нажер, это выдал рекомендации увеличить длительность утренних занятий на один час. Их интенсивность и сложность выросла в несколько раз по сравнению с тем, что я проделывал в начале полета. Но как это ни странно звучит, большая сложность и нагруженность занятий только раззадоривали меня, и тренировки уже перестали казаться мне теми страшными пытками, при воспоминании о которых стыла кровь и деревенели мышцы, а перешли в разряд необходимых, но сложных тягот, которые нужно преодолеть. В голове прочно поселилась мысль о том, что то, что меня не убьет, сделает только сильнее. И я в это стал даже верить.
Правда, я не видел реального результата всех своих новоприобретенных знаний и умений. Да, они были, но лежали во мне мертвым грузом. Я использовал только сотую часть всего того интеллектуально-физического багажа, что успел получить за это время. Но так казалось только мне.
Вот мы и на планете, о которой говорил Алексей.
Когда Леита произнесла про себя его имя, на душе у нее потеплело. Она с непонятными для себя чувствами вспоминала предыдущие три дня. Сонм чувств, что охватывали ее в его присутствии, – это не могло быть только следствием их родового заклятия, было в этом и что-то большее.
Раньше она ни от подружек, ни даже от Адрианы никогда не слышала ни о чем подобном. Постоянное желание быть рядом с ним, дразнить его, видеть его желание и обожание. Самой греться в тех теплых волнах, что исходили от человека.
Но главное было не в этом: их девушки никогда не воспринимали людей как своих партнеров. Она не знала ни одного такого случая. Друзья, знакомые, для некоторых – забавные зверюшки – это да, но не партнеры, тем более – семейные и любовные узы. И поэтому она была на распутье. С одной стороны – она чувствует, что ее тянет к нему, но с другой – она аграф, а он человек.
Она, конечно, слышала о дамах из общества, любящих эксперименты и разнообразие, и некоторые даже специально летали в Содружество, чтобы это разнообразие получить. Но никогда эти эксперименты не перерастали во что-то большее.
Леита же относилась к нему как к своему мужчине. Вернее, она уже практически воспринимала его как своего мужа. Осталась одна небольшая формальность, которая и удерживала ее от близости с Алексеем. Ей было важно услышать мнение семьи, особенно матери. Она знала, что та не будет против их отношений, но она хотела получить ее благословение. Но главное, ей нужно было знать, примет ли их род еще одного нового члена, или ей придется уйти в семью своего названого мужа. И поэтому ей обязательно нужен был совет, как поступить дальше. Она понимала, что уже давно определилась в своих чувствах, но теперь должна понять свои дальнейшие действия.
«Нужно подождать», – останавливала она себя, и довольно часто. И пока это у нее получалось.
А еще он разрешил называть себя Алексей, Леша, Леха. Как ей понравится, только не сокращать его имя до Алекс, оно ему почему-то не нравилось. Но именно этот вариант был ближе всего Леите, так как был в имперской истории на заре ее становления один очень неординарный полководец с похожим именем.
Ей было удивительно знать, что у кого-то может быть несколько имен и он не сотрудник какой-нибудь разведки. Но Алексей сказал, что это сокращения от его полного имени, и она может пользоваться любым из них.
– Хмурая какая-то планета, тебе не кажется? – спросил я у Леиты.
– Сложно ожидать чего-то другого в системе, где давно потухла звезда и тебя окружает вечная мгла, – ответила мне девушка.
– Скорее тьма, – поправил я девушку, вспомнив о своей знакомой, которая не дала мне сойти с ума.
Распределив обязанности и направления облета территории поиска, мы разлетелись в разные стороны. Леита улетела на своём отремонтированном истребителе, я же остался на корабле, удаленно осуществляя корректировку и контроль результатов, приходящих с двух других истребителей, и одновременно прочесывая последнее, четвертое, направление.
На корабле я остался умышленно, кроме склада мне нужно было определиться с точкой привязки. Магик утверждал, что она где-то на этой планете.
Отсортировав по остаточным признакам (по принципу горячо – холодно) полученные направления, мы нашли определенную линию движения по поверхности, где предположительно должна располагаться точка привязки, куда нам нужно попасть для осуществления ее первого этапа.
– Ньютон, по направлению 270 градусов от текущего курса есть какие-то необычные места на этой планете? У тебя не осталось никаких данных на этот счет? – спросил я у искина.
– На другой стороне планеты как раз по этой прямой располагаются развалины, где и проводились археологические раскопки, – отчитался он.
«Чует мое сердце, именно туда нам и нужно. Магик, как считаешь, это оно – то, что нам нужно?»
\\ С некоторой долей вероятности. Точка привязки может располагаться как над уровнем планеты, так и в ее толще.
«Ну а я думаю, что мы все-таки на верном пути», – сам себя убедил я и продолжил следовать выбранным курсом. Но далеко мне углубиться не дал сигнал, оповестивший о том, что найден маячок со склада топлива.
Я просмотрел результаты и убедился, что облет планеты по четырем направлениям дал достаточно быстрый положительный эффект. Счастливицей, нашедшей маячок, что почему-то нисколько для меня не удивительно, оказалась Леита. Я помнил, как она прошерстила станцию перед отлетом и какой у нее талант находить ценные вещи там, где их никто не видит.
