День 26Из Понферрады в Вильяфранку-дель-Бьерсо23 километра
Я проснулась рано утром в Понферраде, по-прежнему поглощенная эмоциями предыдущего дня. После того как я вышла из-под холодного облака на вершине горы, я многие километры шла через восхитительную горную долину, заполненную цветами всех видов и оттенков. От этого захватывало дух.
Мое сердце пело. Мне казалось, что я сбросила несколько тысяч лет кармы. Слова не могут передать того блаженства, которое я ощущала. Все чувства обострились. Цвета, окружавшие меня, были настолько яркими, что мне приходилось постоянно останавливаться только для того, чтобы любоваться ими. Небо было кристально чистым, и птицы пели так громко, что я могла подумать, будто это галлюцинация. Может быть, это она и была. Или именно так должны работать чувства, когда мы не тонем в губительной энергии горького опыта прошлого и обид. Сладчайшие ароматы цветов ударяли мне в голову с такой силой, что мне казалось, будто я только что обрела чувство обоняния. Но в тот день я чувствовала все запахи.
Я была погружена в настоящее и чувствовала, что каждая клетка моего тела работала на полную мощность. Несмотря на это, я была абсолютно расслаблена и спокойна. Должны ли мы так чувствовать себя все время? Так ли мы ощущаем себя, когда мы молоды и неопытны?
Все, что я точно знала, – это то, что я была одним целым с окружающим, и ничего не стояло между мной и красотой и спокойствием чудесного настоящего. Мне предстоял долгий путь до следующий остановки, но я все равно шла медленно, чтобы насладиться этими невероятными ощущениями. Я хотела, чтобы это продолжалось.
Через несколько часов я оказалась в небольшой деревне Молинасека. Мне нужно было поесть. Когда я зашла в кафе, то обнаружила, что там не было мест. Я терпеливо ждала своей очереди, не желая ни с кем разговаривать. Я боялась, что, если заговорю с кем-то, даже если просто закажу бокадильо с яйцом, я упущу окутавшее меня спокойствие, а я не была к этому готова.
Поэтому официанту на кассе, мальчику лет пятнадцати, я просто указала пальцем на то, что хочу заказать. Он улыбнулся и поднял большой палец. Потом спросил, не хочу ли я взять чего-нибудь попить, и я указала на колу в меню. Он кивнул и исчез в кухне.
Я осмотрелась. Некоторые люди оживленно разговаривали. Другие, как и я, молча смотрели в пространство, осмысляя полученный опыт. Молодая женщина встала из-за стола, и я смогла снять рюкзак и сесть. Было хорошо отдохнуть. Я не осознавала, как я устала, пока не опустилась на стул.
С облегчением вздохнув, я расслабилась и стала ждать еду. Через две минуты мой сэндвич и кола появились на стойке. Я встала, забрала их и снова села. Мне не хотелось думать. Мне не хотелось снова забрести в ту кроличью нору, которая принесла мне столько боли. Я хотела отдохнуть и просто быть.
Я посидела еще немного, но мне нужно было пройти еще восемь километров до Понферрады, поэтому я заставила себя встать. Я подняла рюкзак, получила штамп в паспорт и вышла. Ярко светило солнце, и было трудно поверить, что совсем недавно я дрожала от холода и шла через густой туман.
Чем ниже я спускалась, тем становилось ярче и теплее. Вскоре я сняла большую часть своей одежды, но все равно потела. День контрастов. Я шла и чувствовала, как что-то еще отслаивается от меня. Старая карма от тех душевных переживаний, которые я перенесла как тамплиер. Я чувствовала, как тяжесть и напряжение – эта удушающая мрачная энергия – отрываются от моих костей и летят к свету. Вместе с ней отступали чувство вины и осуждения и прочие негативные эмоции. Их место заняло ощущение легкости бытия, ранее мне незнакомое. Каким-то образом я сожгла свою карму и освободилась для полной и счастливой жизни.
Предстояло пройти еще несколько километров под гору, прежде чем тропа упрется в город. Наконец за поворотом показался чудесный замок тамплиеров, построенный в XII веке. Я и не подозревала, что мне встретится такое. От этого вида захватывало дыхание. Казалось, он попал в наш мир из сказки. Завороженная, я просто стояла и смотрела на возвышающуюся над всем вокруг громадину замка, чувствуя, как на нее отзывается каждая клетка моего тела.
Я не была уверена, что делать дальше. Сначала найти гостиницу и потом вернуться в замок или пойти туда прямо сейчас? Я была сбита с толку. Глядя на внушительное сооружение, я решила, что хочу перейти через ров по подъемному мосту незамедлительно. Но, к моему удивлению, замок оказался закрыт. Странным образом это освободило меня. Я не должна была входить внутрь, по крайней мере не в тот момент.
Отойдя, я еще раз посмотрела на замок снизу вверх. Тогда я прошла через площадь, нашла туристический офис и спросила, в какое время можно было попасть замок на следующий день.
Женщина за стойкой покачала головой и сказала, что он будет закрыт и завтра, и откроется только днем после. Приняв этот факт, я вышла. Я понимала, что двери были закрыты для меня, потому что я покончила с энергетической привязанностью к тамплиерам.
