Раньше об академии я и мечтать не могла. Это Эльвию старательно к ней готовили, она должна была поступить в этом году, вот только экзамены провалила из-за маленькой магической искры.
– Эбби, я сбегу в академию, – взволнованно шепчу я кормилице.
Кожу от предвкушения покалывает. Я не знаю, хватит ли мне моей магии для поступления, но я, по крайней мере, попробую.
Вздрагиваю, когда дверь сотрясается от удара.
– Открывай, мерзавка! – рычит мачеха.
Испуганно гляжу на Эбби. Что если Фелисити раскусила планы кормилицы или узнала о пропаже браслета?
Глава 4.
Внутри всё холодеет от страха. Во мне только-только зародилась надежда на спасение, но мачеха запросто может меня этого лишить. Стоит ей что-то заподозрить, и всё, не видать мне свободы как собственных ушей.
– Прыгай в кровать, я скажу, что ты плохо себя чувствуешь. – Подталкивает меня в сторону кровати Эбби.
Мне страшно представить, что сделает Фелисити с кормилицей, если пронюхает о том, что та мне помогает.
Несусь к кровати и забираюсь в неё, предусмотрительно сбросив туфли.
– Кому сказала, открывай, иначе я прикажу вынести эту проклятую дверь, и тебя ничто не спасёт от моего гнева, – верещит мачеха.
Да она сама с лёгкостью вынесет её, дверь чудом держится на петлях.
Сквозь прикрытые веки я наблюдаю, как Эбби открывает засов и сразу же отступает. Фелисити врывается в комнату с перекошенным от ярости лицом.
– Лавиния плохо себя чувствует, – едва слышно говорит Эбби, опуская голову.
– С чего бы ей разболеться? Пусть не притворяется, – кричит мачеха.
Конечно, с чего бы мне болеть? Ведь я с детства обласкана родительской любовью, к чёрной работе даже не притрагиваюсь, ем три раза в день и ни о чём не беспокоюсь.
Неужели браслет подавлял не только мою волю, но и менял восприятие действительности? Ведь условия, в которых я живу, просто невыносимы. Даже к скоту и то лучше относятся.
– А ну вставай. – Стягивает одеяло Фелисити и пронзает меня ненавистным взглядом. – Герцог уже на пороге.
Паника накрывает меня с головой. Встречи со старым извращенцем не избежать. А если буду противиться, то мачеха сразу заподозрит неладное. На кисть я успела опустить рукав, и если Фелисити не полезет проверять, то не заметит пропажи своего «поводка».
Мне нужно изобразить покорность и вести себя как обычно. Заткнуться и повиноваться. Но как же это сложно, как же тяжело терпеть несправедливость.
Но если это поможет мне избавиться от этой семейки, то я наступлю себе на горло.
Сонно открыв глаза, я в недоумении смотрю на полыхающую гневом мачеху. От её презрительного взгляда мышцы сводит судорогой.
– Что происходит? – удивляюсь я.
– Ещё спрашиваешь? Ты происходишь! Ты всю мою жизнь испортила, проклятый бастард. – Мачеха хватает меня за волосы и стаскивает с кровати. – Но вскоре я от тебя избавлюсь и спокойно выдохну.
Сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть мачеху. Прежняя Лавиния молча бы глотала оскорбления.
– Отмойте её, – бросает Фелисити своим служанкам.
Схватив меня под руки, они выводят меня из комнаты. Я жила буквально на чердаке, и, конечно, ни о каких удобствах и речи быть не может.
Спустившись по крутой лестнице, девушки запихивают меня в ванную, которая была предназначена для прислуги.
– Раздевайся, вымоем тебя до скрипа, – хмыкает первая девушка.
– Герцог будет в восторге, если захочет до свадьбы проверить навыки юной невесты, – начинает ржать вторая.
Что? До свадьбы?
Внутри будто всё обрывается от дикого ужаса. Об этом я не подумала. Но ведь Фелисити ничего не стоит отдать меня старику до церемонии. Ни о какой девичьей чести она не будет беспокоиться.
Обхватываю себя руками в надежде защититься. Но служанки, довольные моей реакцией, срывают платье.
Отворачиваюсь от них и прячу руку. А если и они знают про мой браслет? Так сразу же доложат мачехе, и тогда всё пропало.
Меня толкают в сторону корыта и усаживают в холодную воду. Мне было не впервой мыться в остывшей воде, поэтому я даже не вскрикнула. Мои мысли заняты другим.
Герцог.
Я не переживу его поползновений. Лучше смерть, чем это.
Отмывали меня буквально. Кожу с остервенением тёрли до крови. Затем намазывали какими-то приятно пахнущими маслами. Чистую и благоухающую, меня ведут обратно в комнату.
Мачехи там не было, как и Эбби. Надеюсь, что с ней ничего не сделают. Фелисити всегда не нравилось отношение ко мне кормилицы. И несколько раз той прилетало от мачехи.
В комнату приносят платье. Надев его, я впадаю в ужас. Мало того что это платье блудницы, так ещё и с открытыми плечами.
Грудь буквально вываливается из лифа.
Глаза застилает пелена, ведь это провал. Не видать мне свободы как собственных ушей. Руки голые, и даже слепой увидит, что браслета на мне нет, а Фелисити явно была зрячей.
– Чего ревёшь? Глянь, какое платье, а ей ещё не нравится, – злобно говорит служанка и силой усаживает меня на стул.
