е неудачников? Мне казалось, тебе тоже не нравится капитан Хызыр! И его свита.
— На нравится, — криво усмехнулся Азиз. — Видишь ли в чем дело, Гасан: мне вообще никто из вас, уродов, не нравится. Но ты ведь знаешь: после предыдущей нашей передряги я обязан Лухраспу свободой, а это долг чести. Ну а Лухрасп — человек Хызыра. ...Не двигайся, старый лис! Или выстрелю.
А Гасан действительно медленно поднимал руки: как бы в примирительном жесте.
— Ну-ну-ну, Азиз! Каждый из нас кому-нибудь да обязан... К чему пустые угрозы? А они пустые… Спящий ведь тут же воскреснет на ближайшем камне!!
— Ах ты… — осознав, что дал маху, Азиз резко перевел ствол на Гасана.
...Тот щелкнул пальцами. Мигом позже раздался еще щелчок — это “Азазелло” нажал на спуск. Однако выстрела не случилось. Коротышка крутнулся на месте, чтобы броситься наутек, но пигмей снова плюнул иглой. Азиз, проскрежетав крюком по стволу дерева, упал лицом вниз.
— Сын паршивой собаки! — выругался Гасан, плюнув в него еще раз, но уже самым обычным образом. — Заставил меня сжечь заклинание… Вака, они совсем?..
Пигмей невозмутимо кивнул.
— Экий ты кровожадный дикарь, — покосился на его трубку Гасан. — Свои были парни всё-таки… С параличом иглы кончились, что ли?
Вака развел руками: мол, чем богаты.
— Ладно… Бурдюк, оттащи их поглубже в заросли, а то все же, не ровен час, вернется Хызыр — наткнется. Потом помянем!
Толстяк, пыхтя, принялся выполнять приказ, не постеснявшись сунуть себе за пояс пистоль и кошель с монетами, срезанный с пояса Азазелло.
Все это время я пытался поймать момент, чтобы вытащить из-за пазухи Коготь и освободиться, но носатый крысеныш следил за мной и, радостно скалясь, тыкал факелом. Здоровья слетела уже почти половина.
— Гасан… — прохрипел я. — Есть пара условий...
Маг, ухмыляясь, приблизился.
— Это какие еще условия, оборотень?
— Во-первых, отпустить меня и еще того гнома, который у вас в плену. Во-вторых, не трогать эльфийку и полудемона, если они нам попадутся. В-третьих, вели своему ублюдку убрать огонь и вытащите меня из сети: иначе я не смогу идти.
— Конечно, — согласился Гасан, — положись на пирата! Эй, Грибо, погаси-ка и впрямь факелы, кроме одного. Мы ведь не знаем точно, где капитан… А этого вынь из сетки, но свяжи руки — за спиной.
Он наклонился, почти коснувшись меня грязной седой бородой.
— Мы отпустим тебя, когда откопаем клад, оборотень. А твоего друга гнома — когда вернемся сюда. Это ведь честно?
— Ладно, — согласился я. — Но вам бы, ребята, кирки. Или лопаты. И носилки!
— Ты прав, — Гасан отдал приказ пигмею, и тот вскоре притащил инструменты, обернутые в холстину. — Я ждал, вспомнишь ли ты об этом. Я все сильней начинаю тебе верить, оборотень. Теперь говори, где клад.
— Я могу только показать место. Идите за мной.
— А вот теперь лжешь, нечистая тварь, — ласково ответил Гасан. — Ты говорил, что прочел надписи на стенах хижины. Стало быть, там было точно указано, где искать. А?
— Если скажу, вы меня сразу отпустите?
— Нет, конечно. Но если не скажешь, отведаешь и серебра, и огня.
Я скривился.
— Там есть овраг, а над ним — дерево с вывороченными корнями. Нам туда.
— Пошли, — приказал пират.
И мы пошли.
Глава 11. Бунт на корабле
Через джунгли разбойники двигались довольно шумно, но быстро. На нас никто не напал.
Я спотыкался, безрезультатно тасовал окна меню и терзался тем, что никак не могу связаться с товарищами, чтобы предупредить их о появлении пиратов. Хоть бы на четверых дали сделать чатик, если другие игроки недоступны…
А так — что мне делать, когда мы придем не место? Зачем я туда потащил вооруженных врагов? А что оставалось делать?..
...Ладно, придется импровизировать. Еще неизвестно, как там эльфийка и полудемон — может, снова висят на дереве.
Я несколько раз специально упал и вскрикнул, чтобы дать РыбНику и Мари знать о нашем приближении, пока Гасан всерьез не пообещал оглушить меня ковшиком. Мы были почти у цели.
Увы, моим надеждам, что эти двое воспользовались полученной передышкой, устроили грамотную засаду или просто успели сделать что-то полезное, не суждено было сбыться. Шума, который я издавал, никто не услышал.
Зато мы заранее услыхали и грохот, и стоны, доносящиеся из оврага.
— А ну давай, баранья башка! — рык капитана Хызыра невозможно было перепутать ни с чем другим. — Поработай-ка головой!
...Б-бац! — и эхо.
— О-о-ох…
...Что там творится??
— Ненадолго задержала их твоя яма, — сплюнул Гасан. — Ну хорошо хоть, что не в лагерь отправились, а сюда...
Сделав мелкому знак погасить факел и бочком подобравшись к выворотню, он осторожно скосился на дно оврага. Потом то же самое сделал Вака. Потом Бурдюк. Последний из моих конвоиров тоже потянул меня к краю, чтобы самому посмотреть, и я наравне с пиратами заглянул вниз.
У стенки оврага стоял Лухрасп. В одной руке он держал факел, а в другой — ятаган, прижимая его прямо к горлу Мари, распластавшейся по той же стенке. При этом усач дымил трубкой настолько невозмутимо, будто происходящее совершенно его не касалось.
