Пара. Он был бы ее парой.
Шей сделала долгий, медленный выдох и, не в силах больше выдерживать давление, наконец, доковыляла до туалета, чтобы справить нужду. Как только она закончила, она встала под душ и вымыла начисто волосы и тело. Когда она тронула свою киску, то почти застонала от чувствительности — это была приятная чувствительность. Она ухмыльнулась.
Черт возьми, он хорошо отлюбил меня.
Когда она закончила и воспользовалась удобными светящимися панелями на полу и потолке, чтобы высушить себя, она осторожно присела, чтобы поднять с пола одеяло и снова завернуться в него. Подняв руку, чтобы коснуться панели двери, она замерла.
Что, если я все испорчу? Я наделала столько глупостей, причинила боль единственному человеку, который любил меня…
Но она ведь извлекла уроки из своих ошибок, не так ли? С тех пор она изменилась и была полна решимости сделать эту новую жизнь с малышом такой, за которую стоит бороться — такой, которая была бы достойна родителей, которых она потеряла слишком рано. И среди всех людей, которых она встречала, кто мог бы лучше помочь ей построить эту жизнь, чем Драккал? Он был именно тем мужчиной, которого бы одобрил её отец, капитан Райан Коллинз, — и это для неё имело огромное значение.
Помогло то, что Драккал ей тоже действительно нравился.
Прежде чем она позволила сомнению снова поднять свою уродливую голову, она нажала кнопку управления, и дверь со свистом распахнулась. Она шагнула обратно в комнату. Драккал сидел на краю кровати, наклонившись вперед и уперев руки в бедра. Он встретился с ней взглядом и вопросительно поднял брови.
— Предполагалось, что после прошлой ночи не будет никаких обязательств, — сказала она, придвигаясь ближе. — Ты согласился.
Он сел прямо, упершись руками в колени.
— Нет, я этого не сделал.
Взгляд Шей опустился к его коленям, где его член — темно-красный, его трудно не заметить на фоне коричневого меха, — торчал из ножен, становясь тверже, чем дольше она смотрела. Она резко перевела взгляд обратно на него и обнаружила, что уголки его рта приподнялись в понимающей ухмылке, он поймал ее взгляд.
— Ты сделал это, — сказала она. — Я сказала, что будет, когда ты войдешь, а ты…
Шей захлопнула рот, прокручивая в памяти их короткий разговор, борясь с туманом похоти и удовольствия, который полностью затмил ее воспоминания о вчерашнем дне.
Нет. Он вообще не соглашался.
Она прищурилась, но не смогла сдержать ухмылку, расползающуюся по ее губам.
— О, ты подлая, подлая кошечка. Ты хорошо разыграл меня.
— Я не играл с тобой, терранка. Я просто решил не соглашаться… и ты меня не остановила, — его взгляд опустился, и, хотя она была завернута в одеяло, Шей почувствовала, как он проникает сквозь ткань, оставляя на ее коже теплый след. Драккал медленно провел руками по бедрам к тазу.
— Значит, ты хочешь этого? — спросила она, заставляя себя снова поднять на него глаза — на этот раз это было намного сложнее. — Ты хочешь меня? Как… пару?
Драккал кивнул. Огонь вспыхнул в его изумрудных глазах, усиливаясь по мере расширения зрачков.
— Черт возьми, да.
— А этого ребенка? Даже если он не твой?
— Ты моя, — сказал он с непоколебимой уверенностью, — так что твой детеныш тоже мой.
Сердце Шей болезненно сжалось, а в горле встал ком от нахлынувших тяжёлых эмоций. Она крепче сжала одеяло и осторожно положила руку на живот.
Слышал это, детка? Он хочет тебя. Он хочет нас.
Шей была в ярости, когда Энтони заявил, что ребенок не его и что он никогда не будет иметь с ним ничего общего. Он даже сказал, чтобы она избавилась от него. После первоначального гнева к ней пришло болезненное чувство покинутости. Ей было все равно на потерю Энтони — он наглядно показал, каким безответственным, изменяющим мудаком был, — но она горевала о том, что ее дочь не будет иметь отца. Отец Шей был таким замечательным, таким любящим, и она глупо надеялась, что где-то глубоко в теле Энтони есть хотя бы одна бескорыстная черта. Она надеялась, что ему было бы не все равно на собственного ребенка.
Но сейчас все это не имело значения. Что имело значение сейчас, так это мужчина перед ней — мужчина, который хотел Шей и ее ребенка.
Сделав глубокий, прерывистый вдох, она сократила расстояние между ними, остановившись только тогда, когда оказалась перед ним. Драккал откинул голову назад, навострив уши. В том, как его хвост двигался по кровати, было нетерпение, предвкушение — и это отражало то, что чувствовала Шей.
Она протянула руку и запустила пальцы в его гриву.
— Так… мы действительно это сделаем? Мы действительно попытаемся?
Драккал накрыл ее руку своей, успокаивая, и пристально посмотрел ей в глаза.
— Я ничего так не хочу, как тебя, кирайя. Может быть, я и совершал ошибки в последнее время, но я не настолько глуп, чтобы упустить шанс заполучить тебя.
Жар затопил ее сердце и разлился по всему телу, вплоть до кончиков пальцев рук и ног.