Волосы завивают в лёгкие локоны и собирают их в высокую причёску. Наносят яркий макияж, от которого меня буквально выворачивает.
Меня подготовили на продажу, иначе и не скажешь. Сделали так, чтобы герцог Элфорд оценил перед покупкой товар. Сейчас я не та Винни, что предстала перед драконом. Интересно, что бы он подумал, если бы увидел такой? Я ничуть не хуже Эльвии, которую нарядили для дракона.
Но меня одели для старика.
Ненавижу! Как же я ненавижу их всех.
– Пора показаться жениху, – смеётся первая служанка.
– Герцог слюной захлебнётся от вида своей невесты, – поддакивает вторая.
И под гогот служанок я иду на верную смерть. Никакой академии и свободы мне не видать.
Мы спускаемся по лестнице и подходим к гостиной. Там, за закрытыми дверями, меня ждёт смерть.
Тело наливается свинцом, и я не в силах сделать даже шаг. Сердце колотится, едва не пробивая грудную клетку. Чувствую, как по спине стекает струйка липкого пота. Ужас охватывает меня, когда вижу открывающуюся дверь.
Я замираю на месте, не в силах пошевелиться. И первое, что вижу, – это яростный взгляд мачехи, который скользит по мне, опускаясь на мою кисть. Именно на ней должен быть браслет.
Это конец…
Глава 5.
Сердце пропускает удар. А я не знаю, что мне делать. Развернуться бы и бежать без оглядки; конечно, я даже из дома не успею выбежать, как меня схватят, либо гордо поднять голову и высказать этой стерве всё, что я о ней думаю.
Вот будет сюрприз от всегда послушной овечки. Я даже на секунду представляю её перекошенное от удивления лицо. М-м-м, приятно.
– Винни, ну что же ты стесняешь, милая. – Губы Фелисити растягиваются в тонкую линию.
Неужели будет играть в добрую мамочку? Зачем, она ведь в красках расписала этому старикану, как меня можно контролировать?
Решено! Я выбираю второй вариант, и пусть это будет последний день в моей жизни, но выплесну всё, что накопилось в моей душе за долгие годы унижений.
Задрав голову и распрямив плечи, я вхожу в гостиную. С небольшого светлого диванчика поднимается сухонькая фигура моего так называемого жениха.
Впечатляющее зрелище. Да ему лет двести, не меньше. Кожа вся жёлтая, морщинистая и в пигментных пятнах. Но, когда я встречаюсь с ним взглядом, горло сдавливает в рвотном позыве.
Это был взгляд, полный предвкушения и жажды обладания. Старик с жадностью рассматривает моё тело, а меня уже буквально тошнит. Ему в могилу пора, а он на молодых засматривается. Вот же правда извращенец!
Мне даже кажется, что из открытого рта текут слюни и капают на пол.
Фу-у, какая мерзость. Даже если бы я была под влиянием браслета, то никогда не вышла бы за герцога. Никакая магия не смогла бы меня подчинить.
– Господин Эльфорд, познакомьтесь с нашей дочерью Винни, – заискивающе говорит мачеха.
– Лавиния, – я сразу же поправляю её.
Мачеха с удивлением смотрит на меня, затем, нахмурившись, вновь опускает взгляд на мою руку.
Не понимаю, почему она молчит. Ведь понятно, что я уже не под её влиянием. Могла бы приказать схватить меня и запереть в комнате, но продолжает этот фарс.
– Какая милая девочка, – облизываясь, произносит герцог.
Сморщившись, я отворачиваюсь. Если продолжу смотреть, то наверняка испачкаю этот дорогущий ковёр под ногами. Впрочем, не всё ли равно?
– Да, герцог, наша дочь милая и податливая. Не так ли, Винни? – вздёргивает бровь Фелисити.
И какой ответ ты ожидаешь услышать? Что упаду тебе в колени и пятки примусь целовать? Стервозина!
– Покрутись, дорогая, – приказывает герцог.
Вот сразу и с разбега!
– Вы вроде как жену себе выбираете, а не лошадь, – равнодушно говорю я.
Несмотря на то что внешне я само спокойствие, внутри всё замирает от страха. Понимаю, что мне просто не жить после моего своеволия, но хоть перед смертью я испытываю удовлетворение оттого, что дала отпор.
– Вы говорили, что она покорная, как овечка, – не обращая на меня внимания, шипит старик.
Фелисити с яростью глядит на меня, затем вновь на мою руку.
– Ничего не понимаю, – бормочет мачеха, потом подходит ко мне и хватает за руку. Пытаюсь вырваться из железного захвата мачехи, но тщетно.
Она щупает кожу там, где должен быть браслет, и подозрительно щурится.
– Возможно, магия ослабла. Сейчас она должна быть в полном подчинении, – мерзко усмехается мачеха и отпускает меня.
Не дождёшься ты моего подчинения. Неужели она так глупа, что не видит утраты власти надо мной?
– Какое милое и полезное украшение, – довольно смеётся герцог, глядя на мою руку.
Украшение?
Опускаю взгляд – и, как и ожидала, на руке ничего нет. О чём они?
– Это браслет ее матери, поэтому Винни его не снимет, да и не может, – довольно говорит Фелисити.
Кажется, я сошла с ума, или эти двое чокнулись. Даже если предположить, что отсутствие браслета вижу только я, то как объяснить, что Эбби тоже заметила его исчезновение?