Перов тяжело вздохнул. Он смотрел на детей, а они – на него.
– Интересно каким…
Разгружать браконьерские лодки удобнее всего ночью. И скрыться легче, и проверяющих меньше. А в непогоду эти шансы становились еще и выше, потому что мало кому придет в голову выходить в такую погоду за рыбой. Другое дело – за крабом. Риск небольшой, если проверять только те ловушки, что стоят в укромных, защищенных от ветра местах.
Так было и на этот раз. Когда лодка пришвартовалась к берегу, брат Солнцева стоял на причале.
– Сколько поймали? – крикнул он капитану, когда тот подвел катер вплотную к причалу.
– Килограммов триста будет… А ты всё возьмешь?
Брат Солнца кивнул в знак согласия.
– Машина вот-вот уже будет в поселке. Хоть и ураган. Так что возьму всё.
Рядом с ним стоял Петя. Стоял и молчал. Возможно, только сейчас он по-настоящему понял, каким бизнесом занимался его брат и что стояло за его разговорами про то, что всё у него уже есть.
– А ты чего стоишь как вкопанный? – хлопнул его по плечу брат. – Давай помогай. Кто будет ящики таскать?
– Ну, точно не он, – неожиданно прозвучали слова из-за спины Солнца. И тут же рядом с ним появились друзья по команде: Пузел, Синица, Егор, Лёшка, Боря Савельев.
– Он тебе помогать больше не будет! – решительно произнес Мишка.
– Что ты сказал?! – угрожающе произнес брат и попытался замахнуться на Мишку. Его руку перехватил вышедший из тени Перов.
– Так вот чему ты хочешь научить брата?
Мужчина опешил от неожиданного появления стольких людей.
– Браконьерского краба грузить? Ничего не скажешь, хорошее дело…
Разозленный мужчина грозно направился к Перову.
– А тебе-то какое дело?! – и он, взяв попавшуюся под руку увесистую палку, сделал еще несколько шагов в сторону Перова. Но тот не был испуган. Он внимательно смотрел за тем, что происходит, и в момент, когда противник попытался ударить его, выхватил из-за спины то, что первым попалось под руку, когда они собирались на причал, – загнутую клюшку для хоккея, и с ее помощью выбил у противника оружие нападения. От неожиданности Петин брат поскользнулся и свалился с причала в воду. Перов протянул ему руку, а не дотянувшись – все ту же универсальную русскую клюшку.
– Давай тянись. Тебя там уже пограничники ждут. Очень ты им интересен со своим контрабандным крабом.
Перов выпрямился и посмотрел на Петю:
– Думаю, больше он не будет тебе мешать заниматься хоккеем.
Подошедшие пограничники в свете фонарей помогли нарушителю выбраться на причал. Тот пытался сохранить хорошую мину при плохой игре и с вызовом спросил:
– А в чем меня, собственно, обвиняют?!
– В том, что ты не любил русский хоккей, – спокойно ответил ему начальник заставы.
Спустя полчаса Петр Большой и Петр Меньшой сидели за столом на кухне Перова и пили чай. Учитель поставил на стол самое лучшее, что было у него в холодильнике: сгущенное молоко, пряники, которые ему прислали из Тулы, – и даже откопал какие-то полезные конфеты из морских водорослей. Увидев их, Петя удивился, но, распробовав, съел чуть ли не половину. Попутно объяснял то, что считал необходимым сказать:
– Мать ведь у нас одна. Без отца нас растила. А Андрей, в принципе, человек неплохой. Я его знаю… Как брата. Только у него все всегда неудачно. И бизнес его всегда прогорал, и вот теперь эти крабы… Все мечтает выбиться в люди, а из такого поселка, как наш, непросто…
– Это везде и всегда непросто. Хоть здесь, хоть в Москве, хоть в Париже. Простых путей нигде не бывает. Не надо уповать, что где-то есть такая волшебная палочка, которой взмахнешь – и, как в сказке, мир вокруг тебя изменится. И ты вместе с ним. Так что вместо палочки давай-ка ты лучше помаши клюшкой. Это у тебя получается вроде неплохо. И нам тебя не хватает.
Петя поднял голову и улыбнулся в ответ на слова тренера.
– И знаешь… – подумав, произнес Перов, – а ведь я нашел кое-что новое про того человека, который вел этот дневник больше века назад… Это оказался учитель из нашей школы… Его, как ты помнишь, тоже звали Петром. Как нас с тобой… Сплошные «камни» тут собрались. Хотя он был не только учитель. Получается, он начинал как инженер, а потом решил остаться, потому что считал, что здесь как раз и находится та самая бухта Счастья… Что-то пытался здесь сделать… А самое главное, работал в школе… Наверное, был большой идеалист… Верил, что может построить счастливую жизнь.
– Вообще-то не только… – неожиданно подхватил его мысль Петя.
Учитель внимательно посмотрел на него. А Солнце поднялся и взял с полки старый дневник.
