– Хоть что-то сделали как надо! – фыркнул Маккол.
Достигнув того уровня согласия, который его устраивал, Дэвид достал из кармана куртки пакет с ключами грабителя.
– Вот его ключи. Они выпали у него из кармана, когда я за ним гнался. Может быть, на них остались его отпечатки.
Маккол выхватил у Дэвида ключи.
– Проклятие! Вы их трогали? Мы могли бы уже провести экспертизу!
– Послушайте! – возмутился Дэвид. – Я все понял. Вы обижены. Мы в чем-то не правы… да, согласен. Но нам надо двигаться дальше.
Маккол стиснул зубы и шумно выдохнул через нос. Дэвид понял, что терпение детектива на пределе.
– Хеннингс, мне следовало бы размозжить вам голову!
– Возможно. Но вы этого не сделаете, потому что я крупнее и моложе вас, к тому же в лучшей форме.
Маккол шагнул вперед, очутившись в личном пространстве Дэвида. Как будто это могло его напугать!
– Вы что, с ума сошли? – подала голос Аманда. – Неужели собираетесь здесь драться? Какая будет польза для места преступления!
Неплохо. Дэвид расплылся в улыбке, скорее даже не расплылся, а скривился. Маккол насупился и покачал головой, а потом отвернулся и выхватил из поясной кобуры мобильный телефон.
Пронесло!
Зазвонил телефон Аманды, и она посмотрела на экран.
– Мой домовладелец. Может быть, есть новости насчет дома!
– Криминалисты уже едут, – заявил Маккол, засовывая телефон в кобуру. – Придется снять отпечатки пальцев у вас обоих, чтобы исключить их. Будем надеяться, отпечатки преступника имеются в нашей картотеке. Заодно попрошу изготовить еще один слепок черепа. Начальство с ума сойдет.
– Кому-то очень не хочется, чтобы она сделала реконструкцию. Сначала объявили, что ее дом заражен плесенью. Потом заморозили ее счета. Это психологическая пытка. Кто-то нарочно ломает ее привычную жизнь. И сдается мне, все, что происходит, как-то связано с муниципальными властями.
– Прошу вас, Хеннингс, не выходите за рамки своего гражданского права, потому что никто из муниципалитета не станет заниматься такими вещами.
Дэвид пожал плечами:
– У вас есть версия получше? Уж больно все совпадает по времени. Кто знал, что Аманда получила слепок черепа? Составьте список и проверьте всех. Больше я ни о чем не прошу.
– Отличная новость! – крикнула Аманда из гостиной.
Отличные новости им не помешают. Дэвид посмотрел на Аманду, которая стояла у окна.
– Что случилось?
– Инспектор не обнаружил в моем доме никакой плесени! Скорее всего, перепутали адрес. – Она едва не приплясывала. – Завтра я смогу вернуться к себе в студию!
Хоть что-то хорошее. В некотором смысле. Ведь если она вернется к себе, значит, уедет из дома его матери, покинув безопасность… и его. Нет, он точно придурок!
Скрывая замешательство, он вскинул вверх кулаки:
– Отлично! Одна часть твоей жизни восстановлена.
– Вот и хорошо, – сказал Маккол. – А я займусь обвинением Аманды в мошенничестве. Я знаю пару ребят из нужного отдела.
Они добрались до склада быстрее, чем ожидала Аманда, – в начале вечера. После того как она повернула ключ в замке, Дэвид отодвинул раздвижную дверь. Очень смешно! Три года Аманда сама управлялась с дверью, и вот в ее жизни появился мужчина, который считал, что может делать за нее тяжелую работу – если это можно назвать тяжелой работой.
Дэвид посторонился, пропуская ее, и они вошли в узкую прихожую. Внутри, на площади около ста квадратных метров, хранилось сто двадцать семь холстов на подрамниках; они стояли вертикально. Между ними на некотором расстоянии размещались пенопластовые щитки, допускавшие циркуляцию воздуха. Аманда давно поняла, что такой способ лучше всего позволяет предохранить картины от конденсата.
– Да тут у тебя прямо мини-студия! – хмыкнул Дэвид.
– Вроде того. Здесь есть кондиционер, а плата за пользование совсем небольшая. Сначала я собиралась устроить хранилище в своем доме, но оборудовать его было дороже. А здесь все как надо. А ты что подумал, когда я сказала о хранилище?
– Сам не знаю. Наверное, я представлял себе что-то вроде картинной галереи или музея…
Запасники галереи или музея – неплохой выход, но не подходит ей с экономической точки зрения, во всяком случае сейчас.
– Галерея обошлась бы мне в целое состояние. Пока меня здесь все устраивает. – Она вынула из висящего на стене пакета белые нейлоновые перчатки. – Мои перчатки тебе малы, так что ты пока ничего не трогай. Если захочешь взглянуть на какую-нибудь картину, скажи мне, я тебе ее покажу. Некоторые картины еще не совсем просохли. Масляная живопись сохнет до полугода…
Дэвид в шутку отдал ей честь, заслужив в ответ шлепок по плечу. Аманда относилась к своим картинам как к детям. В хранилище ее доход на ближайшие несколько лет, поэтому относиться к ним нужно бережно.
– Раз уж мы здесь оказались, давай-ка покажу тебе то, что может подойти для твоей квартиры. – Она показала на картины справа. – По-моему, кое-какие из них тебе понравятся.
