Приличней всех выглядел чернобородый мужик. Без оружия. На ногах башмаки с вычурными пряжками, палевые шоссы, полосатые, сине-желтые штаны, доходящие до колен. Из-под высокого воротника куртки-безрукавки выглядывали кружева белой рубашки. По идее красно-зеленая куртка должна была подчеркивать талию, но в данном случае изумительно подчеркивала ее отсутствие. Закатанные рукава рубашки являли мощные мускулистые предплечья. Белоснежно-белые перчатки с обрезанными пальцами довершали образ нарядившегося бугаеподобного попугая. На фоне чернобородого его спутники, обряженные в одинаковые гамбезоны, плотные стеганые штаны и кожаные сапоги с длинными отворотами, просто терялись.
— Мы ищем Мичилайн, — широко оскалился чернобородый и скрестил руки на груди.
— Да? — протянул Ланс, загородил проход, повторив позу собеседника, и грозно произнес:
— Я не услышал ответ на свой вопрос.
Чернобородого Рэм узнал. А как иначе? Должник должен знать кредитора в лицо. Чернобородый являлся хозяином дома, который в результате… случайной цепи событий оказался разрушен. Да, и одного из его сопровождающих воин немного знал. Именно Браслав Гожичек нанял Рэма и Мэри Сью на работу, закончившуюся столь неудачно. Второго сопровождающего по имени Вацек Миро Рэм раньше не видел. Может и хорошо. Кто знает, как вырос бы его долг при встрече с еще одним представителем Общества?
— А я не отвечал, — рыкнул массивный мужик. Внутреннее чувство утверждало, что это обычный человек, но как ни всматривался Рэм в серую табличку над головой чернобородого, а имя прочитать так и не смог. Оно там было. В этом воин мог поклясться! Но буквы расплывались, создавая подрагивающее нечитаемое пятно, при взгляде на которое начинали слезиться глаза.
Противостояние на пороге могло продолжаться долго: ни Ланс, ни его противник уступать не собирались — если б не одно «но»: Рыжая чернобородого тоже узнала.
— Привет! — радостно заорала она и, протиснувшись мимо Ланса, оказалась на крыльце. — Давно не виделись! Как дела? Как жизнь? Новый дом себе не отстроил еще? Если надо из него выгнать кого — зови! Мы всегда с радостью! А если что старое снести — так тем более!
— Ты? — к встрече с Рыжей чернобородый оказался не готов.
— У нас тут такое дело, — веснушчатая бестия замолкла, подозрительно посмотрела в одну сторону, не менее подозрительно глянула в другую, и заговорщицки прошептала. — Беда у нас! Полная беда! Твоя помощь нужна.
— Помощь? Ты о чем вообще…
— Нужно человечка одного спрятать, — громкий шепот девушки разносился по двору. — В болоте каком-нибудь. Или в лесу. В яме глубокой тоже неплохо выйдет. В любом месте, где его никто не найдет, а сам он откуда обратно не выберется. Навсегда спрятать! Ты понимаешь меня? На-всег-да!
— Ты того, девка, — чернобородый аж отшатнулся, — совсем головой поехала. Мы — честные деловые люди. Не беспредельщики. Не мокрушники. В чужой крови пачкаться не будем.
— Так ты опоздал! — выпалила Рыжая в полный голос. — Тут уже все в крови пере…
Рэм и Ланс не сговаривались, но действовали как единое целое. Они обступили говорливую девицу с двух сторон, сжали плечами и прикрыли ей рот ладонями. В результате этого маневра Рыжая замолкла, зато проход в дом освободился. Чем чернобородый не мог не воспользоваться. Он вошел в дом и громко закричал:
— Мичилайн, ты тут?
Мошенница выглянула из кухни и удивленно замерла:
— Чернобород?
— Ты куда пропала? — узрев мошенницу, чернобородый слегка успокоился. — Что на счет моего задания?
— Я его… — Мичи бросила растерянный взор на Ланса и, «прочитав» нужный ответ, деловито сообщила. — Да, твое задание выполнено.
— Правда? — на лице Черноборода возникла тень сомнения. — Тогда почему сразу не доложилась?
— Не смогла, — опустила голову мошенница. — Дела отвлекли.
Мичи украдкой бросила новый взгляд в сторону Ланса, и уверенность снова вернулась к ней:
— Может, пройдем на кухню, и я все расскажу?
Задание казалось не сложным.
Для молодой мошенницы слежка за пятеркой приезжих не составила бы особого труда. Пусть Рыжая с Лиангом превосходили Мичи в скорости и проворстве, но особенности класса давали ей неплохую прибавку к проведению тайных операций. Поначалу Мичилайн действовала легко и расслабленно. К чему все усложнять, когда приезжие ведут себя как самые настоящие ротозеи? Группа из пяти человек шагала по городу и, широко раскрыв глаза, смотрела по сторонам. Их пальцы то и дело указывали на особо украшенные дома, величественные статуи и фонтаны. Приезжие походили на селюков, впервые выбравшихся в город.
