все время следовали за парнями, чем озадачивали Филиппа. Но причина такого повышенного внимания оказалась проста: обоим мужчинам хотелось еще раз узнать о технике боя, который продемонстрировал Филипп.
В комнате адепт медленно показал несколько приемов, объяснил, как они действуют. После ухода мужчин спецназовец завалился на кровать, с удовольствием вытянув гудящие ноги. Рич устроился на кровати Сентиара.
А рано утром Филипп поднял Рича, вылив на него ведро воды. Демон ругался, орал, матерился, но ему ничего другого не оставалось, как последовать за Филиппом на тренировочную площадку, где с этого дня начались мучения-учения-тренировки…
Глава 4
— Ты изверг! — возмущался Рич, болтаясь на перекладине рядом с подтягивающимся Филиппом. — Тебе надо, ты и тренируйся! Меня-то зачем в это втягивать? Я и так красив и соблазнителен. Зачем мне еще накачивать тело?
— Не ной, а тренируйся, — осадил его адепт. Настроение Филиппа резко падало вниз. Все оказалось хуже, чем он думал. Вместо обычных и привычных пятидесяти подтягиваний, ему едва удалось выжать только восемь, да и то с большой натяжкой. Но сдаваться он не собирался.
Спрыгнув с перекладины, отправился на пробежку, несмотря на то, что мышцы гудели, тело ломило, кости выворачивало от таких нагрузок, ноги становились ватными, отказываясь двигаться. Но спецназовец пытался погасить боль, отрешиться от ломки, перед ним стояла цель, к которой он стремился. За пробежкой последовала растяжка и отжимание. Они отняли последние силы. Упав прямо на песок, юноша прикрыл глаза. Хотелось отдохнуть, плюнуть на все. Но он не мог себе этого позволить. Пришлось собирать себя в кучку и вставать. Когда с самокопанием было покончено, Филипп огляделся вокруг, нашел кусок фанеры и вручил ее Ричу.
— За каким надом? — удивился темный, крутя в руках предмет. — Что мне с ним делать?
— Держать на уровне груди, — буркнул Филипп, стягивая с себя рубашку, разрывая ее пополам и обматывая обе руки. — Сейчас проведем небольшую разминку. Побудешь грушей. Держи только крепко. Надеюсь, она не треснет после первого же удара.
— А если эта штуковина разломается? — с сомнением смотря на непрочный предмет, спросил демон.
— Переживешь, ты сильный, — отмахнулся от него спецназовец. — Все, меньше слов. Танцуем.
И Филипп начал оттачивать удары на дощечке, что держал темный. Она оказалась довольно крепкой. При каждом попадании раздавался только глухой звук. Оба парня кружились друг около друга. Демон уворачивался, усложняя задачу, Филипп в ответ проявлял чудеса акробатики, но доставал до заветной дощечки. Пот градом катился с полуобнаженного тела адепта, застилал глаза, он даже не смахивал его, настолько был увлечен. После рук в ход пошли ноги. И снова спецназовец заскрипел зубами. Растяжка совсем ни к черту. Ноги отказывались подниматься в нужный размах, но парень не собирался сдаваться, раз за разом целился ногой в доску до тех пор, пока конечности не стали ватными.
Демон и спецназовец не сразу заметили любопытных. Вокруг них уже собралась приличная толпа, с удивлением наблюдающая за действиями Филиппа. Невдалеке за ними пристально следили и магистры с мэтрами. На лицах всех присутствующих можно было прочесть недоверие и сомнение. Многих смущал и напрягал факт такого резкого изменения Фратира.
— Куда делся наш инфантильный Фратир?
— Какой зверь его покусал?
— Может, его оборотень заразил? Или лич ядом отравил?
— Откуда он взял такие приемы?
Из толпы то и дело раздавались реплики, которые Филипп старался игнорировать. Вот только чужое пристальное внимание отвлекало, спецназовец потерял концентрацию и ему пришлось закончить тренировку. Подхватив дощечку подмышку, он кивнул демону, и они оба, рассекая толпу словно два ледокола, поспешили в комнату, смыть пот и грязь с тел.
— А доска тебе зачем? — спросил Рич, заметив, что Филипп не расстался с деревянным предметом.
— Чтоб не сперли и не сломали, она нам еще пригодится. С ней и в комнате можно тренироваться, — ответил адепт. Темный жалобно застонал, хватаясь за голову.
— Всему есть предел, нельзя так изводить себя, — наставительно заметил он, для наглядности подняв вверх указательный палец.
— Ну да, ну да, лучше таким хлюпиком ходить, на которого дунь, он и рассыпется, — с сарказмом усмехнулся спецназовец. — Я отвык быть слабым и беспомощным. Поэтому новому телу придется подстраиваться под меня, даже если я его замучаю до полусмерти. Но я сделаю из него то, что надо мне.
— Удачи, — отмахнулся Рич, первым забегая в душ, пока Филипп исследовал недра шкафа с одеждой.
— Господи! Как это можно носить? — схватился за голову спецназовец. — В борделе шлюхи и то скромнее. И это одежда парня? — Филипп приподнял некое подобие туники, которая состояла из одних тесемок. — Вентиляция, наверное, — вынес вердикт адепт, отшвыривая вещь в сторону. — А это, типа, штаны? — на этот раз в руках оказалась тряпочка, тонкая как шелк, ее можно было скрутить и сжать в кулаке. Но больше всего она поразила Филиппа полной прозрачностью.
