Салин снял очки. Кончиком галстука протёр стёкла.
— Мы постарели, друг мой. Стали путать необходимую осторожность с непростительной слабостью.
— Ты отдаёшь себе отчёт, почему он именно тебя вытягивает на встречу?
— Конечно. — Салин слабо улыбнулся. — Вовсе не потому, что я, как и он, членствую в каком-то там президентском совете. Это лишь «легенда» для встречи, впрочем, достаточно удачная. Из всех наших сейчас наиболее уязвим я. Как так вышло, я подумаю на досуге. Стечение ли это обстоятельств, пагубное стечение, или чётко структурированная последовательность обстоятельств, результировавшаяся в моё нынешнее положение, об этом я подумаю несколько позже. Если будет время… В настоящий момент надо исходить из главного фактора — я жёстко подставился. Забросить на меня информашку Филатову он может с таким же успехом, как и мы на него. Никому не хочется, чтобы Филатов заявился к нам с ревизией, так? Значит, сработает закон отрубания концов. Моя голова висит на волоске. На это он и будет давить.
Решетников изобразил на лице максимум сочувствия, но не мог не задать вопроса:
— И как ты сам оцениваешь его шансы?
Салин водрузил на нос очки.
— Я слишком стар, Павел Степанович, чтобы предавать. Ну сколько мне осталось?
Решетников не нашёл, чем возразить, и чем утешить.
— Павел Степанович, будь любезен, дай знать нашим, что решение надо будет принять непосредственно после встречи. — Салин помял левый бок. — Чувствую, времени раздумывать у нас просто не осталось. Завтра утром Старостин выйдет на трибуну своего «Движения». Это — контрольный срок. Или я уже ничего не понимаю в стратегии.
Решетников откинулся в кресле.
— Иными словами, ты предлагаешь Большой сбор?
— Именно.
— Придётся попотеть…
Раньше было просто. В большом зале особняка, притаившегося за известным зданием на Старой площади, собрались бы все двенадцать кураторов направлений и их помощники. Тогдашний Красный Инквизитор поставил бы вопрос, всё проанализировали бы его с позиций курируемых направлений и вынесли бы решение. Сейчас собрать Большой Капитул означало сдёрнуть с мест вкраплённых в узловые точки бюрократической пирамиды, надёжно законспирированных и хорошо залегендированных людей. Троих пришлось бы вывозить с дач, где они отсиживались до поры в демонстративной отставке. Так светиться можно лишь в крайних обстоятельствах.
Салин понимал, что его собственная безопасность и будущность были лишь картами в Большой игре. Парадоксально, но до конца этой игры доживут не все, разрабатывавшие её стратегию и предлагавшие тактические решения.
— Как бы ни было трудно, Павел Степанович, в полночь на моей квартире должен собраться Большой Капитул. В полном составе. Организацией сбора займись немедленно и только лично.
Под языком вдруг опять сделалось кисло от медицинского привкуса слюны. Салин достал платок и сплюнул липкую слизь.
Глава 15
Фараон
Старостин, привычно недоверчивый, поймал себя на том, что всё больше и больше проникается симпатией к Якову. Свободно небрежный в одежде, а бородку какую неухоженную завёл! И почёсывать её абсолютно не стеснялся, Яков демонстрировал полное отсутствие комплексов и снобизма «учёного мужа». Улыбка открытая, заразительная. В индуски чёрных глазах то чехардят весёлые бесенята, то вдруг распахивается такая бездна, что страшно заглянуть. Старостину он почему-то представлялся весёлым в красочной нищете рикшей, познавшим все тайны Веданты, проштудировавшим все тома Махабхараты, но так и оставшимся самим собой. Груз знаний не давил ему на сердце.
И ещё, оказалось, что Яков великолепно чувствует скрытый ритм встречи и умело под него подстраивается. Стоило Кочубею послать Старостину очередной тревожный взгляд, а видеть его Яков не мог, как он сразу же, сломав ритм, быстро закончил фразу.
Яков достал из портфеля пять чёрных папок и разложил их веером на столе.
— Конечно, это вторично по отношению обсуждавшейся проблеме, но если мы уже закончили с теорией… Разрешите, Иван Иванович? — Он дождался утвердительного кивка Старостина. — Тогда я перейду к специальной, скажем так, части. Нами отобраны пять кандидатур. Естественно, было больше, но мы произвели необходимый отсев. Все пятеро идеально подходят для воздействия. Но! — Он отодвинул две папки. — Эти двое, фамилии нам неизвестны, мы работали с кодированными именами, хотя… Да бог с этим! Так вот, эти двое по личным гороскопам к настоящему времени выпадают из общего планетарного ритма, что в значительной мере уменьшает вероятность их адекватной реакции на воздействие. Эффекта «вождения воли», мы, разумеется, добьёмся, но гарантировать стопроцентной управляемости, с точки зрения потребного нам результата, я не берусь.
— Тут может быть стоит пояснить специфику… — включился было Холмогоров.
— Со спецификой я знаком, — резко обрубил Старостин.