Уже через два часа полетов и прочесывания участков площадей, выделенных ей для обследования территорий, она нашла нужный нам отклик передатчика в странной, скорее всего, рукотворной пещерке на одном небольшом плато.
«Лично я бы даже не заглянул в эту дырку, да и на это плато не залетел бы, вероятно, с высоты его осмотрел и на этом успокоился; ну никак не подходит оно для размещения подземных складов», – думал я, рассматривая пересланную девушкой трехмерную картограмму поверхности планеты, снятую искином с ее истребителя. После того как девушка передала уже уточненные координаты места пеленгации отклика сигнала полученного от маячка, она сообщила:
– Алексей, я жду тебя на предполагаемом месте расположения склада. Осмотрюсь здесь, пока тебя нет. Выберу более удобное место стоянки для твоего корабля, он все-таки достаточно большой.
– Хорошо, только ты поосторожнее там, – попросил я Леиту, а сам почувствовал, как волнами поднимается во мне какое-то непонятное чувство беспокойства за девушку. Поэтому, даже не став ждать и разбираться, я повторно связался с ней.
– Леита, у меня какие-то непонятные предчувствия, лети-ка ты обратно.
– Да тут все нормально, – возразила девушка, – какая может быть опасность на мертвой планете.
«Мертвая», – хотел добавить я, но что-то меня удержало от данного высказывания вслух.
– Леита, пожалуйста, – еще раз попросил я. Вероятно, были какие-то нотки в моем голосе, которые заставили обратить на мою просьбу внимание, потому что девушка ответила:
– Уже лечу.
Отследив на радаре момент взлета девушки и начало полета ее в обратную сторону, я приступил к выбору наиболее оптимального маршрута следований к нужной мне местности.
Введя корректные координаты найденного плато и проведя разворот, я направил «Каракас» в нужную сторону. Затем подумав о том, что не нравятся мне мои предчувствия, и, решив, что хуже от этого точно не будет, я перевел свои истребители в режим боевого дежурства и отправил их на облет и патрулирование места пеленгации сигнала маячка. А сам между тем, пока мы не сели в нужном квадрате, попытался понять, как нам проникнуть внутрь обнаруженных складов, а главное, что же меня все-таки беспокоит.
– Ньютон, в найденном документе случаем не сказано о системе безопасности складов, их охранных системах или, в крайнем случае, как его открыть? – спросил я у искина, решив проверить первоначально самый простой вариант, а вдруг уже есть необходимая информация.
И частично не ошибся. У 896-го на мои вопросы было несколько своих предположений.
– Нет, но я предполагаю, что используется стандартная схема обеспечения доступа на охраняемый объект. Нужно послать опознавательный сигнал, и, если у пользователя хватит прав, склад предоставит ему доступ к своей системе безопасности. А имея его, можно выдать права на любые действия на территории склада. И как следствие – на открытие дверей. Это наработанная процедура для такого типа объектов. Прав пользователя должно хватить с вероятностью 88 процентов, – закончил Ньютон.
После слов Ньютона чувство опасности только усилилось. Я понял, что ищу где-то не в том направлении. Но делать было нечего, на склады проникнуть нам необходимо.
– Понятно. Попробуем этот вариант как самый простой. Если не получится, будем думать дальше, – принял решение я.
В это время мне сообщили о том, что в док как раз прилетела Леита. У меня упал камень с души, когда девушка оказалась на корабле. Я понял, что очень сильно переживал за Леиту, пока ее не было на судне.
«Неужели я так за нее беспокоюсь? – сам себя спросил я и сам же ответил: – Еще сильнее».
И через нейросеть вызвал ее на капитанский мостик. Нужно было обсудить известные способы попасть на склад.
Через несколько секунд девушка вошла в рубку.
– Леша, в чем дело? – спросила она.
– Пока не знаю, но беспокойно у меня на душе что-то. Вроде все нормально кругом, никаких неприятностей не предвидится, но не могу понять, что меня все-таки смущает.
Леита посмотрела на меня долгим изучающим взглядом, казалось, постаралась заглянуть мне в душу и разглядеть, что же такое смутное я смог почувствовать, чего совсем не видит она.
– Я ничего не чувствую, – после некоторой паузы произнесла она.
– Это и заметно. Но тут что-то не так, всем нутром это чую, но никак не могу разобраться, из-за чего же появились эти мои ощущения. – И немного подумав, продолжил: – И поэтому я не хочу рисковать тобой, – и, видя, что девушка собирается мне возразить, добавил: – Это не обсуждается. Если нам удастся вскрыть склад, а я в этом уверен, то я пойду туда один. Ты же останешься на корабле. В случае чего он уйдет на орбиту, и, если не дождется сигнала от меня в течение суток, управление перейдет Нике, она распорядится, что все топливо перельют на «Дракар», он отстыкуется от системы «Каракаса» и стартует в сторону Содружества. Когда достигнете обжитых систем, ты свяжешься со своей семьей и подождешь их, а корабль вернется сюда.