— Смогла бы, если бы вышла за тебя замуж, — медленно произнесла Ана.
Витторио выпустил ее руку и откинулся на спинку стула, удовлетворенно улыбаясь:
— Я узнал все, что мне нужно знать. Теперь твоя очередь задавать мне вопросы.
— Ладно, — сказала Ана. Она была потрясена тем, какое направление принял их разговор. — Если мы поженимся, я хочу продолжать работать в компании «Вина Виале». Или это не приемлемо для тебя?
Витторио повел плечом:
— Конечно, приемлемо. Я ожидаю, что наши дети будут управлять компаниями семей Кацлевара и Виале. Мы создадим империю.
Ана неторопливо кивнула. Он снова заговорил о детях. Под столом она прижала руку к животу.
— А мой отец, — сказала она немного погодя. — Он, конечно, будет и дальше жить на вилле Россо, но я хотела бы видеть его чаще и предложить ему бывать у нас, когда это возможно.
— Никаких возражений.
Она покачала головой:
— Сумасшествие какое-то.
— Кажется, да, я согласен, но на самом деле это замечательное ощущение.
— Я боюсь, — прошептала она, потом сделала глубокий вдох и прерывисто выдохнула: — Я никогда не планировала выходить замуж.
— Почему бы и нет? — так же тихо спросил Витторио.
Ана пожала плечами, не желая объяснять. Витторио снова сжал ее пальцы, и она почувствовала, как к горлу подступает ком.
— А вдруг мы в конце концов возненавидим друг друга?
— Я убежден в том, что у нас все будет хорошо.
— Но мы можем… — настаивала она, продумывая всевозможные отговорки.
— Любое деловое решение предполагает определенный риск, Ана. Оно также предполагает мужество и решимость. — Он улыбнулся и отпустил ее руку, чтобы сделать глоток вина. — Недавно я заключил сделку с несколькими крупными отелями в Бразилии. В Южную Америку никогда не импортировались большие партии итальянского вина, и кое-кто сказал бы, что я напрасно трачу время и деньги. — Он наклонился вперед. — Но я заключил сделку и знаю, что меня ждет успех. Главное — принять решение, после этого остается лишь следовать к намеченной цели.
— Ты говоришь о бизнесе.
— Конечно. — Он резко взглянул на нее. — На прошлой неделе я сказал тебе, что мне не нужна любовь. Ты со мной согласилась. Если ты не была со мной искренней…
— Была. — Ана сглотнула. — Почему ты не хочешь влюбиться?
Долгое время он молчал.
— Любовь, — категорично заявил Витторио, — это разрушительное чувство.
— Не обязательно…
— Это неизбежно, потому что мы все несовершенны. Поверь мне, Ана, я знаю, о чем говорю. — Он поигрывал бокалом. — Я видел это много раз.
— Ты был влюблен? — тихо-тихо и с грустью спросила Ана. Витторио покачал головой, и она почувствовала облегчение: «Что за абсурд!»
— Нет. Я никогда не хотел влюбляться. Но не думаю, что без любви брак будет безрадостным. У нас будет привязанность, уважение…
— Ты говоришь как мой отец.
— Он мудрый человек.
— Он любил мою мать, — немного вызывающе ответила Ана.
— И все же он рекомендует тебе выйти за меня замуж? — Его вопрос был похож на утверждение. Витторио улыбнулся, откинувшись на спинку стула, и выгнул бровь. — А почему ты не хочешь влюбиться?
— Я была влюблена однажды, — сказала Ана чуть погодя. — Я не хочу, чтобы это повторилось.
— Тот человек тебя обидел?
— Да. Он… Он сказал… — Она запнулась, не желая ничего объяснять.
— Нам не обязательно это обсуждать, — сказал Витторио, на миг коснувшись ее руки. Ана услышала твердость в его голосе и заметила, каким мрачным стал его взгляд. — Он остался в прошлом. Мы создадим нечто новое и хорошее.
— Ты говоришь так уверенно.
— Да, я уверен.
Ана только покачала головой, по-прежнему изумляясь тому, с какой скоростью велись переговоры.
— Почему тебе так трудно принять решение? — спросил Витторио. — У тебя кто-нибудь есть?
Она посмотрела на него с удивлением:
— Ты знаешь, что это не так.
— Значит, я, несомненно, лучший кандидат.
— Ты забыл спросить, ищу ли я такого кандидата. — Ее тон стал резче. — Возможно, мне будет лучше одной.
Витторио скривил губы:
— Так ли?
Ана непроизвольно изогнула губы в улыбке. Даже сейчас ему удалось ее рассмешить.
— Какой твой любимый цвет? — спросила она вдруг, и Витторио поднял брови:
— Синий.
— Ты любишь читать?
— Моя слабость — триллеры. — Он откинулся назад, словно наслаждаясь их общением.
Ана хотела задать ему десятки и даже сотни вопросов, но при виде его сексуальной улыбки у нее путались мысли.
— Ты любишь собак?
— Да. Кошек не люблю.
— Какая еда тебе нравится?
— Морепродукты. Шоколад. В холодильнике у меня всегда много шоколада. — Он продолжал улыбаться.
— Какое блюдо никак не могла заставить тебя съесть твоя мать, когда ты был маленьким?
Его улыбка померкла на долю секунды, но Ана заметила его реакцию.