– Там было несколько странных страниц. Как будто выцветших или пустых. Только по краям не очень понятные записи… Я посмотрел сначала на лампу, а после – на солнце и увидел, что они не пустые…
Перов молча следил за своим учеником. А тот открыл дневник на тех самых страницах. Вместе они пододвинулись к настольной лампе. Через несколько секунд в ее свете на пожелтевшей странице начал угадываться контур той самой бухты, где они находились и где протекала их жизнь, а еще – причалы, дома, улицы и дороги.
В тишине два Петра внимательно разглядывали то, что давным-давно написал третий Петр. И была в этом рисунке мечта, начерченная на бумаге. Идеальная бухта для счастья, каким ее видел их тезка. А под чертежом было написано всего одно предложение: «Я верю, что когда-нибудь этот чертеж пригодится…»
На последней странице был еще короткий текст, прочесть который можно было только на свет.
Железнодорожная станция Кандалакша,
10 декабря 1917 года
Мы с трудом вернулись после летних работ. В стране ревет революция. Тот крейсер «Аврора», который был заложен в пору моего студенчества, дал залп к ее началу. Брат идет на брата, и каждый абсолютно уверен в своей правоте. Железная дорога работала плохо, часто стояли на перегонах. Несколько раз мы попадали в арест. Сначала к белым, а потом – к красным. Или наоборот. И те и другие хотели нас расстрелять. И каждый из них знал, какое оно – Счастье, из-за которого они были готовы стрелять друг в друга. Но и те и другие нас отпускали, когда выясняли, что мы строим порт. Порт нужен и тем и другим. Но результаты наших исследований мы все равно прятали за голенищами сапог. Так было надежней. Теперь надо понять, что будет дальше – и с нами, с нашим портом…
Побережье Кольского полуострова, бухта Счастья,28 февраля 2023 года
На этих словах, которые можно было прочесть только на свет, дневник заканчивался. Возможно, заканчивалась только его часть, а продолжение дневника было написано в каком-то другом блокноте. Скорее всего, так и было, если принять во внимание характер его автора: обстоятельность, спокойствие и упорство, с которым он верил в лучшее в людях. И, кто знает, может быть, когда-нибудь мы еще найдем его продолжение.
Так писал Перов, сидя за компьютером. Несколько дней назад в социальной сети ему пришло сообщение от Марии Росток – внучки учительницы, благодаря которой стало известно, кто был автором дневника. Внучка разбирала бумаги и вспомнила рассказы своей бабушки. Теперь хотела узнать обо всем поподробней.
Сейчас Перов писал ей ответ. Он сидел за своим видавшим виды компьютером, рядом с ним лежал старый дневник. Учитель брал его в руки, вновь открывал и перелистывал плотные пожелтевшие страницы. Потом опять возвращался к своему письму.
Думаю, и найденный дневник, и сама бухта Счастья будут Вам интересны. А пока мой ученик по фамилии Солнцев сделает об этой находке научную работу на конференцию. Мы уже начали с ним собирать материал.
Набрав этот текст, Перов задумался. Еще раз прочитал его. Потом, словно на что-то решившись, поставил в конце сообщения смайлик и нажал на кнопку «Отправить». И тут же заторопился – нужно было идти на тренировку. В конце концов, чемпионат ведь никто не отменял.
Резервное питание
Иногда тренировки приходилось отменять из-за погоды. Точнее, из-за ее отсутствия. В конце концов, это Арктика. Полагаться на погоду здесь можно с натяжкой, притом очень большой.
– Пойдем сходим в ангар! – в один из таких моментов предложила Синица. – В низине вроде метет не так сильно.
И все вместо тренировки с готовностью побежали за ней.
Ангар, где полковник восстанавливал самолет, был, конечно, убитый. Но мальчишки этого не замечали. А что здесь не убито? На самом деле на фоне всех этих убогих стен, покосившихся стеллажей, промерзших балок все главное видно гораздо лучше, чем в мерцающем блестками интернете. И Петя Солнцев чувствовал это очень остро. Наверное, так бывает всегда, думал он. И ценность этого – самого главного – на фоне разрухи становилась на порядок выше. И центром этим был самолет. Настоящий. Ил-2 или какой-то такой. Он стоял в самой середине, и от его вида у детей перехватило дыханье.
– Можно мы посмотрим? – спросил Петя, когда очнулся от шороха – из-за машины вышел полковник. Предугадать его реакцию было трудно: и свет плохой, да и чего можно ждать от ушедшего на пенсию командира?
Но тот неожиданно улыбнулся.
– Заходите. Заодно погреетесь. А то там холодно…
Дети осторожно обошли самолет и даже дышать старались тихо, словно могли побеспокоить застывшую птицу.
– Откуда он здесь? – удивился Пузел.
– В сопках нашел. Еще когда служил, – ответил полковник. – Несколько раз его у меня пытались сначала купить, а после – украсть. Я поэтому его и спрятал от посторонних. Но вы здесь свои…
Ил-2 – самолет, конечно же, старый. Такие можно увидеть разве что в музее, и то не во всяком. Но удивительное дело: дети обходили его, разглядывали со всех сторон, и он казался им живым, настоящим и неопасным, несмотря на все свое грозное прошлое. Скорее, он больше походил на израненную птицу, которую здесь решили спасти.