— Алексей, всё хотела тебя спросить. Когда я смотрела, как ты собирал этот корабль, я как-то не обратила внимания на его достаточно большие размеры и совершенно нетипичную структуру построения и объединения модулей в единое целое. Честно говоря, сначала я думала, что ты просто хочешь снять с него всё ценное оборудование и вещи, а остальное оставить на станции. Но ты собрал достаточно необычную конструкцию. Она ведь более сложна в управлении, чем твой корабль, и её размер гораздо больше. Я так понимаю, по классу её можно отнести к тяжёлым кораблям малого объёма?
— Да, верно. В управлении она сложнее, но ненамного. До тяжёлого он, может, и не дотягивает, но самую малость. Скорее это большой середняк, — пояснил я.
— Не в этом дело. А откуда ты взял такую конструкцию корабля? Ты где-то её видел или знал о таком способе их сцепки? Тебя кто-то учил этому? — наконец подошла к сути вопроса девушка.
— Нет, сам придумал. Идея возникла, ещё когда я второй корабль нашёл. Но окончательно сформировал и обдумал её, когда пытался объединить корабли в единое целое. Что-то не так? — насторожился я.
— Понимаешь, в этом-то вся и причина. Для тебя это норма и ничего удивительного в этом нет. Для меня же это так необычно! Ты многие вещи делаешь гораздо быстрее, чем любой аграф или человек. Про людей я достоверно сказать не могу, но наши инженеры и техники потратили бы только на разработку модели не один месяц или год, а ты всё делаешь в течение нескольких дней. Таких примеров много, и для меня их наличие и живое доказательство в твоём лице очень удивительно! Или, например, твои тренировки и занятия.
— А что с ними не так? — удивился я.
— Ну, к примеру, то, что ты планомерно их проводишь. Такого стремления и приверженности к знаниям я не наблюдала даже в университете среди наиболее фанатичных студентов. А тренировок у тебя в день в три-четыре раза больше, чем рекомендовано мне, и, насколько я понимаю, ты не сам это всё придумал, а пользуешься данными такого же тестирования. Но все знают, что среди аграфов девушки и мужчины в среднем не очень сильно отличаются по своей физической подготовке, а она, в свою очередь, гораздо лучше, чем у людей, и поэтому у меня должно было быть время большее или примерно сравнимое с твоим. Но этого не произошло. Вот я и думаю, почему ты так сильно отличаешься от остальных аграфов, людей, исходя из известных мне фактов о них?
— Честно говоря, не знаю, это мой ежедневный распорядок. И таков он с того момента, как я себя помню в этой жизни, — попытался слукавить я.
«Не говорить же ей, что таков он чуть меньше месяца».
— Странно всё это, — сказала девушка.
— Ну, уж какой есть, — развёл я руками.
— Я вижу, — всё с тем же подозрением посмотрела на меня Леита. — Странный ты какой-то, необычный. — Но, улыбнувшись, добавила: — Правда, так даже интереснее.
И неожиданно, похоже и для неё самой, потянулась ко мне и быстро поцеловала в губы. Вернее, даже не поцеловала, а мимолётно коснулась и так же быстро отстранилась.
Но я не был готов к этому.
«Вот как, оказывается, легко вывести меня из себя», — оторопело подумал я, а потом посмотрел на смутившуюся от своего поступка девушку.
— Прости, это получилось спонтанно, я не хотела, — сказала она, пряча глаза, и попыталась отсесть от меня подальше.
Но я ей не дал этого сделать и, перехватив её за талию, притянул обратно к себе.
— А я бы хотел, — сказал и попытался её поцеловать, потянувшись губами к её чуть приоткрытому рту.
Хотя Леита и не пыталась отстраниться и так и сидела прижавшись ко мне, но в последний момент она очень тихо попросила:
— Пожалуйста, не надо.
Я посмотрел на неё.
«Женская душа — потёмки, я в своей-то разобраться до конца не могу, а тут девушка. Да ещё не обычная, а эльфийская, простите, если точнее, она аграф. Сложно нам будет. Но как она сказала — интересно, это уж точно» — так рассуждал я, думая, что сказать и как себя вести дальше.
— Я тебя совсем не понимаю, — ответил я, уже не пытаясь её поцеловать, но и не отпуская. Мне так понравилось прижимать её к себе! Да и она, похоже, не возражала против этого.
Леита сидела рядом со мной, я чувствовал её дыхание на своем лице.
— Я всё объясню тебе, но не сейчас. Позже. Обещаю, — сказала она и с грустью отодвинулась от меня. Я вновь попытался приобнять её, прижать к себе, но она перехватила мою руку и снова попросила: — Пожалуйста, не нужно.
— Хорошо. Я понял. Но я буду ждать.
— Я знаю, — с такой твёрдой уверенностью ответила девушка, что я понял: она действительно верит, знает, что я буду ждать её решения.
Повисло неловкое молчание.
«Нельзя, так нельзя», — решил я и, переломив возникшее чувство напряжения, продолжил разговор с Леитой об учёбе и дальнейших планах, как будто ничего не было.
— Ну так как насчёт очередной порции знаний? Есть желание поучиться?
С благодарностью посмотрев на меня, девушка поддержала мою игру и ответила:
— С удовольствием. Это было бы сейчас наилучшим.