Эльфийка была бледна — неудивительно с учетом ее ран.
Неподалеку от этих двоих Хызыр и Амра держали под руки полудемона. Тот по-прежнему был в оковах и выглядел плохо.
— Раз… два… три! — скомандовал капитан, и разбойники, коротко разбежавшись, рогами впечатали РыбНика в таинственно мерцающую дверь — в свете факела и луны ее было прекрасно видно.
РыбНик вновь охнул, а дверь даже не шелохнулась.
— Ничего, скоро треснет! — обнадежил своих людей капитан. — Клянусь своей бородой!
...Если он имел в виду голову полудемона, то сдержать клятву ему было совсем нетрудно.
Я едва удержался, чтобы не завыть от досады. Да что же такое-то! Их вообще одних можно оставить? Нос вытащишь — хвост увязнет, хвост вытащишь — нос увязнет… Театр дураков, где все бегают туда-сюда.
— Там клад? — зловещим шепотом спросил у меня Гасан.
Я кивнул.
— Тогда подождем, — рассудил маг. — Пусть они дверь откроют, а уж там мы их…
— Нельзя ждать, почтенный Гасан! — трагически зашептал я. — Они так не откроют! А полудемон скоро на респ улетит… ну то есть на Камень Возрождения Спящих. А как правильно открывать — доподлинно только ему известно!!
“Хоттабыч” недоверчиво скривился.
— ...Ведь мудрый Гасан не забыл, что именно за полудемоном, чтобы тот прочитал знаки в хижине, капитан Хызыр послал Бен-Ганаша?.. Я тоже читал эти знаки, но главный по ним — полудемон, — я ткнул пальцем вниз. — Без него не открою! Нам нужно освободить полудемона, а уж там я договорюсь, чтоб он поведал нам последнюю тайну двери.
На этот раз уловка сработала. Раздраженно и подозрительно на меня зыркая, Гасан все же поманил свою команду и, склонившись голова к голове, они стали обсуждать план.
— Мы сверху, у нас преимущество, — скрипел старый пират. — И нас четверо. Амра сразу в драку полезет, бешеный. Да и с Тито они дружили… А вот с Лухраспом можно и поговорить… но сначала — вырезать капитана. ...Вака! Иглы остались?
Пигмей показал жестом: нет.
— Плохо… Зато пистоль есть… и еще кое-что, — Гасан покосился на здоровенный валун, вросший в обрыв неподалеку от вывороченных корней. — Ты, оборотень! Хочешь свободу заполучить — помогай нам, и полудемон твой тоже пусть помогает! Но Грибо за тобой будет приглядывать…
...Несчастного Рыбу еще несколько раз приложили рогами об дверь, покуда мы обходили овраг и спускались в него с вершины. Невзирая на требование “помогать”, руки мне оставили связанными, и паскудный Грибо держал за конец веревки. Главным же был назначен Бурдюк. Втроем мы крались вперед и вскоре вышли к Лухраспу, который стоял к нам спиной, удерживая клинок у горла эльфийки.
— Эй, Лу! — хрипло воскликнул Бурдюк, нацелив на собрата пистоль. — Хорошая новость: команда решила переизбрать капитана. Стой смирно, продолжай держать эту бабу — и я не выстрелю.
Лухрасп невозмутимо выпустил клуб дыма.
— Бурдюк, капитан Хызыр — вон он. Наверно, ты хочешь лично ему рассказать про переизбрание? Уверен, ему будут интересно послушать.
Хызыр и Амра, находящиеся в паре десятков метров дальше по дну оврага, бросили полудемона (РыбНик со стоном упал на колени) и повернулись на шум. Бурдюк перевел на них ствол пистоля.
— Хызыр! У меня есть послание. От лица капитана Гасана объявляю тебя низложенным!
Коротышка свирепо оскалился, став похожим на хеллоуинского Джека-с-фонарем, глаза его опасно сверкнули.
— Низложен! — рявкнул он. — Неужели?! Стало быть, вы устроили междусобойчик у меня за спиной и так порешили?.. А где же ваша черная метка, Бурдюк? — с металлическим шелестом выхватив ятаган и наклонив голову с пеньками рогов, Хызыр пошел прямо на пистолет. — Где метка?!
...Раздался треск, который бывает, когда лопатой выворачиваешь большой ком земли, и короткий свист. Валун размером с добрую бочку, оставляя после себя шлейф из обрывков корней и земли, обрушился на капитана Хызыра, сшибив с ног и отбросив к стене оврага.
— Вот она! — крикнул сверху Гасан, и Грибо у меня за спиной зашелся визгливым смехом.
— Трусливые псы! — взревел Амра и, выхватив свой огромный меч, бросился на Бурдюка.
Тот выстрелил. Амра пошатнулся, но не упал. Сверху на плечи ему спикировал Вака, вгоняя два коротких кинжала в спину здоровяка, однако не удержался и соскользнул, кинжалы его полетели в разные стороны, а сам он неслабо ударился головой о камень. Мари дернулась, но Лухрасп невозмутимо пересек ее попытку освободиться:
— Тс-с-с!
Меч Амры с лязгом скрестился с клинком Бурдюка, и толстяк, запыхтев, попятился: настолько мощным и резким был натиск его противника. Грибо, взвизгнув, потянул меня прочь — подальше от этих двоих.
“Тень медведя”!
...Шарахнулись, так или иначе, все, кроме Гасана (который был наверху) и Амры (тот явно вошел в раж берсерка, и устрашающая иллюзия была ему нипочем). Грибо же бросил конец веревки и с верещанием пустился бежать назад, в сторону вершины оврага.