— Прошу всех успокоиться! — Павел Аркадьевич хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание галдящей толпы к подиуму, на котором мы стояли. — Дмитрий хочет нам всем что-то сказать, а потом мы продолжим голосование.
— Спасибо, Павел Аркадьевич, — я кивнул ему и взял в руки артефакт с усилением голоса. — Во-первых, хочу вас всех поздравить с праздником! — я улыбнулся. — Сегодня у всех вас, без каких-либо исключений, — я посмотрел на Людмилу Михайловну, — второй день рождения!
Моя шутка, которая была вовсе не шуткой, зашла не всем. Эх! Не быть мне юмористом!
— Да, да, не надо хмуриться, все вы понимаете, зачем Макаров появился здесь во второй раз, прихватив с собой сотню отборных головорезов, — продолжил я.
Я не стал скрывать правду — наоборот, люди должны были знать в лицо своих героев, то есть меня. Сколько можно прятаться, скрываться? Это раньше я пытался выжить, скрывая свою силу, но те времена, надеюсь, ушли безвозвратно. Теперь я должен набирать политические очки. Люди должны знать про меня, верить и голосовать! О, как я задвинул. В таких делах недомолвки мне не нужны.
— И куда же они все делись? — спросил меня Иван, ухмыляясь другим родственникам. — Испарились, что ли?
— Все они были ликвидированы мной и моими людьми, — спокойно ответил я. — Можете не благодарить, но и шутить по этому поводу не стоит. Сегодня погибло много людей, а могло погибнуть ещё больше. Впрочем! — Я поднял указательный палец вверх. — На данный момент все известные мне угрозы ликвидированы.
— А армия? — задал вопрос другой родственник. — С ней, что вы будете делать?
— Заберу себе, — нисколько не сомневаясь, ответил я. — Пусть она вас больше не тревожит. Мои люди уже на подходе, и как только мы закончим здесь, я отправлюсь за Байкал, чтобы окончательно навести там порядок.
— А Собакиных вы тоже прижмёте? — задал вопрос тот же мужчина.
— Посмотрим, — я не собирался давать однозначного ответа. — Всё зависит от наших с ними договорённостей, но не забивайте себе голову всякими пустяками.
В зале началось оживление. Многим мои слова пришлись по нраву, но были и те, кто был откровенно недоволен происходящим. Они чувствовали, что власть в прямом смысле ускользала у них из рук. Собственно, поэтому я и выбрал подобную манеру общения — хватит подпитывать их иллюзиями, или они сейчас проголосуют за Анну с Михаилом, или же мне придётся воспользоваться козырем, раскрыв историю с Иваном. Хотя история с Иваном и так всплывёт, прикрывать их я не стану. Другой вопрос, что и самому заниматься подобными мелочами не мне с руки — пусть Анна с Михаилом решают, что будет дальше.
— Дорогие родственники, — произнёс Павел Аркадьевич, взглянув на часы. — Раз все угрозы ликвидированы, давайте проголосуем. Мы ещё успеем немного поспать… Михаил! Иван! Прошу на подиум, сейчас мы соберём все листы с именами, хорошенько их перемешаем, чтобы никто не узнал, кто и как голосовал, и огласим нового главу рода.
Собирать листы у родственников он тоже решил сам, ссылаясь на то, что так будет намного надёжнее. Надо было, конечно, дотронуться до него и спросить, не затевает ли он какой-нибудь мухлёж, но это было бы весьма странно. Родственники, в особенности девушки, глаз с меня не сводили, чем заставили Анну серьёзно понервничать.
— Даже и не вздумай, — она подошла ближе и шепнула мне на ушко, — Ты только мой… — на её устах появилась загадочная улыбка, которая намекала на продолжение банкета после голосования.
А я, что? Я и не против. Каждый человек после тяжёлого трудового дня должен получать вознаграждение.
Пока мы с Анной тихонько флиртовали в углу, Михаил с Иваном стояли на сцене и терпеливо ждали, когда Павел Аркадьевич соберёт все листы. Я краем глаза следил за ним через «радар», стараясь не выпускать из виду рук. Также мне пришлось считать всех родственников, которые передали ему свои листы. Как бы не оказалось так, что проголосовавших или листов окажется больше, чем глав семейств. Вот будет хохма, можно будет с уверенностью говорить, что они размножаются почкованием.
— Осталось совсем немного! — забрав последний лист, Павел Аркадьевич обнадёжил всех присутствующих и направился к подиуму. — Сейчас мы всё хорошенько перемешаем…
Он начал хорошенько тасовать сложенные вдвое листы на столе. Теперь уже и правда никто бы не смог понять, кто за кем шёл.
— Я начинаю озвучивать результаты голосования! — сказал он и взял со стола первый лист. — Иван Авдеевич! — озвучил он имя и перевернул лист так, чтобы все видели, что на нём было написано.
Имя Ивана украшало сердечко, которое вызвало в рядах родственников бурную реакцию, ведь все проголосовавшие были мужчинами. Большинство начали плеваться, мол, что это такое, а некоторые даже расправы потребовали над шутником. Я окинул взглядом разволновавшийся зал. Человек, который его нарисовал, прекрасно знал, что делал, но какой смысл настраивать против Ивана родственников, когда повлиять на результаты голосования уже нельзя? Или же это демонстрация своих возможностей?