Я не должна была идти назад даже для того, чтобы посетить замок. Я должна была двигаться дальше. Так и было нужно.
Я закрыла глаза и ощутила прикосновение теплого солнца на лице. Холод и серость ушли так же, как и вся та тяжелая энергия, что я носила с собой всю жизнь. Я заказала стакан красного вина и медленно его потягивала. Оно казалось невероятным на вкус. Я устроила себе вечеринку по случаю выпуска из старой жизни.
После я решила прогуляться по средневековому городу. Все было наглухо закрыто, и я поняла, что было воскресенье. Были открыты кафе, но не магазины. Я не могла даже купить сувениры, связанные с тамплиерами, которые смотрели на меня с витрин каждого магазина вокруг замка. С прошлым было покончено, мое новое священное приключение начиналось здесь и сейчас.
Чуть глубже в городе я обнаружила собор. Я вошла внутрь и села, чтобы прочитать молитвы по четкам в благодарность за окончание этой тяжелой главы моей жизни. Было темно и немного грустно, ничего вокруг не было видно. Другой паломник бросил монету в прорезь на алтаре, и он засветился, почти как в кинотеатре, освещая великолепную многоуровневую картину, заполненную фигурами святых, окружающих Деву Марию. Потом из ризницы вышла пожилая испанская женщина и зажгла свечи на алтаре с другой стороны. Через некоторое время после этого зазвонили колокола, и началась месса. Оглядевшись, я увидела среди присутствующих около десяти очень старых испанцев и россыпь паломников. Я осталась на мессу и после поставила свечку за каждого в моей семье.
Я побрела на улицу и направилась к гостинице. Это был простой старый отель, расположенный на площади прямо над замком. Я вошла в вестибюль, где по телевизору показывали футбольный матч, который никто не смотрел. В углу меня терпеливо ждала сумка.
В помещении не было никого, поэтому я позвонила в маленький колокольчик на регистрационной стойке. Через несколько мгновений из кухни выбежала девушка, готовая мне помочь. После заселения я поднялась в свою удобную комнату, с относительно новой кроватью и теплым одеялом. В комнате было слишком жарко. Я без сил свалилась в кровать. Какой же невероятный день! Я с трудом могла поверить, что всего семь часов назад я стояла на вершине. Казалось, что я очутилась в какой-то временной воронке, потому что перед моими глазами пробегала вся моя жизнь.
Я выдохлась, поэтому мгновенно заснула.
На следующее утро, когда я проснулась, в городе было все еще тихо. Я приняла душ и начала одеваться, когда заметила, что на моих перчатках лежит блестящий американский пенни, какой мне когда-то в детстве подарил мой отец. Я могла слышать его голос: «Помни, Соня, мы верим в Бога». Я заплакала, потому что знала, что это мой отец оставил там эту монетку, пока я спала. Больше ей было неоткуда взяться.
«Спасибо, папа, – плакала я, – спасибо за то, что идешь со мной. Спасибо тебе за все, чему ты меня научил. Я так тебя люблю». Мне нужно было сесть, чтобы прийти в себя. Я была поражена этой находкой и любовью, которая только что обрушилась на меня с небес и распространилась по всему телу.
«Хорошо, пап, – сказала я, когда закончила одеваться, – пойдем». Я быстро поела и тронулась в путь. Спустя десять минут ходьбы я покинула сюрреалистическую реальность средневековой Понферрады и вступила в совершенно другой мир. Современная Понферрада была серой, тоскливой, и понадобилась целая вечность, чтобы выйти из нее. Медленно продвигаясь через город, я жаждала умиротворенной красоты Камино больше, чем когда бы то ни было.
Примерно через час я столкнулась с бразильцем лет двадцати пяти по имени Паоло, который едва мог ходить. Он остановился и показал мне почему. У него было так много волдырей на ногах, похожих на измельченную пшеницу. Я предложила ему свои оставшиеся пластыри, и он взял их все. Он заклеил свои ноги и решил, что будет ходить в носках, так как не сможет надеть ботинки поверх пластырей. Я пожелала ему Доброго Пути и продолжила идти.
За пределами современной Понферрады я вышла к пасторальным пейзажам. Эта часть Камино, известная как Галиция, когда-то была заселена древними кельтами, поэтому из всех кафе и магазинов доносились звуки волынки. Это было неожиданно, но оттого не менее прекрасно.
Прямо возле тропы находился большой винный завод, и я сделала остановку, чтобы перекусить. Внутри я нашла нескольких хмельных паломников, очевидно, хорошо проводящих свое время, которые радушно предложили мне к ним присоединиться. Я отказалась. Я знала, что если я начну пить сейчас, то не захочу делать это в дальнейшем.
Переход предстоял не такой долгий, как днем ранее, но, несмотря на это, мне казалось, что я никогда не дойду, так я была измотана вчерашними впечатлениями.
«Пожалуйста, закончись! – кричала я, обращаясь к Камино. – Я больше не могу идти сегодня! Пусть это закончится!»
«Почему безмятежность требует так много?» – думала я. Я освободилась от прошлого, но настоящее давило на мои нервы все с большей силой.