Может, я даже ему обязана была своей жизнью. Если бы не он, я могла бы быть мертва или стать паралитиком. Я направлялась именно по этой траектории, судя по тому, как я каталась.
Это вернуло мои мысли к Патрику. Я знаю, что ему бы понравилась эта прогулка. Мне интересно, что бы случилось, если бы мы прошли Путь вдвоем.
Мы бы наверняка ругались из-за нашего разного подхода ко всему. Он бы шел так быстро, что я бы сильно разозлилась и устала в попытке угнаться за ним. Это бы разрушило весь положительный опыт для меня. Или нет? Я не была уверена.
После непродолжительного спуска передо мной снова был подъем, на этот раз гораздо более крутой.
Я выбрала тот же подход, что и при спуске. Я ходила из стороны в сторону, поднимаясь вверх при помощи треккинговых палок. Я даже не представляю, как бы я справилась без них. Они толкали меня вперед, тянули вверх, не позволяли мне падать и держали меня на ногах.
После восьми с половиной часов ходьбы я наконец-то прибыла в Сан-Хуан – маленькую средневековую деревню, которая была значимым местом для древних паломников. Мне нравилась атмосфера здесь. Я перешла через небольшую речку и оказалась на старой улочке. В тот момент, когда я проходила мимо единственного общежития для паломников, оттуда выбежали две женщины, прикрывая рты и подавляя рвоту. Одна из них заметила меня и сказала: «Я настоятельно не рекомендую здесь оставаться. Там ужасно грязно и отвратительно пахнет».
У меня даже брови поднялись от удивления. «Хорошо. Не буду», – ответила я, зная, что я там не остаюсь и очень рада этому факту.
Я высматривала вывеску своей гостиницы, пока шла по улице, и вскоре она всплыла передо мной. Это было милое маленькое местечко, расположенное за небольшой калиткой, и выглядело оно достаточно прилично, напоминая мне бутик-отель. Я была рада. Вот это удача.
Я подошла к входу и увидела вывеску, на которой сообщалось, что никого не было внутри и получить свой ключ можно в кафе «Сан-Хуан», расположенном ниже по улице.
Пять минут спустя я оказалась на красивой террасе, на которой паломники сидели за столиками, выпивали, расслаблялись и наслаждались теплым солнцем. Я оглянулась вокруг. В центре этой террасы я заметила кафе «Сан-Хуан». Сняв свои перчатки и поставив палки к стене, я зашла внутрь.
Работник кафе был очень занят и игнорировал меня больше десяти минут, пока я стояла у стойки. Он в одиночку справлялся со всеми заказами, разливая холодное пиво из крана, заваривая кофе, открывая бутылки и наливая красное вино.
Наконец он посмотрел на меня и сказал:
– Да?
Я была немного напугана, потому что выглядело все так, будто мне лучше сразу быстро рассказать, что мне было нужно, так как я врывалась в его мир.
– Да. У меня бронь в гостинице дальше по дороге, – ответила я.
Не дав мне закончить, он покачал головой и сказал:
– Она полная.
– Нет, – огрызнулась я. – У меня там забронирован номер. Они ожидают меня.
– Нет. Там мест нет, – повторил он.
Я начала нервничать. Такого раньше не происходило. Достав маленькую сумочку, в которой хранился мой паспорт, кредитные карты и список бронирований, я показала ему бумагу.
– Видите? – спросила я почти девчачьим голосом, указывая на листок. – Вот оно. Вот название гостиницы и номер бронирования.
– А, нет! – Он драматично махнул руками и сказал: – У меня нет такого бронирования!
Он был явно раздражен тем, что я его беспокою.
Затем он схватил записную книжку со стеллажа за ним и начал листать ее на случай, если он упустил что-то. Мое сердце колотилось.
– Ничего для вас, – подтвердил он самодовольно.
– Но вот же подтверждение из компании «Камино Вейс», – я спорила.
– Эх, «Камино Вейс». Они ошиблись. Нет никаких «Камино Вейс», – сказал он в ответ.
Я была такой расстроенной и уставшей, что готова была разрыдаться.
– Но вот же, здесь написано, – промямлила я, указывая пальцем на мятый листок, который я таскала с собой. Меня уже трясло от волнения, так как я боялась, что мне придется ночевать в общежитии, которое я проходила по дороге сюда. Да и я понятия не имела, где может быть моя сумка.
В этот момент он сказал:
– Успокойтесь, странница. Я проверю.
Он указал мне на стул, налил мне большой бокал вина и пригласил присесть.
Надеюсь, мне это не понадобится. Однако я все равно была благодарна этому.
Он снял трубку и на протяжении десяти минут сильно ругался на кого-то на испанском, затем посмотрел на меня и покачал головой.
– Знаю, – сказал он мне.
Я глубоко вдохнула и залпом выпила вино. Я надеялась, что его последняя фраза значила: «Я знаю, где твоя гостиница, где твоя сумка, и все это находится неподалеку».
Он повесил трубку и сказал:
– Вы сегодня остаетесь в пяти километрах отсюда.
– Что? Нет! – крикнула я, слишком уставшая, чтобы идти еще пять километров. – А как же моя сумка?
– Ваша сумка у нас, но брони нет, – сказал он, теперь пытаясь меня подбодрить, так как его явно не прельщала мысль о заплаканном паломнике, рухнувшем у него посреди кафе.
