когда из его глотки вырвались пронзительные крики и первые плаксивые мольбы о пощаде, стоило кулакам старика врезаться в его живот.
Мольбы, казалось, успокоили мучителя. Влепив Ною напоследок размашистую пощечину, он отступил на шаг. В небрежном ударе оказалось достаточно силы, чтобы голова Ноя запульсировала от боли. Он крепко зажмурился, и по щекам потекли горячие слезы.
Когда Ной снова открыл глаза, старик сидел на складном стуле между висящими пленниками на таком расстоянии, чтобы можно было видеть обоих одновременно. Он потирал бугор между ног, медленно возбуждаясь. Через некоторое время старик расстегнул штаны, извлек член и принялся мастурбировать.
Ной таращился в пол, не в силах вынести пристальный, похотливый взгляд старика. По коже побежали мурашки отвращения. Тело дрожало от ужаса в ожидании того, что произойдет дальше. Он всхлипнул, несмотря на все попытки сдержаться, когда услышал, как ножки стула скрипнули по бетонному полу. Мгновение спустя подвал заполнили звуки шлепков. Ной продолжал буравить взглядом пол, но по приглушенным всхлипам женщины понял, что старик насилует ее. Слезы облегчения хлынули из глаз Ноя, когда до него в полной мере дошло, что старик выбрал ее. Следом его накрыло волной самого глубокого и мучительного стыда, который он когда-либо испытывал.
Вскоре изнасилование закончилось. Старик застегнул ширинку и подошел к Ною.
— Знаю, о чем ты думаешь, парень. Радуешься, что я засадил не тебе. Ты уж не переживай, придет и твое время. Эта сука долго не протянет. Хорошо, что ты проходил мимо, а?
Ной не ответил.
Старик рассмеялся:
— В мире, вообще-то, осталось не так уж много людей. Черт, да мне ли тебе объяснять? Ты же сам был наверху. В наши дни мужику приходится брать то, что он может. К тому же дырка есть дырка, не так ли?
Старик хихикнул, искренне веселясь и походя на умалишенного ребенка. Ной подумал о том, что в детстве он, должно быть, мучил животных и сжигал насекомых с помощью увеличительного стекла. Старик наверняка держал людей в подвале и до того, как наступил конец света. Он жил в сельской местности, ближайшие соседи, по сохранившимся домам, были далеко — идеальное место для маньяка.
Старик с лукавым видом покосился на Ноя.
— Ух, и громко же шестеренки в твоей башке крутятся, парень. Хочешь что-то сказать?
— Ты рад, что мир погиб, верно?
— С чего ты взял?
Ной хмыкнул.
— Потому что тебе больше не нужно хоронить своих жертв. Зачем? Законы же больше не действуют, верно?
Старик окинул его оценивающим взглядом.
— Похоже, ты умнее, чем я думал. Есть что еще сказать?
— На самом деле, да.
— Что ж, выкладывай.
— Ты гребаный паразит. И как всякого паразита, тебя нужно истребить.
Лицо старика мгновенно исказила холодная ярость. Глаза вылезли из орбит, ноздри раздулись. Он втянул воздух сквозь плотно стиснутые зубы. Ной понимал, что беззащитен перед взрывом бешенства, но ничего не смог с собой поделать. О своих словах он не жалел, несмотря на боль, которая должна была за ними последовать.
К удивлению Ноя, старик не начал месить его кулаками. Через несколько секунд он успокоился, разжал зубы и снова хмыкнул.
— Жить надоело? Меня так просто не проведешь. Ты пробудешь здесь о-очень долго. Может, я возьму нитку с иглой и сделаю с тобой то же самое, что и с ней. Будешь хлебать кашу через соломинку до конца своей жалкой жизни. Как тебе такое?
Ной ничего не ответил. Холодный тон старика сломил его.
Старик ухмыльнулся.
— Так я и думал.
Рассмеявшись, он направился к лестнице. Продолжая смеяться, старик поднялся наверх и исчез в дверном проеме. Через секунду дверь захлопнулась. Ной не мог не думать об угрозе старика. Достаточно было одного взгляда на женщину, чтобы убедиться, что он слов на ветер не бросает.
