— Принял. Внимание всем, начинаем. «Второй», перекрыть ему отход. Полная тишина в эфире!
Опять та же подворотня. Юрка заставил себя сделать шаг вперёд.
Как-только поровнялся с чёрным проёмом, впереди в переулке вспыхнули фары. Ослеплённый, он инстинктивно метнулся в темноту подворотни, срывая «стечкин» с предохранителя. Рявкнул ревун, и он не услышал хлопка за спиной. В нос ударил приторно-сладкий запах.
«Газ! Ну, суки…» — Юрка хотел развернуться и дать очередь в круговую, но ноги заплелись, и он упал.
Чьи-то сильные руки вдавили тело в землю.
Оперативная обстановка
Протокол
допроса подозреваемого
(фрагмент)
Вопрос. Назовите себя.
Ответ. Соловей.
Вопрос. Это фамилия?
Ответ. Кличка. Этого достаточно. Остальное узнаете сами.
Вопрос. Напоминаю, что нарушение режима само по себе является серьёзным правонарушением. Не усугубляйте свою вину отказом от сотрудничества со следствием.
Ответ. Я хочу в протоколе идти под кличкой. Меня зовут — Соловей.
Вопрос. Как вы объясните своё нахождение в районе непосредственного президентского управления г. Москвы без надлежаще оформленного пропуска и в нарушение комендантского часа?
Ответ. Пришёл по делам.
Вопрос. По каким делам?
Ответ. Я выполнял задание.
Вопрос. Какое задание?
Ответ. Ликвидировать Карнаухова.
Вопрос. Кто такой Карнаухов?
Ответ. Член президентского совета, функционер Движения «Родина».
Вопрос. Если это самооговор, Соловей, то имейте в виду, что убийство государственного служащего такого ранга по регламенту мер Особого периода карается расстрелом.
Ответ. Не пугай. Запишите или запомните: я — позывной «Соловей», привёл в исполнение приговор трибунала. Карнаухов ликвидирован. Больше я ничего не скажу.
Ретроспектива
Дмитрий Рожухин
Дмитрий пнул неподвижное тело.
— Пофигу, Митяй. Спит, как сурок. И ещё минут пятнадцать проваляется.
Они, почему-то окрестили его Митяем. Авторитет и право отдавать приказы признавали, но упорно именовали по-своему. Люди Владислава, всем давно за сороковник, молчуны и отличные исполнители, ему нравились своей обстоятельностью и неизвестно где и когда приобретённым профессионализмом. Работали классно, хотя, как он знал, ни дня в «конторе» не служили.
— Проверили? — Дмитрий закурил, спрятав сигарету в кулак.
— Да. Пустой. Может, что-то мелкое не прощупали, но крупных предметов нет. Только оружие. Не хе-хе тебе, «стечкин» с глушаком. Всё, как у людей.
Чёрный комбез боевик скинул где-то по дороге, сейчас на нём была лёгкая ветровка, тёмные свитер и джинсы.
— Проверьте, может, флэшка есть, должно же быть что-нибудь. — распорядился он.
«Артель «Напрасный труд»! Не было у него времени переснимать документы. Подстраховаться, конечно, надо, но результата не будет, я уверен».
Дмитрий отошёл в сторону от оперов, присевших на корточки и в четыре руки быстро обшаривающих все швы на одежде лежащего на земле человека. Вход в подворотню сторожил Владислав.
— Что скажешь, Дима?
Рожухин досадливо поморщился.
— Одна радость, что это точно Соловей. Правда, раньше за ним самодеятельности не замечалось. Ты тоже догадался, что он что-то вынес с адреса?
— Что у Карнаухова брать, кроме бумаг? Папку, скорее всего, и прихватил. Или конверт какой-нибудь. Дискета исключается, у покойника был технический кретинизм. — Владислав сплюнул. — Ясно-дело, сбросил, сука, по дороге. Что делать будем? Долго здесь оставаться нельзя. Скоро смена патрулей. Новые для согрева потопают по улицам, можем нарваться.
Владислав бросил взгляд на копошащихся оперов.
— Чёрт, без газа он кого-нибудь обязательно бы положил, а с газом лыка не вяжет. Хрен «момент истины» устроишь. Мить, может его на хату? Подвесим за яйца, через час всё выбьем. А утречком изымем заначку. Сейчас отрабатывать назад весь маршрут рисково. Заныкал где-то недалеко, а вдруг какой-нибудь сюрприз?
— Нет, такой толпой, да ещё с клиентом на руках… Топот и пыхтение на весь подъезд. А потом, как его расколоть без крика и звездюлей?
— А Наташа на что? У неё ширялово на все случаи жизни всегда при себе.
— Нет, спалимся. Ладно, есть идея. У тебя «ксива» с собой? — Дмитрий тайно гордился своим умением находить выход из любой ситуации. Всякий раз он за секунды придумывал и просчитывал такие комбинации, от которых потом у других волосы вставали дыбом. Вот и сейчас он улыбнулся недоумённо покосившемуся на него Владиславу.
— Какая нужна?
— «Конторская».
— Есть. Внештатного сотрудника. У меня. И ещё одна у Петра.
— Отлично! — Дмитрий оглянулся на подворотню, где в темноте острыми кинжальчиками гуляли в темноте лучи точечных фонариков. — Как там у вас?