Сейчас он полностью настроился на Якова.
«Этот молодец, если мне не изменяет чутьё, способен всё запороть или всё вытащить на себе. Странно, пока не вычислишь в любом деле рабочую лошадь, которая всё на себе тащит, ни черта не поймёшь в раскладах; суета и подсиделки шкодные — они в глаза сразу лезут и мельтешат. Из шкурных интересов и не подпускают к таким вот тягунам, боятся, суки».
— На ком вы остановились, Яков Михайлович?
— Вот на этом. — Яков раскрыл папку. — По всему видно, у человека кризис в личной жизни. Очевидно, с женщиной были связаны надежды на крутой излом судьбы. Довольно часто встречающаяся картина, когда мы вешаем на человека слишком многое, принимая его за действующий фактор, за посланца силы, меняющую судьбу. А на самом деле, и это ближе всего к реальному положению дел, он — лишь посланник с благой вестью, знак судьбы, требующий самостоятельного решения. Кажется, Рерих сказал: «Когда твориться судьба, и муравей может стать посланником».
— Муравей — это ещё куда ни шло. А вот если баба…
— Простите?
— Не обращай внимания, — отмахнулся Старостин.
— А-а. Негативное влияние инь-фактора налицо. Это я так выражаюсь. — Смешливых искорок в его глазах стало ещё больше. — Очевидно, под воздействием инь-фактора спровоцирован кризис. Так или иначе, но человек находится в моменте переоценке ценностей. При этом, пока не наступил этап ясновидения, когда человек отчётливо видит дальнейшую перспективу развития, максимально влияют негативно окрашенный анализ прошлого и падение общего энергетического потенциала. Если мы подключимся в этот момент, человек испытает прилив сил, как часто бывает при начале служению некой высшей идее. При этом мы инициируем заряд негативной энергии, накопленной в нём. Обычно энергия направляется на разрушение невротического комплекса. И тогда происходит практически моментальное оздоровление, полное преобразование личности. Так называемый катарсис. Вся тонкость в том, что процесс легко можно сделать негативным. Если создать ментальный образ «врага», то вольтова дуга психической энергии «коротнет» на образ. Если не блокировать моторные реакции, то акт разрушения пройдёт на материальном уровне. Бытовые ссоры, в которых мы «срываем зло» на первом подвернувшимся под руку — типичный и, слава богу, ослабленный вариант «короткого замыкания». Но следует иметь ввиду, что любой сознательно направленный импульс негативной психической энергии — есть убийство. Или подсознательная тяга к убийству.
— Короче, мы научились превращать кухонную стерву в бытовую убийцу, а латентного бытового убийцу в профессионального киллера, — вставил Холмогоров.
Старостин демонстративно его проигнорировал.
— Для следователей оно так и останется убийством на бытовой почве?
— Да, — ответил Яков. — Следов воздействия не останется. Во-первых, для их поиска следует погрузиться в мир тонких энергетик, а какая сыскная служба опустится до такой ереси?! Они погрязнут в отработке наиболее вероятных, более, так сказать, материальных версий, а время работает против них, сроки следствия, сами понимаете, не безразмерные. Во-вторых, если мы возвращаемся к нашему конкретному случаю, у данного индивидуума стойкий суицидальный комплекс, насколько я могу судить по предоставленным материалам. В кризисной ситуации этот человек совершит ритуальное самоубийство, как акт начала новой жизни, что в принципе невозможно, как вы понимаете. Но логика в данном случае полностью подавлена эмоцией. Самоубийца всей своей душой верит, что, вскрывая вены, он распахивает врата в новым мир. Уверен, так называемая, демонстрационная попытка суицида в нашем случае исключена. Он относится к типу, которых я называю «ритуальные самоубийцы». Они всегда доводят дел до конца.
— Вопрос первый. — Старостин остановился напротив Якова, вынудив того смотреть снизу вверх. — Насколько предложенный ему нами «объект» будет соответствовать его внутреннему, как вы выразились, образу врага?
Яков легко выдержал пристальный взгляд.
— Вы действительно уловили специфику наших работ, Иван Иванович, — задумчиво протянул он. — Значит, вы легко поймёте меня. Дело в том, что этот человек кармически связан с «объектом». Более того, их личные гороскопы пересекаются в основных кризисных точках. Таких людей держат в «ближнем круге», им зачастую поручают личную охрану или особые миссии. Но в равной мере он распространяет ритуал «вхождения в новую жизнь» на себя и своего патрона. Проще говоря, он кончит и себя, и «объекта», так как не отделяет одно от другого. Особенно это характерно для ситуаций обоюдной угрозы. В настоящий момент сложилась именно такая ситуация. Вы поймите, «вождение воли» — термин условный. Мы можем направить действия человека только по одной из предопределённой для него линии поведения. Тут Природа весьма жёстко нас ограничивает, но пересилить её ещё никому не удавалось. Вся «чёрная магия» сводится ко временному отключению осознания реальности, чтобы избежать хаотических «блужданий» объекта по предопредёленным ему «кармическим путям».