Ною захотелось кричать.
Но он не посмел издать и звука.
21.
Спустя несколько часов дверь снова открылась. Все это время Ной бодрствовал, возбужденный разум переполняли зловещие картины будущих увечий и издевательств. Крик рвался из глотки, но страх подавлял его. Впрочем, Ною не удалось сдержать робкий всхлип, когда по лестнице затопали тяжелые ботинки.
Ной уставился в пол. Шаги приближались. Его тело охватила дрожь, с языка уже были готовы сорваться первые просьбы о пощаде, но старик прошел мимо него. Он направился к женщине, и та пронзительно завизжала. Цепь загромыхала о трубу, пленница трепыхалась в тщетной попытке отстраниться от мучителя.
Ной приказал себе не смотреть, продолжать таращиться в пол, пока старый психопат готовился к новой порции зверств. И все же что-то заставило Ноя поднять голову.
В правой руке старик держал молоток. Он как раз замахнулся на женщину, когда Ной поднял глаза. В последний момент повернув голову, она избежала мощного удара тупым концом молотка по зубам. Молоток обрушился на подбородок, и пленница завизжала еще громче. От звуков желудок Ноя сжался. Второй удар пришелся по телу, и женщина затихла. Ной в ужасе продолжал наблюдать за чудовищной пыткой.
Старик нанес как минимум дюжину ударов, большая часть которых приходилась по мягким участкам тела, хотя несколько из них попали и по ребрам. Жалобные крики разрывали Ною сердце. В его голове стали формироваться фантазии о мести, но Ной, не в силах вынести того факта, что их невозможно было осуществить, поспешил отогнать смутные мысли.
Очевидно, старик бил не в полную силу. Ной уже знал, насколько сокрушительными могут быть его удары, так что, завидев молоток, он подумал, что психопат решил покончить с женщиной, чтобы целиком сосредоточиться на новой жертве, но, похоже, Ной ошибался. Ублюдок наносил удар за ударом, явно желая максимально продлить страдания женщины.
«Я в аду, — подумал Ной. — Этот подвал находится в аду, а этот человек — дьявол».
Целая вечность минула с момента первого удара, и вот старик закончил избивать женщину и подошел к Ною, который тут же опустил взгляд. Ной вздрогнул, когда старик, ухмыляясь, поднес молоток к его подбородку, чтобы он поднял голову.
— Не думай, что я забыл про тебя, парень. Я тут придумал нечто особенное. Видел, что я только что сделал с девкой? Так вот, ты ей еще позавидуешь. Обмозгуй пока это. До скорого.
Он крепко ударил Ноя молотком по подбородку и хихикнул в ответ на болезненный вскрик. По лестнице старик поднимался, как всегда, неторопливо. Перешагнув порог, он оставил дверь открытой.
Какое-то время Ной слушал, как их тюремщик ходит по кухне, беззаботно насвистывая. Стоило Ною понять, что старик, скорее всего, готовится к особенно изощренной пытке, его дыхание тут же участилось.
Ной дернул за цепь, но она не поддалась. По подвалу разнесся громкий лязг. Ной не сомневался, что старик слышит его, но все равно дернул еще раз, со всей силы. Терять ему было нечего. Старик в любом случае будет его пытать, а возможно, даже изувечит. Если Ною каким-то чудом удастся сорвать трубу с потолка, он сможет дать какой-никакой отпор.
Но как бы сильно он ни дергал, труба оставалась на месте. Старика, судя по всему, не особо беспокоил доносившийся из подвала лязг. Иногда вниз долетало мерзкое хихиканье. Отчаянье Ноя достигло предела, когда он услышал, что старик внезапно перестал свистеть и наверху повисла мертвая тишина.
Природу последовавших затем звуков Ной понял не сразу. Старик пытался двигаться бесшумно. Длинная пауза в его передвижениях заставила Ноя нахмуриться. Возможно, это был еще один изощренный способ поглумиться над пленниками, ведь они могли лишь по звуку угадывать его движения.