— Пустой.
— Заканчивайте. Сейчас подгоним машину и будем грузить. Слушай. — Он ухватил Владислав за рукав. — У ближайшего поста тормознём. Ты с Петром Алексеечем отволочёшь клиента воякам. Они сейчас дрыхнут в БТРах и ни черта спросонья не просекут. Если что, ссылайся на приказ коменданта N 011/600. Это об оказании поддержки сотрудникам ГСБ. Попроси доставить задержанного в комендатуру Центра. Лепи, что выполнял оперативное задание и случайно наткнулся на нарушителя режима.
— А если они его потащит в свою комендатуру? Отмудохают до потери пульса…
— Ну и что? Или забьют, или он расколется. И так, и эдак мы во всём белом. Не довезут — концы в воду, а мы — по боку. Расколется, дело автоматически уйдёт в следотдел ГСБ, а у меня там всё схвачено. Один фиг опознавать мне придётся. Тогда я его намертво со смертью Карнаухова и повяжу. Довезут живым до моей конторы, тот же расклад.
— Думаешь, выгорит?
— Должно сработать.
Владислав поскрёб седой висок.
— Митя, окончательное решение за тобой… Но я предлагаю затащить его в подвал и быстро снять информацию. Что-то же он из адреса вынес.
— Ага! Первый крик — и жильцы вызовут взвод спецназа. Это же Домен, бля!
— Так мы же аккуратно.
— Не сомневаюсь. Но спецназ аккуратно не умеет. Зальют свинцом подвал, а потом только документы на трупах проверят.
— Тебе виднее. — Владислав с сомнением покачал головой. — По мне тогда проще завалить его, как планировали. Оттащим к дому Карнаухова и завалим. С имитацией самоубийства после перелома голени. Типа выпрыгнул из окна, ножку сломал и решил живым не даваться.
— А если они прикрытие ещё не сняли? Нас рядом с ним снайпер штабелем уложит!
— Понакрутили мы себе яйца, — пробормотал Владислав.
— Это не мы, это он всё переиграл. Мы только приспосабливаемся к обстоятельствам. Прикинь, как завтра все запрыгают, как воши на мёртвой жопе. — Дмитрий криво усмехнулся. — Включая того, кто дал Соловью команду переиграть задание. Тебе разве не интересно, кто это такой умный выискался?
— Ладно, ты — за главного, тебе и рулить. — После секундного просчёта ситуации ответил Владислав. — Только подстрахуй меня, пока я буду с армией общаться. Если заминка выйдет, изобрази крутого начальника и быстро гони меня в машину.
— Договорились.
Странник
«Только не ври сам себе. Иначе можно впасть в панику и городить ошибку за ошибкой. Прими всё, как есть. Уже ничего нельзя изменить. В нашем деле чудес не бывает».
Максимов неотрывно смотрел на нарисованный на стене круг. Это была последняя «контролька». Если бы Юрка вышел из Домена, круг был бы перечёркнут. Максимов в первую очередь проверил две «контрольки», которые должен был зачеркнуть сам Юрка, пройдя границу Домена у эстакады.
Эту должен был зачеркнуть проводник, после того, как они разошлись бы с Юркой на Масловке. Больше надежд не оставалось.
Первым импульсом было позвонить проводнику домой, но это означало засветить парня. И начать метаться.
«Только не это! Будешь метаться, погубишь и себя, и людей. Это провал. Пойми, дурак, это провал! В нашем деле это почти нормально. Рано или поздно из игры выбывают. Ещё никто не умер своей смертью.
Опять хитришь сам с собой! Ещё немного, и найдёшь оправдание всему. Как эти, всё спишешь на боевые потери.
Но ты же был рядом, ты же почуял капкан! Зачем дал ему пойти? Будь честен, парень шёл прямо в капкан. То, что ты переиграл задание, спасло дело, а не Юрку. Чёрт, как же жаль парня!
Нет, иначе и быть не могло… И ты ему это прямо сказал. Выбор он сделал сам. Тяжело на душе, но всё было честно. Просто ты затеял слишком опасную игру, и в ней погибнет не один, пока очередь дойдёт до тебя. А ты так и не научился терять людей. И не научишься этому никогда.
Спокойно! Успокойся и начни думать. Что-то сорвалось. Или, наоборот, всё прошло, как кто-то просчитал. Если так, Юрку попросту отдали на заклание, раньше, чем он сам решил рискнуть. Шансов у него просто не было. Кто-то играет по-крупному. И будь честен, играет очень хорошо.
Сейчас они должны нарезать круги вокруг тебя. Любимый финт — толкнуть на вынужденные действия и поймать на домашней заготовке. Долго ждать не придётся, может быть, они уже идут по следу».
И опять изнутри колыхнуло предчувствие беды. Оно разбудило среди ночи и не дало заснуть до утра.
Всё явственнее складывалось ощущение кольца. Медленно, тягуче и необратимо сжимающегося кольца. Такое случалось лишь несколько раз, Бог миловал, проносило, но всё, что следовало за предчувствием, надолго врезалось в память и заставляло верить в неотвратимость связи этих тревожащих мутных волн, прокатывающихся по телу, и кровавым бредом, который Максимов так и не приучил себя считать нормальной жизнью.
Поиграем, суки, непременно поиграем! Но по моим правилам