— Что это за люди?
— Он беседовал с ними по телефону. Один раз это была женщина, другой раз — мужчина. Деньги за работу он получил по Western Union.
— И кого он нашел?
— Некую Изабелл Кутю. Ей лет восемьдесят, но еще соображает. Утверждает, что она двоюродная племянница этой Мари Леклер.
— Это точно?
— Ты и проверишь.
— Ладно. Не густо, но всё-таки. Кто оплатит командировку?
— Я позвоню Биллу.
— Когда лететь?
— Во вторник. Игорь встретит тебя в аэропорту Квебека.
В аэропорту Квебека ко мне подскочила Тамара:
— У тебя есть багаж?
Багажа у меня не было:
— Я на два дня.
Подошел Игорь. На нем были костюм и тёмный галстук. В таком виде обычно встречают официальные делегации:
— Как долетела?
— Хорошо. Я хотела бы снять машину.
Тамара замахала руками:
— Зачем! Мы тебя будем возить на нашем «мерседесе». Мы его специально пригнали из Монреаля. Это ничего, что на ты? Мы ведь старые знакомые.
Игорь хотел было взять мой чемодан. Тамара запротестовала:
— Тебе нельзя носить тяжелое.
Она подхватила чемодан, и мы направились к выходу.
— Сейчас в отель, — распорядилась Тамара. — «Бест Вестерн».
— Мы хотели заказать «Фронтенак», — начал было Игорь, но Тамара перебила его:
— «Фронтенак» — это очень дорого. Я даже не поверила сначала. Шестьсот долларов ночь. Наших канадских долларов.
Шестьсот долларов за одну ночь — это действительно дорого.
По дороге Игорь рассказывал про «Фронтенак»:
— В 1943 году здесь состоялись переговоры Черчилля с Рузвельтом, во время которых было принято решение о создании Организации Объединенных наций. Теперь там гостиница и большой концертный зал. В этом зале выступают самые лучшие оперные коллективы.
Рассказывал он интересно. Тамара слушала с восхищением, иногда показывая мне глазами: какой он у меня умный.
Номер в «Бест Вестерн» оказался вполне удобным.
На следующий день после завтрака Тамара повезла нас к родственнику кубинца.
19. Канадский вариант старухи Шапокляк
Мы остановились около трехэтажного дома, выкрашенного в ярко-малиновый цвет. Дама в строгом сером платье ждала нас около лестницы. Довольно странной лестницы, потому что прямо с тротуара она вела на второй этаж. Вокруг были такие же разноцветные ярко покрашенные трехэтажные дома с такими же, на мой взгляд, неудобными лестницами.
— Изабелл Кутю, — представилась дама. — English? Français?
— English, — ответила я.
— Прошу.
И она быстро побежала по лестнице.
Я последовала за ней. Супруги Семицветовы задержались.
— Держись одной рукой за перила, другой — за меня, — командовала Тамара, и они начали медленно подниматься.
Дама открыла дверь. Мы вошли в большой холл, уставленный коробками и чемоданами.
— Еще выше, — распорядилась дама.
По небольшой очень крутой лестнице она шустро вбежала на третий этаж. Я за ней. Супругов снова пришлось ждать.
— У вас дома нет лестниц? — спросила Игоря дама.
Ответил Тамара:
— Нет. А нам это и не надо. Я не люблю лестницы.
— Вам надо. Особенно вашему супругу. Ничто так не укрепляет здоровье, как ежедневные пробежки по лестнице.
Мы оказались в странной комнате. С трех сторон она была совершенно круглой, как по циркулю; зато четвертая, выходящая на улицу, была плоской с большим окном до потолка.
— Вы хотите, чтобы я вам рассказала о моем прадеде?
— Да.
— Вы прибыли только за этим?
Голос у нее был скрипучий, как у той противной старухи из русского мультфильма про Чебурашку, который мне в детстве показывала мама.