И эта вещица отправилась вслед за первой. Уже через полчаса разгребания позади спецназовца высилась целая гора, на которую он не мог смотреть без злости, а шкаф почти опустел.
— Что за погром? — раздался голос демона, вышедшего из душа. — Ты что это устроил?
— Пытаюсь выбрать одежду. А надеть-то нечего, — развел руками в стороны Филипп.
— Почему это нечего, — удивился Рич, вытаскивая из кучи понравившуюся ему яркую аляпистую рубашку. — Смотри, какая прелесть. Почему бы тебе для разнообразия не побыть попугаем? Сюда, кажется, даже штаны не требуются, она почти до колен. Будешь самым сексапильным и обворожительным…
— Пугалом, — оборвал Филипп, разворачиваясь и вырывая рубаху из рук темного, и со злостью швыряя ее обратно в кучу. — Не зли меня. Лучше придумай, где взять нормальную одежду.
— Эх! Темнота! — вздохнул демон. — Вон же форма висит на стуле, чистая и выглаженная. Чем она-то тебе не угодила?
Филипп обернулся, хлопнул себя по лбу, вскочил, осмотрел костюм адепта, удовлетворенно кивнул и отправился в душ.
Занятия проходили в напряженной обстановке. А все потому, что многие не смогли привыкнуть к новому Фратиру. Некоторые предметы были знакомы спецназовцу, такие как математика, основы тактики и стратегии — на них он в очередной раз отличился, поведав несколько новых и неизвестных этому миру приемов. Всего лишь взяв их из истории своего мира. Филипп рассказал, как выигрывали войну Цезарь, Македонский, Жуков и Рокоссовский.
Его слушали, затаив дыхание. А магистр Лайд даже попросил нарисовать несколько схем, что Филипп с удовольствием и сделал.
Но были предметы, о которых спецназовец впервые слышал: некромантия, практическая и теоретическая магия, зельеварение и основы и принципы левитации. Здесь Филиппу пришлось туго. Он не понимал, зачем кому-то воскрешать мертвых, да еще и наделять их разумом. Пытался доказать закон притяжения, что человек не приспособлен к полетам. Но ему продемонстрировали обратное. Недоумевал, зачем бойцу варить зелье, ведь его сила в другом, а первую помощь пострадавшему он и так сможет оказать. Ему прочли лекцию на тему того, насколько необходимо самому выбрать рецепт зелья и правильно его приготовить. Условия в жизни бывают разные.
Филиппу ничего не оставалось, как принять все объяснения на веру и продолжить учебу.
— Против системы не попрешь, — наставительно заметил демон, до этого все время молчавший и наблюдавщий за Филиппом.
В академии все привыкли к новому имени Фратира-Филиппа, хотя многие не могли понять, с чем связаны эти перемены. Сиер на одном из общих собраний адептов, объяснил, что Филипп с Сентиером проводили запрещенный опыт, в ходе которого Фратир потерял память, и единственное имя, всплывшее в голове, оказалось то, каким он себя сейчас называет. Спецназовец поражался, что все поверили в эту чушь. Видимо, у вампира был очень большой дар убеждения. Но уже через месяц о старом имени все забыли и называли попаданца только Филиппом.
Постепенно спецназовец освоился в новом мире. Магией с ним дополнительно занимались магистры: уже знакомый остроухий, оказавшийся эльфом, и оборотень — строгий, неулыбчивый, вечно смурной мужчина, на первый взгляд которому было не больше тридцати. Они вдвоем помогали адепту с заклинаниями, с концентрацией, с правильным произношением заклятий и магических формулировок. Стоило только ошибиться в одной букве и все — финита ля комедия.
Но и о тренировках попаданец не забывал. Каждое утро вместе с ним собирались на занятия человек пятнадцать адептов. Они повторяли за спецназовцем движения, проводили спарринги самообороны, которые демонстрировал Филипп. Взамен показывали приемы рукопашного боя их мира. Каждый день адепта был загружен работой под завязку. Никто больше не насмехался над ним, как это было с прежним хозяином тела. Он стал негласным лидером. Его уважали, к нему прислушивались, спрашивали совета по любым вопросам.
Единственное, чего он так и не успел — это узнать о мире, в котором ему надлежало жить. Сколько раз упрекал Рича в несдерживании обещания, данного им в день их знакомства, тот все время отмахивался. Но все же однажды вечером притащил карту, разложил ее на столе и стал рассказывать, что собой представляет место, где оказался Филипп.
— Вот это — мир Зериас, — демон обвел всю карту. — Мы находимся вот здесь, — ткнул он в точку на одном из четырех материков. — Геария. Кроме людей здесь живут эльфы в лесах, больше нелюдей нет, так как Император запретил селиться на одной с ним территории другим существам. Эльфы — исключение. Они маги жизни, спасатели природы, потому им дозволено расселяться где угодно.
— Местная элита — остроухие? — поинтересовался спецназовец, вспомнив магистра. — А вампиры?
— Клыкастые живут вот здесь, — Рич обвел материк на самом севере. — Лиадия. Во льдах способны жить только вампирюги, они не чувствуют холода. Больше там никто не может выдержать больше двух дней.