– Не переживайте, – сказал он на плохом английском. – Человек едет за вами. Он отвезет вас и вашу сумку в гостиницу.
– Хорошо, – выдохнула я с облегчением.
Мне стало интересно, кто этот «человек», а потом мне стало все равно. Раз он не заставит меня идти пешком еще пять километров, да еще и сумку привезет, тогда он явно мой друг.
Но поездка на машине. Это считается жульничеством?
Нет! Я так много прошла. Если у меня случилось несчастье и мне подают машину, то я не должна отказываться. Я подавила в себе чувство вины.
– Где находится моя гостиница? – спросила я у бармена, как только пришла в себя.
– У шоссе, – ответил он.
– Меня привезут завтра сюда обратно, чтобы я могла продолжить свой путь? – пыталась выяснить я.
– Да, все хорошо. Если хотите, то сделают, – ответил он на ломаном английском, возвращаясь к уже накопившимся листкам с заказами, которые перед ним клали. Затем он налил мне еще один бокал вина.
Забавно, как оно сейчас хорошо идет. Целый день все идет скачками – то подъем, то падение.
Через пятнадцать минут подъехала старая разваливающаяся машина, в которой на заднем сиденье лежала моя сумка, будто крича: «Эй! Я скучала по тебе. Запрыгивай, давай!»
Следующее, что я помню, – это то, что я стояла перед испанским мотелем экономкласса, расположенным рядом с шоссе.
Он не был настолько привлекательным, как бутик-отель, который я увидела ранее в Сан-Хуане. Я бы не сильно расстроилась, если бы не увидела сначала тот отель, но так как я рассчитывала на другое, то мотель теперь казался гораздо хуже.
Я поторопилась с выводами. Это был достаточно новый мотель, и мой номер оказался очень хорошим, с большой кроватью, огромным душем и глубокой ванной, в которой я пролежала настолько долго, насколько смогла. Было так приятно расслабить свои напряженные мышцы.
Хорошо быть гибкой и независимой. Это был урок дня. Плыви с течением. Доверься Пути. Он никогда не подведет.
«Спасибо, Господи!» – я громко крикнула, пока лежала в ванной.
Я приготовилась подремать и, взглянув на сумку, вспомнила про свои палки: «О нет! Я забыла их!»
Как я должна была идти дальше? Мне они были необходимы. Я подбежала к стойке и попросила парня, который меня подвез, узнать, были ли они еще там, где я их оставила. Он позвонил в кафе, но, повесив трубку, покачал головой. Их давно уже там не было.
Черт! Внезапно предстоящая дорога показалась мне гораздо более тяжелой, чем сегодня.
«Не волнуйся, – я успокоила себя. – Ты сделаешь это. Купишь новые палки, как только доберешься до Бургоса. Всего один день потерпеть».
Это меня успокоило, оставляя меня лишь с мыслями о том, что между мной и Бургосом лежало двадцать четыре километра.
В этот момент я повернулась, и передо мной оказался грек, которого я встретила сегодня днем.
– Соня, – расплылся он в улыбке и пристал ко мне, словно клей. – Я так рад тебя видеть. Мы поужинаем сегодня?
Мне хотелось ответить «Нет!», но так как в гостинице была только одна столовая, а поблизости не было ничего из кафе и ресторанов, то такой ответ вряд ли бы оказался вежливым. Мы в любом случае оказались бы вместе за ужином. Я улыбнулась и сказала:
– Да, конечно.
Мы встретились с греком в семь часов. Я была удивлена, что в гостинице больше не было ни одного паломника. Мы с ним были вдвоем, не считая парня за стойкой, официанта и повара. Он был уверен, что наша встреча в таком неожиданном месте означала, что мы должны были провести время вместе, вдвоем.
Может, он был прав, так как мы находились на Пути, а здесь ничего не происходило просто так. Он спросил меня, что привело меня на Камино, и я просто показала на область, где было мое сердце, и сказала, что оно разбито. Он кивнул, а затем показал на свое и ответил: «У меня тоже».
Затем, капля за каплей, он начал изливать мне душу. С помощью ломаного языка и словаря, а также языка жестов он рассказал мне все о детстве без отца и о матери, пускавшей домой бесконечный поток мужчин, которые его всячески обижали. У него сводило мышцы лица, когда он говорил об этом. Затем он начал плакать и рассказал, что он всегда был полон стыда и ненависти к себе, а также в нем было столько гнева, что он временами хотел убить кого-нибудь. Я видела, что ему очень больно, и во мне пробудилось сострадание.
Чем больше было вина, тем свободнее он говорил, а с каждым бокалом всплывало больше деталей. Он поведал мне о многих темных секретах, включая его сексуальные проблемы, его зависимости, финансовые проблемы, а также депрессию и попытки суицида. Затем он рассказал, что однажды в глубоком отчаянии он видел сон, в котором ему было сказано, что он должен пройти Путь, а также в этом сне он видел и мое лицо. Это и была причина того, почему он так пристально смотрел на меня утром.
Грек был настолько поражен, что не мог отвести от меня взгляда. Он боялся подойти ко мне, когда я села отдохнуть, потому что он знал, что я не хотела ни с кем разговаривать, но он чувствовал, что должен был попробовать, хоть и очень стеснялся.