Расслабленность чуть не сыграла с мошенницей дурную шутку. Мичи потеряла берега и следила за пришлыми, позабыв про все меры предосторожности. В какой-то момент она решила, что стоит подобраться поближе и послушать, о чем говорят приезжие. Если б не настойчивый зуд, предупреждающий об опасности, она бы обязательно попалась. Ротозейство оказалось напускным. Прям перед ней какой-то грязный мальчонка попытался пощипать кошельки пришлых, подбежал к ним, протянул руку и…
Один из приезжих неуловимым движением ухватил тонкое запястье и подтащил малолетнего воришку к себе. Мичи как раз подошла поближе к приезжим и… не останавливаясь, прошла мимо. Прищуренный взгляд приезжего мгновенно ощупал ее с ног до головы, и Мичилайн поняла, что останавливаться не стоит, иначе ее могут счесть сообщницей вороватого мальца.
Увиденных жестов и услышанных слов хватило, чтобы осознать: приезжие не сельчане и не ротозеи, а члены Общества. Причем, Общества не Борнингенского. Пойманного мальчонку избили. Сильно. С той холодной жестокостью, что присуща настоящим профессионалам. Пришлые разбили пареньку лицо и сломали руки, после чего бросили на улице. Судя по всему, приезжих больше возмутил не факт кражи, а то, что их попытался обокрасть столь неумелый воришка.
Больше Мичи к ним не подходила. Она следила за пятеркой издалека, старательно выбирала позицию, держалась так, чтобы между ней и приезжими всегда находился как минимум один человек. Наставник часто говорил ей, что умные учатся на ошибках других, дураки — на своих, а мертвецы уже ничему не научатся. Мичи не желала становиться мертвецом раньше времени.
Ближе к вечеру пришлые тыкать пальцами во все подряд перестали, а в их действиях появилась некая целеустремленность. Следить за приезжими и сохранять дистанцию стало гораздо труднее. Несколько раз девушка порывалась подобраться к ним поближе, но каждый раз сдерживала себя. И правильно делала. Приезжие довольно часто останавливались и тщательно изучали тех, кто следовал за ними. Лишь большая дистанция позволяла Мичи остаться незамеченной.
Путешествие приезжих завершилось в Портовом квартале. Промеж складов, в нагромождении ящиков, мешков, бочек и огромных кувшинов, среди запахов рыбы, соли, смолы и горелого каменного масла нашелся небольшой домик, где и произошла встреча странной пятерки, так заинтересовавшей Общество, некоего солидного купца и…
Мичи не поверила своим глазам, когда увидела последнего прибывшего. Она видела его всего один раз, и в тот раз он носил красную мантию жреца. Сейчас он больше походил на зажиточного горожанина из тех, что ходят в храмы по праздникам и просят у богов денег, денег и денег. Мошенница даже подумала, что обозналась, но уверилась в обратном, когда услышала, как к нему обращаются собравшиеся.
— Вы опоздали, — скривился купец.
— Да, уважаемый Орнар, — хмыкнул последний прибывший, — я опоздал.
— Вы принесли? — в голосе купца звучала алчность. Жадное нетерпение охватило и тех пятерых, за которыми следила Мичи. Их глаза горели ненасытной жаждой наживы. От последнего прибывшего ждали… чего-то очень необычного. И он не разочаровал.
— Принес, — на свет появилась небольшая — размером с крепкую мужицкую ладонь — коробочка.
— Великолепно, — восторженно прошептал купец и осторожно поинтересовался. — Откроете?
— Конечно, — коробочка явила свое содержимое. Шестнадцать камней душ. Круглые. Полупрозрачные. В каждом завораживающе пульсировала крохотная белая искорка. Возьми один — ни за что не отличишь от остальных.
— Изумительно, — выдохнул Орнар с чувством. — Это невероятное зрелище, Аскатон. Чистые, не запятнанные камни. Ими можно любоваться вечно.
— Знаете, — хмыкнул жрец, и крышка коробочки захлопнулась, — есть более интересные зрелища. Моему господину, например, нравится ручеек из серебряных монет. Говорит, подагру успокаивает.
— Да-да, — купец помотал головой, стремясь избавиться от завораживающего зрелища, и с осторожностью взял коробочку в руку. — Деньги для твоего господина мне уже передали. А я, признаюсь, не верил, что в этот раз удастся добыть столько. Как вам это удалось?
— Секрет, — холодные глаза грозно сверкнули. — Не стоит лезть в чужие дела.
— Конечно-конечно, — пошел на попятную купец. Он нежно провел рукой по крышке, тяжело вздохнул и с явной неохотой протянул коробочку лидеру пришлых:
— Заберите ее, Джоул. Заберите, — голос Орнара дрогнул.
Вместилище камней душ перекочевало к Джоулу. Он открыл ее, еще разок проверил содержимое и, убедившись, что камни на месте, произнес:
— Подтверждаю. Сделка исполнена.
— Исполнена, — согласился Аскатон.
— Замечательно, — медленно сказал купец. Глаза Орнара неотрывно следили за коробочкой. Когда она спряталась в сумке Джоула, купец украдкой вздохнул. — Аскатон, передай господину, что деньги он может получить в любой момент. Всё оформлено как положено: ни одна ищейка не подкопается.
— Передам, — жрец кивнул и, не прощаясь, покинул дом.
Выждав немного, на выход последовал и купец. Последними из дома ушли приезжие. Ну как последними… Если бы они решили немного задержаться, то смогли бы увидеть, как от одной из подстропильных балок отделяется темная, почти черная тень. Путем хитрых перемещений эта тень спустилась вниз, выбралась из дома и стала преследовать приезжих.