Я хочу этого. Я хочу его.
Она улыбнулась и ослабила хватку на одеяле, позволив ему соскользнуть с ее тела и растечься по полу.
— Тогда возьми меня.
Голодный блеск в его глазах усилился, когда он окинул ее взглядом. Он глубоко вдохнул, раздув ноздри, и устремил взгляд на ее киску. Она знала, что он чувствует запах ее желания. Он протянул обе руки, положив ладони ей на бедра — поверх синяков, которые оставил прошлой ночью. Это только сильнее возбудило ее. Со странно нежной твердостью он притянул ее ближе, пока она не оказалась между его бедер.
Он провел правой рукой вверх, мозолистая ладонь скользнула по ее коже, пока не обхватила одну из ее грудей большими, сильными пальцами. Он наклонился вперед и втянул ее сосок в рот. Шей застонала и запустила пальцы обеих рук в его гриву, используя ее, чтобы притянуть его ближе. Шершавый язык терзал ее сосок, посылая сильные потоки удовольствия прямо в центр ее тела. Она прижала к нему свои бедра.
Драккал обхватил её ягодицы металлической рукой. Как и весь он, эта рука была противоречивым сочетанием твёрдого и мягкого — непреклонные металлические пластины контрастировали с толстой подкладкой на пальцах и ладони, имеющей лёгкую упругость.
Только после того, как ее сосок стал чувствительным и красным, он отпустил его, переместив рот на другой, чтобы уделить ему то же внимание. Восхитительная пытка заставила ее дрожать от желания. Ее дыхание участилось и стало неровным, а пульс ускорился по мере того, как росло возбуждение. Она сжала бедра вместе, но этого было недостаточно, чтобы облегчить ноющую боль между ними.
Он оторвал рот от груди, оставив Шей опустошенной и отчаянно желающей большего, и положил руки ей на бедра. В тот момент, когда он начал медленно отстраняется от нее, ее инстинктом было сопротивляться — она всего лишь хотела быть ближе к нему, — но он был слишком силен.
Драккал свел ноги вместе. Теперь его член был полностью возбужден, пульсируя на открытом воздухе, головка была направлена прямо на нее, а узел у основания утолщался.
Он обхватил Шей за бедра и внезапно приподнял, заставив её раздвинуть ноги. Несмотря на неловкость из-за округлившегося живота, Драккал без труда поднял Шей от пола. Он развел её ноги по обе стороны от своих бедер и притянул к себе, усадив верхом на свои колени. Его член прижимался к её щели, горячий и твердый, и она ощущала его пульсацию, каждое легкое движение вызывало новый прилив удовольствия внизу живота.
Шей обвила руками его шею.
— Ты уже моя, кирайя, — прорычал Драккал.
Он обхватил ее затылок левой рукой, запустив металлические пальцы в волосы, и притянул к себе в обжигающем, требующем поцелуе. Она приоткрыла губы, и Драккал с готовностью принял ее предложение. Он насиловал ее рот, требуя всего, что она могла дать, и она поддалась его дикости. Их губы прижимались друг к другу, зубы покусывали нежную плоть, а языки двигались в замысловатом, чувственном танце.
Поцелуй был безрассудным, наказывающим, властным и всепоглощающим.
Он был всем.
Шей покачивала бедрами, скользя гладкой киской по его члену. Тонкий шепот удовольствия прокатывался по её телу. С каждым движением головка члена касалась её клитора, разжигая в ней всё большее желание и заставляя живот трепетать от волнения.
Схватив его за гриву, она оттянула его голову назад, прерывая поцелуй. Драккал зарычал, но звук закончился резким выдохом, когда Шей опустила руку и обхватила его член. Встретившись с ним взглядом, она приподняла бедра, направила головку его члена к своему входу и, оскалив зубы, опустилась на него.
— И ты чертовски мой.
Киска Шей приняла его в свои горячие, крепкие объятия, так глубоко, что ее складки касались самой верхней части его узла. Драккал зашипел сквозь зубы, дрожа от огромной волны экстаза, захлестнувшей его. Сказанные ею слова — в сочетании с тем, как она только что взяла его, — можно было истолковать не иначе, как утверждение.
Он заявил на нее права прошлой ночью. Теперь она заявляла права на него, принимая их связь. Одного этого было почти достаточно, чтобы заставить его кончить прямо здесь и сейчас.
Он запустил металлические пальцы в ее волосы, оттягивая голову в сторону, чтобы обнажить след от укуса на плече, в то время как правой рукой сжимал упругую плоть ее бедра. В его груди зазвучал одобрительный рокот.
— Оставь на мне свой след, женщина. Покажи, что твои слова правдивы, — он приподнял подбородок и склонил голову набок, обнажая шею и плечо, когда приблизил ее лицо.
Маленькие зубки сомкнулись на его плоти, и, хотя у нее не было клыков, он почувствовал укус. Вспышка боли отдалась прямо в его член. Он зарычал и положил руки ей на бедра. Он отказывался кончить первым, но уже был опасно близок.
Не ослабляя хватки, она приподнималась и опускалась на него снова и снова, а он использовал свои руки, чтобы придать ее движениям большую силу. Каждое ее движение вниз приносило сводящий с ума взрыв удовольствия, а от каждого движения киски вверх у него почти п