— Мы ушли после того, как выяснили, что каравану ничего не угрожает, — доброжелательная улыбка промелькнула на лице Ланса. — Поверьте, мы бы и сами не хотели, чтоб с ним что-нибудь случилось.
— Мне все равно, чего вы хотели, а чего — нет, — фыркнул Ханасон. — Вы нарушили условия контракта. Считаю, что Ваши вещи можно взять в оплату штрафа за невыполнение своих обязательств.
— А не жирно будет? — возмутился Ланс и начал говорить. Поначалу Рэм пытался следить за мыслью жреца, но вскоре сдался. Обилие информации оглушало. Пункты контракта, стоимость утраченных вещей, параграфы устава Купеческого Дома, перекрестные ссылки, логические выкладки — жрец вязал все это в труднопонимаемое нечто. Вскоре монолог сменился диалогом. Если для Рема речь жреца показалась слишком сложной, то купец разобрался с ней довольно быстро и начал приводить контраргументы.
— Согласен! — наконец сообщил Ланс. — В качестве штрафа и платы за перевозку Вы берете треть пластин. Остальное мы забираем.
— Славно, — губы купца Ханасона изобразили улыбку. По его виду сложно было понять, доволен он итогом переговоров или нет. — Мои люди помогут разделить ваши вещи и мои. Совершенно бесплатно.
— И зачем ты согласился? — бурчал Лианг. За его спиной свисал мешок с вещами Неудачников. Такие же мешки, но заполненные бронированными пластинками, висели за спинами Рэма и Ланса. Мичи, как только переговоры завершились, упорхнула: Обществу требовалась ее помощь.
— Хотя бы для того, — крякнул Ланс, — чтобы нам тащить поменьше.
— Если бы мы сохранили весь груз, то можно было бы возчика нанять, — не унимался следопыт. — А если бы ты дал мне пощекотать ему ребрышки кинжалом, то…
— У тебя кинжала не было, — через силу улыбнулся Ланс. — На входе отобрали.
— Ну и что? — Лианг сдаваться не собирался. — Я бы вернулся за ним. Раскидать пару охранников — плевое дело. Я ведь старался. Саранчу потрошил. Пластинки срезал. А они их отобрали.
— Да ладно тебе. Нам и этого хватит.
— Эх! — Лианг вздохнул. — А ведь я шкуру лисы продал.
— Молодец! А за сколько?
— Одиннадцать рубленок, — Лианг встряхнул мешок и нехотя добавил. — Больше не давали.
— И так хорошо, — усмехнулся Ланс и тут же посерьезнел. — Я вот о чем подумал: надо к князю идти и рассказать о том, что с нами случилось. Сами подумайте, высокоуровневые Дети Небес творят страшные дела в пределах княжества, а князь об этом ни сном ни духом. Как вернемся домой, подготовлю прошение об аудиенции!
— А стоит ли? — спросил Лианг. — Небось, отвечать будут долго. Да и с властями связываться мне не по душе.
— Стоит! — уверенно отозвался жрец. — И ответы тут быстро доходят. Отказы в основном. Но, думается мне, князь не откажется узнать о тех, кто хочет уничтожить наследие Хайи аль-Курси. Знать бы еще, что это такое.
Рэм не участвовал в диалоге, и успел заметить, как к ним приближается всадник, мчащийся во весь опор. Люди разбегались с его пути, но Лианг и Ланс, увлеченные разговором ничего не замечали.
В самый последний момент Рэм сумел вытолкнуть из-под копыт жреца, а сам, придавленный мешком, растянулся на его месте. Конь поднялся на дыбы, всадник… точнее, всадница выругалась, взмахнула стеком, и конь, перемахнув через лежачее препятствие, замер. Рэм приподнялся и уставился на серую табличку, висящую над головой женщины. Ее звали Эрмена Моро.
— Грязное ничтожество! — взгляд всадницы устремился на Рэма. Ее красивое лицо исказилось в злобной гримасе. — Да я тебя!..
— Госпожа? — Эрмену Моро догнали два всадника. — С вами всё в порядке?
— Тупицы! Недотепы! Конечно со мной все нормально! — она развернула коня и снова понеслась по улицам.
— Скажи, а кто такая Хайя аль-Курси? — поинтересовался Рэм. Место и впрямь оказалось тихим: небольшой подвальчик, почти без посетителей. По просьбе алхимика им выделили местечко в небольшой кабинке, выход из которой закрывался плотным пологом.
— И ты не знаешь, кто она такая? — Кевин вздохнул. — И чему тебя учили-то?
— Спать на лекциях да мечом махать. Чего еще воину знать надо? — улыбнулся Рэм. — Не тяни, рассказывай, что знаешь про нее и про ее наследие.
— Про наследие ничего не скажу, а про нее расскажу, что знаю. Хайя — самая ярая сторонница князя Густава-Рукоруба — основателя Истрии. По слухам, являлась его любовницей, но, сам понимаешь, это точно неизвестно. Хайя… — алхимик вздохнул. — Самый загадочный персонаж в истории княжества. Небесное Дитя, в чьих жилах текла кровь богов. Полужрица. Полуколдунья. Наследие мертвых давало ей колдовские силы, а поклонение драконьим богам — жреческие. Она обучалась у эльфов и…
— У кого?
— У эльфов! — с нажимом повторил Кевин. — Ты что, и про них ничего не знаешь?