— Иван Авдеевич, — Павел Аркадьевич продолжил объявлять результаты, — Михаил Степанович! — он улыбнулся, видимо, узнал свой почерк.
Всего голосовало пятнадцать глав семейств. Много это или мало? Думаю, много, зато второго круга выборов нового главы рода точно не будет. Когда счёт стал шесть — четыре в пользу Ивана, Анна взяла меня за руку. Я почувствовал, как её трясло. Меня же, напротив, результаты голосования нисколько не трогали, во-первых, это не мой род, а во-вторых, я сирота и испытывать подобных родственных чувств не научился. Да, какие-то первые зачатки собственника у меня уже появились, но переживать по этому поводу себе дороже.
И всё же интересно, я бы также себя чувствовал, если бы на кону стояло главенство в моём роду?
— Не переживай, — я приобнял Анну и поцеловал в макушку, — Мы уже победили.
Да, несмотря на то что нужно было огласить ещё пять листов с именами, я уже знал ответ. Враги в этом зале закончились.
— Не поняла? — Анна вопросительно посмотрела на меня, — Как ты узнал?
— А ты посмотри на лица присутствующих, когда Павел Аркадьевич объявляет имена, и сама всё поймёшь, — улыбнувшись, ответил я.
Конечно, определить результаты голосования только по лицам было сложно. Каждый раз, когда объявляли Ивана, радовались одни родственники и злились другие. Такая же метаморфоза происходила и с Михаилом. Причём следить надо было не за главами семейств, те сидели с мордой кирпичом, слишком сильно нервничали, зато женская половина семейства на эмоции не скупилась, вот я и просчитал результаты от нечего делать. А с «радаром» сделать это было ещё проще. Теперь я точно знал, кто выступал против Михаила, а кто за, но и этот вопрос мы оставим на потом. Всё равно я не знаю их имён.
— Михаил! — взяв в руки последний лист, Павел Аркадьевич огласил финальный результат и замолчал, дав переварить информацию всем присутствующим.
— А ты боялась, — я прижал Анну ещё крепче.
— Всё было совсем не так, — пробубнила она, надув губки.
Михаил повернулся к нам с улыбкой, и я показал ему большой палец. — Молодец, парень, теперь ты глава рода! — Я заметил, что и Михаила всё это время не по-детски трясло, но самое страшное уже позади. Иван молча спрыгнул с подиума и, не поздравив Михаила, отправился на своё место. — Хотя бы руку пожал, — подумал я.
— Господа, члены досточтимого рода! — начал Павел Аркадьевич. — Сегодня пред нами предстал исторический момент, день, который запечатлеется в анналах нашего славного семейства. Волею вашего, пусть и не единодушного решения и священного права наследования, мы чествуем нового Главу рода!
Зал взорвался аплодисментами. Всё верно, после драки кулаками не машут, а значит, и смысла проявлять неуважение нет. Я заметил, как Людмила Михайловна отвесила подзатыльник своему сыночку. Не будет же она признавать, что сама во всём виновата, сразу спихнула всю вину на него, ведь так легче живётся. А когда они отсюда уйдут, достанется и папаше, в этом я не сомневался.
— Юный наследник, ныне вы не просто потомок великой крови, но и её страж, её честь, её гордость! С этого дня на ваши плечи возложена священная обязанность — вести наш род вперёд, с мудростью править его судьбою, защищать его доброе имя, чтить традиции предков и укреплять его могущество! — Как только родственники немного угомонились, Павел Аркадьевич продолжил. — Но и это не единственный почётный дар, что предназначен вам судьбой! По праву крови и в соответствии с высочайшим законом вы наследуете титул вашего достославного родителя, покойного графа, да упокоится его душа в веках. Отныне перед нами — Его Сиятельство, Граф Карамазов, глава рода Карамазовых, прошу любить и жаловать!
Меня от пафоса аж передёрнуло, но я был доволен происходящим. Судя по реакции родственников, большинство тоже, а это самое главное. Эх! Хотел бы я знать, помог ли в этом деле дар «убеждения» с тусклой руной, что достался мне от капитана, или же он развеялся раньше? А может, большинство из них просто умнее? Поняли, что со мной нужно дружить? А какая теперь, к чёрту, разница? Верно?
Теперь нам с Анной оставалось помочь этому юноше встать на ноги. С другой стороны, Михаил и Виктор парни боевые, второй так и вовсе сейчас находился на передовой вместе с гигантами, так что справятся. К тому же есть ещё толковые родственники, которых можно приобщить к общему делу. Новые люди, особенно с мозгами, мне сейчас очень нужны. Ну а если не справятся, то всегда знают, к кому можно обратиться за помощью.
В этот раз аплодисментами дело не ограничилось. Главы семей поднялись со своих мест и в порядке очерёдности начали поздравлять новоиспечённого главу рода. Первым выступил Павел Аркадьевич.
— Граф, я даже не сомневался в вашей победе, — улыбнувшись, он запечатал ладонь Михаила в своих. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество.
Вот же жулик, мельком он посмотрел на меня, но сразу же отвёл взгляд. А ведь сомнения у него существовали, причём весьма серьёзные. Я бы даже сказал, что он собирался голосовать против.