— А я, как и говорил, на тренировку.
Направляясь в нужные помещения, я уточнил у Леиты:
— Тебе установить учёбу сразу до вечера или ты хочешь разбить её на несколько частей?
— Нам не рекомендовали слишком длинные процедуры разгона. Да и нет необходимости сейчас в таком интенсивном графике обучения. А что ты хотел предложить по разбитию его на части? — уточнила она.
— Ну, я веду к тому, что, пока происходит полёт к планете со складом топлива, особо заняться нечем, да и в дальнейшем я думаю придерживаться такого расписания. С утра завтрак. Потом у меня двухчасовая тренировка, ты в это время можешь поучиться или просто отдохнуть ещё пару часиков, может, позже появятся какие-нибудь важные дела на это время. Затем второй завтрак, он мне необходим после тренировки. Далее я принимаю отчёт искина о состоянии дел, и если не требуется моего срочного вмешательства или я не нужен для каких-то неотложных решений, то пропадаю на четыре часа обучения, вместе с тобой. После учёбы, думаю, настанет время обеда. Далее — тренировка у тебя и перекус. Я на этот час найду чем себя занять. Потом или опять учёба, или какие-нибудь запланированные дела. Вечером у меня опять тренировка. На этом обычно заканчивался мой корабельный день. Думаю, и в нашем с тобой случае будет примерно так же. После моей второй тренировки можно поужинать и через некоторое время укладываться спать. В экстренных случаях, если того будет требовать ситуация, в любой момент нас может поднять искин. Вот, по сути, и всё.
— Разумно. Я думаю, мы сможем откорректировать наши графики по мере действий.
— Да, это так, — согласился я, открывая уже дверь и пропуская Леиту в каюту с медкомплексом. — Забирайся в бокс, и я его запущу.
Леита быстро разделась и с моей помощью забралась в бокс. Закрывая его, я всё-таки не выдержал и погладил её по щеке, коснулся пальцами её губ и, боясь спугнуть мгновение, стараясь сделать это как можно более нежно, коснулся бархатистой кожи её груди и плавно повел рукой вниз по ложбинке, погладил её такой мягкий и одновременно упругий животик и уже двинул свою, такую нетерпеливую руку вниз, когда Леита накрыла её своей.
Я смотрел на ее идеальное, стройное тело. Волшебные, тёмно-фиолетовые океаны глаз манили меня.
Она молча помотала головой, а потом тихо, но твёрдо произнесла:
— Нет. — При этом, взяв мою руку в свои ладони, сначала поднесла её к своей груди, дав мне ощутить бешеное биение её сердца, а затем к своим покрасневшим и немного влажным губам. Она нежно коснулась ими тыльной стороны моей ладони, а потом, отпустив её, добавила: — Я тоже этого хочу, но нельзя. — И сразу отвлекла: — Не забудь включить комплекс.
И самостоятельно закрыла его крышку.
Мне не оставалось ничего другого, как запустить в работу медицинский комплекс.
«Что же всё-таки происходит?» — всё спрашивал я себя, залезая в тренировочный армейский комплекс.
Через три дня мы без происшествий подлетали к планете Ркута.
За это время я ещё больше осознал, что совершенно не понимаю Леиту, но, тем не менее с каждым днём всё сильнее привязывался к ней с её странным поведением и необъяснимыми поступками.
Я понял, что влюбился в неё, и очень сильно. Раньше со мной такого не происходило, так что сравнивать мне было не с чем. Но по ощущениям и тому, как я для себя это представлял когда-то давно, те чувства, что я испытывал к девушке, ничем иным быть не могли. Про что-то другое думать не хотелось.
Наши отношения так и остались на этой непонятной эфемерной черте, когда мне можно смотреть, но лучше не трогать. Хотя иногда были и исключения.
Учёба моя, как и Леиты, тоже не стояла на месте. Но об успехах девушки я ничего сказать не могу, она не делилась, а я особо и не спрашивал. Я же эти двадцать четыре часа обучения, что образовались у меня за прошедшие три дня, потратил на изучение всех оставшихся восемнадцати баз знаний до восьмого уровня.
И теперь в моём личном списке значилась двадцать одна такая база, это — «Анализ техники и моторики боя», «Боевое пилотирование», «Боевая медицина», «Бой», «Выживание», «Инженер», «Кибернетика», «Маскировка и проникновение», «Математика», «Навигация», «Пилот крупнотоннажных кораблей», «Пилот малых кораблей», «Пилот средних кораблей», «Робототехника», «Ручное стрелковое оружие», «Сканер», «Специализированное компьютерное оборудование», «Специализированные стили боя», «Стрелок», «Тактик» и «Техник».
Тренировки в связи с ростом уровня изученных мною баз тоже не остались без изменений. Тренажёр выдал рекомендации увеличить длительность утренних занятий на один час. Их интенсивность и сложность выросла в несколько раз по сравнению с тем, что я проделывал в начале полёта. Но, как это ни странно звучит, большая сложность и нагруженность занятий только раззадоривали меня и тренировки уже престали казаться теми страшными пытками, при воспоминании о которых стыла кровь и деревенели мышцы, а перешли в разряд необходимых, но сложных тягот, которые нужно преодолеть. В голове прочно поселилась мысль, что то, что меня не убьёт, сделает только сильнее. И я в это стал даже верить.