— Брокколи. — Он расстегнул ворот рубашки. — Теперь смущаюсь я.
— Из-за того, что тебе не нравится брокколи? — парировала Ана, тоже улыбаясь. — Не сомневаюсь, это не единственный твой секрет.
Губы Витторио дрогнули, глаза потемнели.
— У меня есть еще несколько.
— Скажи мне о себе то, о чем я никогда не смогла бы догадаться.
— Я играл на тромбоне.
Она громко и недоверчиво рассмеялась:
— Правда?
Витторио кивнул:
— В школе нужно было брать уроки музыки, а тромбон оказался единственным инструментом, который мне не приходилось таскать с собой, потому что он хранился в шкафу музыкальной школы.
— Ты хорошо играл?
— Играл я ужасно. Звуки, которые я производил на тромбоне, были похожи на стоны умирающих овец. Мой учитель музыки в конце концов попросил меня бросить занятия, и я стал играть в футбол.
Ана поджала губы, сдерживая смех, и слегка покачала головой: «Не позволяй мне в тебя влюбиться, Витторио».
— Если бы ты мог пойти, куда захочешь, и делать то, что хочется, чем бы ты занимался?
Он шире растянул губы в улыбке, пламя свечей отражалось в его глазах.
— Женился бы на тебе.
У нее екнуло сердце, и она покачала головой:
— Будь серьезным.
— Я серьезен.
— Когда ты решил, что я подхожу тебе в качестве жены? — спросила Ана, подняла глаза и увидела, что Витторио наклонил голову и смотрит на нее, прищурившись. Это означало, что он тщательно подбирает слова для ответа.
— Не все ли равно?
— Мне любопытно.
Он слегка повел плечами:
— Я уже говорил, что прочел о тебе статью в журнале во время полета домой. Статья была короткой, но ты меня заинтересовала.
— Не пора ли прекратить копаться в моей биографии? — спросила Ана, и Витторио поджал губы.
Официант убрал пустые тарелки.
— Мне не особенно нравится твой тон и выбор слов, — спокойно произнес он. — Я честен с тобой с самого начала.
— Это правда. Просто ты кажешься таким… хладнокровным.
— Забавно, — сказал Витторио, делая глоток вина. — Я подумал, ты не романтик.
— Так и есть, — быстро ответила Ана и задалась вопросом, говорит ли искренне. Уж не ждет ли она рыцаря в сияющих доспехах? Не жаждет ли она влюбиться по уши?
Нет, она не позволяет себе подобных слабостей.
— Тогда в чем же проблема?
— Мне предстоит принять важное решение, Витторио. Я никогда не делаю поспешных выводов. — Она вздохнула. — А как насчет брачного контракта?
Витторио выгнул брови и сухо спросил:
— Ты боишься, что я отберу твой бизнес?
— Нет, но я подумала, ты захочешь его заключить.
Витторио поджал губы в тонкую линию:
— Разводиться мы не будем.
Ана сглотнула:
— А если ты влюбишься?
— Не влюблюсь. — В его взгляде появился стальной блеск.
— Дети, — проговорила она наконец.
Витторио смотрел на нее спокойно, выжидая.
— Ты сказал, тебе необходим наследник. Сколько детей ты хочешь?
— Несколько. — Он сделал паузу. — Ты говорила, что хочешь детей. Будет ли это проблемой?
— Нет.
Совсем недавно Ана стала мечтать о ребенке. В конце концов в ней проснулся материнский инстинкт. Но сейчас она могла думать только о процессе, предшествующем рождению ребенка.
Она и Витторио. В ее мозгу проносились чувственные образы, а ее тело напряглось от желания.
— Ана, о чем ты думаешь? — спросил Витторио.
Его голос был нежным, и она увидела сострадание в его взгляде.
— Я думаю, что не хочу выходить замуж за человека, который не считает меня привлекательной, — категорично заявила она.
— Я думаю, ты слишком сурова к себе.
— Разве?
— Ты была свидетельницей моего желания в тот вечер, что мы провели вместе в замке, — сказал Витторио, понизив голос. — Разве не так?
Ана покраснела:
— Да, но…
— Следует признать, ты отличаешься от других женщин, с которыми я… был знаком. Но это не значит, что я не могу считать тебя привлекательной.
— У тебя было много любовниц? — импульсивно спросила она и едва не рассмеялась, увидев крайне изумленное выражение лица Витторио.
— Достаточное количество, — сказал он после короткой паузы. — Но нет никакого смысла копаться в прошлом, Ана. Как я уже говорил, мы должны думать о будущем. О нашем будущем.
Ана бросила салфетку на стол, вдруг забеспокоившись:
— Я закончила. Пойдем? Последний паром уходит до полуночи.
Через несколько минут они оказались на улице, вдыхая влажный весенний воздух со слегка пьянящей смесью ароматов цветов и едва слышимым запахом стоячей воды в одном из каналов. Неповторимый запах, присущий исключительно Венеции. Витторио взял Ану за руку и повел через площадь Сан-Марко.
Они не разговаривали по пути к парому и, даже оказавшись на его борту, молчаливо стояли у ограждения и наблюдали за исчезающими вдали огнями Венеции.
Ана хотела задать Витторио еще очень много вопросов. Ее голова гудела от волнения.
— Я не хочу, чтобы мои дети воспитывались няней, — выпалила она, и Витторио искоса взглянул на нее, держась руками за перила парома.