Драккал взревел. Ярость поднялась из его груди и вырвалась из горла, а затуманенное зрение снова приобрело багровый оттенок. Он опустил левую руку на искореженный капот ховеркара, вонзил в него когти и использовал, чтобы броситься в Ваню.
Она увернулась от него, и Драккал врезался в стену переулка. Он почувствовал слабую боль в лице, голове и плече, когда рухнул на землю, но не обратил на это внимания и ухватился за борт машины, чтобы снова подняться. Он резко покачал головой, но в мозгу словно скопился газ, окутавший туманом каждую мысль.
— Я действительно хотела, чтобы на этот раз все пошло по-другому, Драккал, — сказала Ваня с таким количеством язвительности в голосе, что кости расплавились, — но ты позволил этой джи'тас помешать.
Ноги задрожали, не желая поддерживать его дольше. Он все равно бросился на Ваню. Когти Драккала рассекли воздух, когда он рванулся вперед, и Ваня отскочила назад. Он вкладывал все свои оставшиеся силы в каждый удар, но каждый раз, когда он замахивался, она, казалось, опережала его на секунду.
Прошло всего несколько секунд, прежде чем он перенапрягся, и пропущенный удар лишил его равновесия. Он упал вперед и едва удержался на руке.
— Я дала тебе еще один шанс, — продолжила Ваня, — и ты выбрал терранку. Ебаную терранку! Многие платят небольшие состояния, чтобы владеть ими, но ради чего?
Драккал заставил себя поднять голову и пристально посмотрел на нее. Она отступила на пару метров, и ему пришлось сосредоточиться, чтобы прояснить зрение настолько, чтобы ясно разглядеть ее. В ее руках было длинное оружие — шоковый посох, потрескивающий лучом белой энергии от одного конца до другого.
Хвост Вани хлестал взад-вперед позади нее.
— Они маленькие, мягкие и слабенькие. Уродливые, бесполезные животные. И ты предпочел одну из них мне! Ты предпочел это?
Тяжело дыша и обжигая легкие, Драккал, пошатываясь, поднялся на ноги и прорычал:
— Пошла нахуй, же'гаш.
— Довольно скоро ты будешь умолять об этом, — отрезала она.
Тело Драккала неуверенно покачивалось, но он не останавливался, не мог позволить ей победить. Он выставил левую ногу вперед, намереваясь напасть на Ваню. Но когда его вес пришелся на колено, оно подогнулось. Он взмахнул левой рукой, вонзив жесткие когти в ближайшую поверхность — вероятно, в стену переулка, — чтобы остановиться. Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть Ваню, размахивающую ударным посохом.
У него не было возможности отреагировать, не было возможности подумать, была только непреодолимая потребность защитить свою семью, спасти их от этой угрозы, а затем белая пелена и вспышка боли, которая сковала каждый его мускул.
Мир Драккала погрузился во тьму, и он больше ничего не знал.
ДВАДЦАТЬ ТРИ
Голова Шей была готова взорваться. Она была уверена в этом. Боль отдавалась в основании черепа, пульсировала в висках и щипала глаза. Но на этом ее страдания не закончились — плечи ныли, а все тело казалось одним большим синяком, как будто ее несколько часов швыряли и били битой.
Или ее мотало в разбившейся машине.
На нее нахлынули воспоминания о катастрофе, самыми яркими из них были испуганные крики ее ребенка.
Лия!
Шей вздрогнула, подняла голову и открыла глаза. Она тут же пожалела об этом, от быстрого движения ее череп пронзила острая боль. Она снова закрыла глаза, тихо дыша и стараясь подавить тошноту, скручивающую желудок, пока оценивала ситуацию.
Она стояла, ее тело повисло на руках, а голова была опущена. Она пошевелила пальцами, но запястья были прикованы к стене позади нее толстыми металлическими наручниками, и что-то такое же холодное, твердое и пугающе знакомое было зажато вокруг ее шеи.
Нет. О нет, нет, нет, нет.
— Он определенно никуда не торопится, — прорычал грубый, но женский голос.
— Ты тоже, — рявкнул другой голос, тот, который Шей хорошо знала. Ярость, которую этот голос пробудил в ней, отчасти подавила ужас Шей.
Нострус.
— Охота длится столько, сколько нужно, — ответила женщина. — Но можно подумать, что ему уже не терпится заполучить их в свои руки.
Шей медленно открыла глаза и посмотрела сквозь завесу взъерошенных волос, падавших ей на лицо. Ее сердце упало и почти застыло от ужаса, когда она увидела Лию, лежащую неподвижно — так неподвижно — внутри коробки на полу примерно в метре от нее. Стенки и верх коробки были прозрачными, с несколькими отверстиями для воздуха. Единственное, что успокаивало Шей, — это едва заметный подъем и опускание маленькой груди Лии.
— Мастер Фолтхэм работает столько, сколько ему нужно, — ответил Нострус. — Ты скоро получишь свою плату, ажера. Я не желаю видеть тебя здесь дольше, чем необходимо.
Ажера?
Ваня?
Не потому ли женский голос тоже показался знакомым?