Что ж, раз они приехали, можно одним выстрелом убить двух зайцев. Она выберет картину для молодежного центра Дайсов, а Дэвид посмотрит, что подойдет ему. Дженна пока не перезвонила, значит, результатов экспертизы ключа пока нет. Можно не спешить.
– Первым делом я выберу работу для молодежного центра. Дай, пожалуйста, такую коробку.
Завернув выбранную картину в пергамин для лучшей сохранности, она обернула ее еще пузырчатой пленкой, плоской стороной к холсту, и запечатала клейкой лентой. Дэвид держал коробку, а она осторожно поставила в нее картину и заклеила швы. Сверху приделала ручку из клейкой ленты.
– Ловко придумано! – одобрительно кивнул Дэвид.
– С этой все. Пожалуйста, отнеси ее в машину, чтобы она нам не мешала. Пока будешь ходить, я достану картины для тебя. Не забудь запереть машину!
Вот будет достойное завершение последних дней, если картину стоимостью в две тысячи долларов украдут!
– Слушаю, мэм! Будет сделано!
После того как Дэвид ушел, Аманда принялась разыскивать то, что хотела ему показать. Выбрав нужную картину, она ставила ее на пустую полку. К тому времени, как Дэвид вернулся, она нашла пять картин.
– Судя по твоему виду, для меня все готово.
При звуках его низкого, бархатистого голоса она невольно вздрогнула. Она вспомнила вчерашний вечер, когда они сидели у камина и разговаривали. Только разговаривали! Вчера это казалось ей правильным. А сейчас? Ее желание полностью проснулось: она готова не только к словесному общению с Дэвидом Хеннингсом…
Она сняла с полки первую картину и поставила на мольберт.
– Вот, смотри. Яркие краски, которые тебе нравятся. Эта картина выполнена немного в другом стиле, чем остальные; мне нравятся оттенки красного. Если она тебе не по душе, скажи, и я покажу тебе другие.
– Нет, мне картина нравится. Ты все угадала верно.
– Так и знала. Видишь, я уже начинаю тебя понимать.
– О-ох, – протянул он. – Не к добру это! – Он указал на картину: – И во сколько обойдется мне такая красота?
– В три тысячи, – ответила Аманда.
Надо отдать ему должное, он постарался не выдать удивления, хотя слегка вытаращил глаза. Даже мультимиллионеры неохотно тратят деньги на то, что можно просто осмотреть. Он готов выложить несколько тысяч долларов за кожаную куртку, но не за картину.
– Отлично! Не обижайся, ведь я понимаю, что твоя работа стоит затраченных усилий. Беру! Будем считать ее моим первым «взрослым» вложением в произведение искусства.
– Спасибо! – улыбнулась Аманда. – Мне нравится эта картина. И я рада, что она понравилась тебе. Я ее упакую, и мы увезем ее с собой.
У входа вдруг завыла сирена пожарной тревоги. Пронзительный вой гулким эхом отдавался от бетонных стен. Что там еще случилось?
– Пожар? – Дэвид перестал улыбаться.
– Не знаю. Надеюсь, что нет. Потому что, если где-то пожар, должны сработать огнетушители…
Огнетушители? О нет! Только не это… Аманда задрала голову и посмотрела на потолок – там должны быть датчики. Но лучше бы их не было…
Она принялась как попало хватать картины и протягивать их Дэвиду, забыв о том, что на нем нет перчаток.
– Скорее! Их надо вынести отсюда. На потолке огнетушители… Если на картины попадет вода, они пропали. Помоги!
С потолка полила струя воды, и Аманда метнулась за очередным холстом… Боже! Здесь плоды ее многолетних трудов… Им ни за что не удастся вытащить все картины. Она прижала руки к груди. Ей показалось, будто из легких выпустили воздух.
Взяв по две картины, они побежали к выходу. С потолка лила вода. Аманда понимала: им никак не удастся спасти все.
Они выскочили через боковую дверь и невольно зажмурились от яркого солнечного света. На парковке стоял управляющий и смотрел на здание, очевидно отыскивая дым.
– Где горит? – спросил Дэвид.
– Не знаю, – ответил управляющий. – Но вам лучше туда не входить. Пожарные уже в пути.
Аманда прислонила картину к стене. После того как они вынесут все, что можно, надо будет поискать для хранения место получше.
– Нет, я пойду обратно, – возразила она. – Пока я не чувствую запаха дыма.
Она побежала назад. Дэвид, следовавший за ней по пятам, схватил еще две картины.
– Чем их прикрыть? Может, пленкой… У нас не хватит времени вынести все.
С потолка продолжала разбрызгиваться вода. Скоро Аманда промокла. Вода проникала повсюду. Она сунула Дэвиду две очередные картины, а еще две вытащила сама. Они работали слаженно. Каждая следующая ходка оказывалась труднее предыдущей: в прихожей на полу образовалась лужа, и надо было идти очень осторожно. Аманда поскользнулась в своих лодочках на плоской подошве, и Дэвид, чьи руки были заняты картинами, подставил ей плечо, чтобы она не упала. Его ботинки были на резиновой подошве и не скользили. Увидев, что она выпрямилась, он побежал дальше.
Горевать о потерях она будет позже. Сейчас они спасут все, что могут, то есть немного. Даже то, что они успели вынести, наверное, будет испорчено. Подумать только, все ее работы… Сначала у нее отняли накопления, теперь – картины… Тот, кто за всем стоит, знает, как заставить ее страдать. Когда они выбежали на улицу, из ее груди вырвалось рыдание.