— Как хочешь, ажера.
— Да, хочу, — ответил он.
Пристальный взгляд на мгновение задержался на ней, прежде чем Драк отвернулся, чтобы изучить маленькую квартирку, медленно прогуливаясь, осматривая все — не то чтобы там было на что смотреть. По крайней мере, это избавило ее от смущения из-за того, что он увидел реакцию на свои слова — то, как покраснела ее кожа, то, как она сжала бедра вместе, чтобы облегчить боль в сжимающейся киске. Жар, который был в его голосе, в его глазах, сочетался с полным отсутствием колебаний при ответе…
Я слишком чертовски возбуждена. Всему виной гормоны беременности. Это должно быть из-за гормонов..
— И что? — спросила она, отчаянно желая сменить тему.
— Я готов в любое время, кирайя, — сказал он, продолжая медленно осматривать ее квартиру.
— Ажера, ты знаешь, что я не это имела в виду.
Когда он ответил не сразу, Шей нахмурилась и оглядела квартиру. Место было уже знакомым. Она знала, что смотреть особо не на что, знала, что это помойка. В этом не было ее вины. Но она все еще не могла остановить стыд, пульсирующий у нее на затылке, ощущая, как пламя распространяется по коже.
Ее волновало, что думает Драккал. Она не хотела, чтобы он смотрел на нее по-другому теперь, когда был в ее квартире, теперь, когда действительно увидел это.
Ты ведешь себя как подросток, Шей. Возьми себя в руки.
Она выдвинула стул и уселась.
— Расскажи мне все о своей сверхсекретной криминальной карьере.
Драккал наклонился поближе к стене и поскреб когтем пятно — одно из многих, которые были в этой квартире и, вероятно, останутся еще надолго после их смерти. Он нахмурился и явно неодобрительно хмыкнул, прежде чем повернуться и направиться к столу. Прежде чем он дошел до пустого стула, его взгляд метнулся к ее тюфяку, и он остановился, наклонив голову. Он вопросительно взглянул на нее и подошел к ее мешку.
Ее брови нахмурились.
— Что?
Он наклонился и схватил свое пальто с тюфяка. Выпрямившись, он посмотрел на нее через плечо и, удерживая ее взгляд, медленно — так медленно — поднес куртку к носу. Его ноздри раздулись при вдохе, а веки закрылись. Он издал низкий рокочущий звук, который был чем-то средним между рычанием и мурлыканьем. Проклятое мурлыканье.
Кажется, я только что кончила.
Шей внезапно вспомнила, с чего началось ее утро.
Широко раскрыв глаза, она вскочила со стула и пересекла комнату, протягивая руку.
— Отдай мне это!
Держа куртку поднятой, Драккал отвернулся от нее, прикрывая одежду своим телом.
— Ты уверена, что хочешь тратить время на разговоры, Шей?
— Это не пустая трата времени, — сказала она, встав на цыпочки и прислонившись к нему, когда потянулась за курткой. — Теперь верни мне мою куртку!
— Не могу. Пахнет слишком вкусно, — он повернулся к Шей ровно настолько, чтобы она увидела, как он проводит тканью по щеке и делает еще один глубокий вдох.
Как она могла быть такой подавленной и возбужденной одновременно?
— Я отдам тебе, если пообещаешь снова надеть ее для меня, — наконец сказал он.
Шей отступила назад, протянула руку и сердито посмотрела на него.
— Прекрасно. Отдай, и я надену.
Видимый уголок его рта приподнялся в дьявольской ухмылке, обнажившей один из ужасных клыков.
— Только ее.
Унизительно, забавно и, блядь, возбуждающе.
Она не привыкла к такого рода игривости и никогда бы не ожидала этого от Драккала… но это очень хорошо было слышать из его уст.
И это также отвлекало от истинной цели его визита — он пришел предложить ей работу и безопасное место для жизни. Ей нужно было знать, что она может доверять ему, что она не собирается ввязываться в то, о чем потом пожалеет. Она не могла повторить эту ошибку снова.
Не отрывая от него взгляда, она изогнула губы в чувственной улыбке и наклонилась вперед, позволив волосам упасть ей на лицо. Она поманила его пальцем.
— Сюда, кис-кис-кис.
Уши Драккала навострились, и он, наконец, опустил куртку и повернулся к ней лицом. Хотя удивление и подозрение отразились на его лице, они были подавлены желанием, все еще горевшим в глазах.
— Мне не нравится, когда меня называют кошечкой, — сказал он, делая шаг к ней, но его голос звучал страстно, а не раздраженно.
Она вздернула подбородок и посмотрела на него снизу вверх полуприкрытыми глазами.
— Да, нравится.
Он задумчиво напевал и остановился прямо перед ней.
— Только когда ты говоришь это, кирайя.
Шей подняла руку и коснулась его щеки. Мех под ее ладонью оказался мягче, чем она ожидала. Его веки опустились, а губы приоткрылись. Она скользнула рукой по его затылку и зарылась в густой мех гривы. Дрожь передалась от его тела к ней, сопровождаемая еще одним из тех рокочущих мурлыканий.
— Хорошо, — мягко сказала она, придвигаясь ближе. — Тогда тебе также понравится, когда я скажу, что ты был плохой кошечкой. — Сжав пальцы в кулак, она дернула его за гриву.