Шей медленно подняла голову. Волосы упали по обе стороны от лица, позволив ей оглядеться. Она находилась на заднем сиденье какого-то транспорта — больше, чем то, что на Земле считалось бы фургоном, но в том же духе. Две двери в задней части были открыты, Ваня и Нострус стояли прямо за ними. Вдоль стен тянулись кандалы, такие же, какие Мурген использовал на Шей — физически они ни к чему не прикреплялись, но ими можно было манипулировать, обеспечивая различную длину и диапазон движений. Драккал стоял рядом с ящиком Лии, наклонив голову вперед, и его тело удерживали только крепления на запястьях.
Ваня фыркнула.
— Это чувство взаимно, волтурианец.
Драккал резко вдохнул и поморщился, слегка приподняв голову. Его уши прижались, а ноздри раздулись. Когда он выдохнул, это был стон, перешедший в низкое, болезненное рычание.
— Кажется, цели просыпаются, — сказала Ваня.
— Драккал, — сказала Шей, не сводя глаз со своей пары. — Драккал, проснись.
Он хмыкнул, брови низко опустились, а веки затрепетали, открываясь. Его зрачки расширились из щелочек в большие круги и обратно, прежде чем глаза, наконец, встретились с глазами Шей и сфокусировались.
— Кирайя? — прохрипел он.
Из задней части транспорта донеслось рычание. Она повернула лицо на звук и увидела, как Ваня заходит в транспорт. Ажера подошла и тыльной стороной ладони ударила Шей по лицу. Голова Шей дернулась в сторону, острая боль — вызванная в первую очередь тем, что внутренняя часть ее щеки разбилась о зубы, — быстро отступила, сменившись покалывающим онемением, от которого почему-то стало еще хуже. По иронии судьбы, вкус крови пробежал по языку Шей.
Ваня схватила Шей за волосы и дернула ее голову назад, насколько позволяли стена и ошейник.
— Молчать, джи'тас!
Драккал взревел. Звук был оглушительным в пределах транспорта, сотрясая все транспортное средство.
Шей свирепо посмотрела на Ваню и сплюнула. Кровавая слюна брызнула на лицо ажеры.
— Пошла нахуй!
Ваня отшатнулась, шок на мгновение отразился на ее лице. Мгновение спустя ее губы растянулись, обнажив острые клыки, и она высоко подняла когтистую руку, как будто собираясь нанести удар.
— Мастер Фолтхэм хочет, чтобы терране оставались невредимыми, — крикнул Нострус из машины.
Остановив руку, Ваня уставилась на Шей. Грудь самки ажеры вздымалась, ноздри раздувались, а глаза горели яростью. Она скрючила пальцы, еще больше выпустив когти. Разочарованно зарычав, она опустила руку и бросилась прочь от Шей.
Только бы не поддаться искушению, подумала Шей, осторожно проводя языком по разрезанной мякоти внутренней стороны щеки.
— Тогда ему лучше поторопиться, пока я не передумала, — сказала Ваня, выходя из транспорта. — Он не единственный покупатель, ищущий терран.
Нострус посмотрел мимо Вани в машину. На мгновение его полные ненависти глаза остановились на Шей.
Да, и ты тоже пошел нахуй.
Шей отвернулась от него.
— Вы заключили соглашение с моим работодателем, — сказал Нострус, снова поворачиваясь к Ване.
Женщина-ажера рассмеялась, в этом звуке было мало юмора.
— Пока мы не произведем обмен, они мои пленники. Я могу делать с ними все, что захочу.
— Ах, мой своенравный охотник за головами наконец-то вернулся, — прогремел Мурген откуда-то снаружи транспорта. Ваня и Нострус повернулись в ту сторону, откуда донесся его голос.
— С тобой все в порядке, кирайя? — спросил Драккал.
Шей посмотрела на своего мужчину. Его шерсть встала дыбом, а в глазах появился дикий, яростный блеск. Он выглядел как зверь, едва контролирующий себя. И могла ли она винить его? Шей была напугана — особенно из-за того, что ее ребенок все еще был без сознания, запертый здесь, — но она также была зла. Нет, не просто зла. Она была чертовски зла.
— Я в порядке, — тихо ответила Шей.
Мурген и Ваня заговорили, но их голоса были слишком тихими, чтобы Шей могла разобрать слова.
— Мы выберемся из этого, — сказал Драккал. Его лицо ожесточилось, а мышцы напряглись, пока он боролся с ограничителями. Наручники медленно отодвигались от стены, миллиметр за миллиметром, дрожа от напряжения, которое он испытывал на своем теле. Затем дыхание, которое он сдерживал, вырвалось из легких, и его руки снова врезались в стену.
Грудь Драккала вздымалась, он тяжело дышал сквозь оскал.
— Мы выберемся отсюда.
— Да, выберетесь, — сказала Ваня, снова привлекая внимание Шей. Женщина-ажера забралась обратно в транспорт, сопровождаемая двумя дюжими охранниками Мургена. Ваня подняла левое запястье и ввела команду на голокоме. Руки Драккала и Шей одновременно оторвались от стены, но их завели за спину, наручники лязгнули друг о друга и крепко защелкнулись.
Стражники двинулись к Шей и Драккалу, схватив пару за плечи. Драккал зарычал, широко открыл пасть, словно собираясь укусить, и бросился на удерживающего его охранника, на ошейнике у него на шее вспыхнул свет, и его тело сжалось. Он упал на колени, удерживаемый только охранником.
Шей стиснула зубы, превозмогая боль в сердце при виде своей пары в такой агонии.