— Знаю, — растеряно произнес Рэм. Наставники рассказывали о эльфах, дварфах, орках, подгорниках. Да о ком они только не рассказывали? — Но я думал, что их не существует…
— Ох! — Кевин вздохнул. — То, что их нет в княжестве, не означает, что их не существует. Истрия — молодое государство — про нее не все эльфы слышали. А побывал бы ты на западе Империи, кого бы только ты там не увидел. Ладно, вернемся к Хайе. Она обучалась магии у эльфов, механике у дварфов, жреческим ритуалам у подгорников, общению с духами у орков. Она путешествовала по Империи, неся добро и справедливость. В ее понимании, разумеется. Хайе молились. Хайе воздвигали статуи. Хайе строили храмы. Хайю пытались поймать и остановить. Имперская тайная служба гонялась за ней по всей Империи: добро и справедливость не всегда сопутствуют государственным интересам. Но успеха они не добились! Попробуй поймать ураган!
— В один прекрасный день, — Кевин набрал в тощую грудь воздуха и продолжил рассказ, — она встретила Густава и умчалась с ним в восход. Эти земли раньше называли Кровавыми. Империя много раз пыталась принести сюда цивилизацию: засылались поселенцы, отправлялись солдаты, строились города — всё бесполезно. Демоны, псоглавцы, крысолюды, монстры и чудовища уничтожали пришлых. Ни одна попытка закрепиться в Кровавых Землях не удавалась. Пока сюда не пришла ватага Густава, тогда еще не Рукоруба, а Свирепого. Да, в летописях так и пишут: ватага. И это намекает на то, что и Густав, и его люди являлись Небесными Детьми. Об этом нигде не сказано прямо, но, мне кажется, иначе быть не могло.
— Они начали войну с Кровавыми Землями, отвоевывая у смерти участок за участком, кусочек земли за кусочком, — Кевин прикрыл глаза, вспоминая. — Победы сменялись поражениями, но они не сдавались и упорно шли к своей цели. Ватажники Густава гибли в боях, но Хайя нашла одиннадцать мест, где появлялись Небесные Дети. Одиннадцать! Сейчас у княжества осталось всего пять подобных мест, да и плодоносят они куда хуже, чем раньше. В то время жрецы не успевали проводить ритуалы закрепления душ. Поначалу новорожденных Небесных Детей бросали в бой почти без обучения. Сильные, мол, выживут!
— Звучит как-то… — Рэм не смог подобрать нужное слово, чтобы выразить свое отношение к рассказу.
— И они победили, — Кевин продолжал говорить. — Кровавые Земли подчинились Густаву. Псоглавцев загнали в Туманные горы. Крысолюды спрятались в глубоких норах. Демонические врата запечатали. Установили границу с Баронствами. Подписали контракт с Гильдией. Отбили атаку Империи и провозгласили мир на вечные времена.
— И на этом все? — разочарованно спросил Рэм. Он не ожидал, что история так просто закончится.
— Не все, — Кевин покачал головой. — После образования княжества в ватаге Густава начались склоки, и она разделилась. Часть пошла за Густавом, а часть — за его противником.
— А как звали противника? — насторожился Рэм. Неужели он набрел на нужную информацию?
— К сожалению, этого никто не знает, — одной фразой Кевин развеял надежды Рэма. — Все источники о Распре уничтожены. И кто из ватажников на чьей стороне воевал, понять невозможно. Густава убили. Его ближних помощников — тоже. Среди погибших была и Хайя. Из первых ватажников остались единицы, и они, ясное дело, делиться информацией о Распре не спешили.
Кевин помолчал немного, а потом ехидно поинтересовался:
— А с чего тебя Хайя аль-Курси так заинтересовала? Ее существование, если честно, под большим вопросом. Источников мало. Больше легенд и сказаний, чем фактов и документов.
— Нууу… — протянул Рэм. — Сказания. Легенды. А ты знаешь, что капитан Зиверс является ее внуком?
— Не может быть, — изумился Кевин. — Ты шутишь.
Он уставился на воина:
— Или не шутишь? Откуда узнал?
— Откуда узнал, говоришь? — переспросил Рэм. Он несколько мгновений разглядывал алхимика, а потом выложил все, что знал: и про Шутника, способного менять имена; и про демонолога, заманившего Неудачников в ловушку; и про господина Брейка, чей уровень казался невероятным и внушал ужас; и про таинственное наследие Хайи аль-Курси, которое Джейл Брейк стремился уничтожить; и про черту, которую получила Мичи, ответив на пять несложных вопросов; и про то, что мошенница рассказала, о том, какие именно люди поучаствовали в убийстве демонолога; и про то, что Ланс пытается добиться княжеской аудиенции. Рэм не скрывал ничего.
Кевин оказался внимательным слушателем. Он не торопил, не вставлял ненужных фраз, не зевал, не пытался изучать потолок, не вслушивался в шум и грозные крики, послышавшиеся за пологом. Кевин молчал, и чем больше он слушал, тем холодней становились его голубые глаза.
— Я не сталкивался с таким, — произнес Кевин, как только Рэм завершил рассказ. — Кое-что слышал о чертах, с помощью которых можно делиться опытом. Но о чертах, скрывающих свое описание, раньше не слышал.
Кевин подумал немного и добавил:
— Ваш лидер прав. О том, что случилось с вашей подругой, лучше не рассказывать никому. На твоем месте я бы приглядывал за ней. Кто знает, как эта черта со временем подействует на нее. А я… Я попробую поискать информацию. Скорей всего в городской библиотеке ее не найти. В княжескую меня пока не пустят, тем более туда хочет пробиться ваш лидер.