Он поморщился, и звук, который вырвался из него, каким-то образом был одновременно рычанием и шипением. Прежде чем он успел опомниться, она выхватила куртку у него из рук, ослабила хватку на гриве и отступила, опустив руку на бластер у себя на бедре.
Боль на его лице быстро сменилась веселой ухмылкой — как будто на самом деле он вообще не пострадал.
— Если ты не хочешь гона, тебе не следует так дразнить меня, — сказал он хриплым голосом.
Напряжение спало, как только она поняла, что он не собирается мстить. Она вопросительно уставилась на него, не в силах избавиться от затаенной настороженности, прежде чем вернуться на свой стул. Она села, защитно сложив куртку на коленях и положив на нее обе руки, одной рукой придерживая ткань.
Незабываемое ощущение его мягкой шерсти, его тепла задержалось на ее ладони.
— Хватит валять дурака, ажера, — сказала она. С ним все становилось слишком… спокойным. — Выкладывай. Чем ты занимаешься?
Он приближался медленно. Несмотря на свою неторопливость, он производил впечатление хищника, уверенно выслеживающего жертву. Шей не могла оторвать глаз от выступающей выпуклости у него в промежности, которая определенно была больше, чем несколько мгновений назад. Ее лоно сжалось, когда пламя в животе взревело до новых высот. Она крепче сжала куртку.
Трахни. Меня.
Сосредоточься, Шей!
Она оторвала взгляд от его паха и заставила себя посмотреть ему в глаза.
Ухмылка Драккала стала только шире — полностью обнажив сексуальные клыки — к тому времени, как он добрался до пустого стула напротив нее и сел. Выражение его лица говорило: Я знаю, о чем ты думаешь, Шей. Я могу учуять это.
— Мы с партнером занимаемся подделкой документов, — сказал он. — Я отвечаю за безопасность и логистику, он занимается непосредственно подделкой.
— Что именно вы подделываете?
— Идентификационные чипы. Он очень скрупулезен. У нас не было ни одного чипа, помеченного Консорциумом как поддельный. Что удивительно, учитывая, как часто он засовывает голову в задницу.
Шей выгнула бровь. Веселье, с которым говорил Драккал, сказало ей, что между ним и его напарником действительно не было никакой вражды.
— И это все? Вы делаете поддельные удостоверения личности?
— Да, это все, что касается наших повседневных дел, — он наклонил голову и скрестил большие руки на груди. Большинству людей эта поза показалась бы надменной, но Драккал придал ей небрежность, которая была невозможна, учитывая его размеры и внешность. — Время от времени нам приходилось нарушать еще несколько законов. Это неизбежно. Но идентификационные чипы — наше единственное преступное предприятие.
— Итак… Никаких наркотиков, секс-торговли или заказных убийств?
Драккал покачал головой.
— Никогда никого не убивал за деньги.
— Но ты действительно убиваешь.
— Убивал. Вероятно, придется снова.
— Заслужили ли они это?
— Некоторые из них да.
Шей нахмурилась.
— А остальные?
Разведя руки в стороны, Драккал наклонился вперед и поставил локти на стол. Это движение усилило тени на его лице ровно настолько, чтобы в глазах появился слабый отраженный блеск.
— Зависит от того, кого ты спросишь.
Шей сняла руки с колен и сложила их на столе.
— Я спрашиваю тебя.
— Некоторые из них — нет. Некоторые были… почти друзьями. Но остальные либо угрожали мне, либо людям, которые были мне небезразличны, так что для меня не имеет значения, заслужили они это или нет.
Она кивнула.
— А остальное? Наркотики и секс-торговля.
— Нет, никогда блядь.
Ярость в его словах и отвращение в голосе заставили губы Шей дернуться вверх, но больше всего они принесли ей облегчение.
— И что ты мне предлагаешь? — спросила она.
Его глаза опустились, чтобы окинуть ее взглядом, и язык на мгновение выскользнул из темных губ. Он приоткрыл эти губы, как будто хотел что-то сказать, но заколебался, прежде чем, наконец, ответить.
— Работу. Я не знаю, чем ты занималась раньше, но ты явно можешь постоять за себя.
— Теперь это не так легко, как раньше, — сказала она, опуская руку, чтобы похлопать себя по животу. — Мой отец служил в армии, и он научил меня нескольким приемам, когда я была ребенком, — больше, чем несколько приемов. Он научил меня всему. — В моей жизни было время, когда я… принимала неправильные решения. Я оказалась в центре большого дерьма, и эти навыки помогли мне выжить. Но я больше не хочу такой жизни. Я не хочу этого для своего ребенка. Это слишком опасно, и я пытаюсь все делать правильно.
— То, что я предлагаю, менее опасно, чем твоя жизнь сейчас, — сказал Драккал с удивительной мягкостью. — Я знаю, тебе не нужно напоминать, но где ты сейчас? Одна с ограниченными средствами в дерьмовом здании в неблагополучном секторе. Без идентификационного чипа. Детеныш скоро родится. Я встречал твоего домовладельца. Он продаст тебя при первой возможности — именно так я вчера нашел твою квартиру. А места, подобные этому, прибыльны для охотников за головами, которые зарабатывают на жизнь, привлекая нелегалов. Это только вопрос времени, когда один из них придет за вами или кто-то из соседей решит, что хочет попробовать терранку. Моя команда не такая. Мы доверяем друг другу, мы защищаем друг друга. Мы семья. Я знаю, как это звучит…