Не дожидаясь ответа, дама продолжила:
— Я вам ничего не могу рассказать. Я его ни разу не видела, а моя бабушка мне о нем ничего не рассказывала. Впрочем, вы, наверное, об этом уже знаете.
— Знаю, — ответила я.
— Сейчас вы будете спрашивать о каких-нибудь глупостях и потом поинтересуетесь, не осталось ли у меня каких-нибудь сувениров.
— Вы меня опередили.
— У меня не осталось никаких сувениров.
— Этот дом принадлежал ему?
Этот вопрос почему-то поставил ее в тупик.
— Вас это интересует?
— Да.
— Почему?
— Вы же сказали, что я буду спрашивать о всяких глупостях.
— Это действительно глупость. Потому что вы совершенно не понимаете, кем он был.
— А кем он был?
— Во всяком случае, дом у него был не такой, как у меня.
— И где у него был дом?
— Не знаю. Что касается моего дома, то он достался мне от моей матери. Только не спрашивайте меня, кем она была.
— Почему?
— Потому что я вам совру.
— С вами приятно разговаривать.
— Неужели? — удивилась мадам.
— Конечно. Вы сами говорите, где правда, где неправда.
— Ваши спутники говорят с русским акцентом, вы говорите без русского акцента. Потому что вы шпионка более высокого класса?
— Я сотрудник ФБР. Это правда.
— Скорее всего, это правда, — согласилась мадам. — На прошлой неделе я была во «Фронтенаке» на русской опере. Она называется «Пиковая дама». Прекрасная опера. Вы из Вашингтона?
— Да.
— У вас там оперы дают в большом концертном зале. Как он называется?
— Кеннеди-центр.
— Вы сказали, что вы сотрудник ФБР?
— Пожалуйста, посмотрите.
Я протянула гаджет.
— Если вы сотрудник ФБР, то почему вы нашли меня через частного детектива?
— Когда человека находят через частного детектива, он более сговорчив.
— И вы надеетесь со мной договориться о цене сувениров, которые остались у меня?
— Вы догадались.
— У меня остался только один сувенир.
— Вы мне его покажете?
Мадам подошла к комоду, вытащила оттуда небольшой листок.
— Что это?
— Это то, что стоит тысячу долларов.
В разговор вмешался Игорь:
— Этот листок не похож на сувенир. Такое впечатление, что вы только что вырвали его из блокнота.
Мадам возмутилась:
— Не только что, а год назад.
— И вы хотите, чтобы мы заплатили за этот листок тысячу долларов?
— У вас нет выхода. Важен не возраст этого листа, а то, что на нем написано.
— А что на нем написано?
— То, что было написано на подлиннике.
— И где этот подлинник? — поинтересовалась я.
— Вы не первые, кто интересуется сувенирами моего покойного прадеда. Первому я продала подлинник. За пять тысяч долларов. Но перед тем как продать, сделала точную копию того, что было на нем написано.
— И следующим продавали по тысяче долларов?
— Да.
— И много было таких.
— Я предпочту не ответить.
Я начала торговаться:
— За подлинник я бы вам тоже дала пять тысяч долларов, но за копию… больше ста долларов не могу.
— Нам не о чем разговаривать. И если вы обратитесь за помощью к полиции, то ничего не получите. Я просто разорву этот листок.
В разговор снова вступил Игорь:
— Вам понравилась «Пиковая дама»?
— Да.
— В этой опере показан истинно русский образ поведения. Вы помните, как герой поступил с со старой домой? Он хотел, чтобы она выдала тайну, она отказалась, и он её… Это типично для русского.
— Вы не похожи на человека, который ночью может удушить старуху.
Она посмотрела на меня:
— И вы тоже. А вот вы, — она посмотрела на Тамару, — вот вы сможете!
От удивления Тамара открыла рот.
— Сможете, — повторила мадам. — Восемьсот.
— Триста.
— Пятьсот — это последнее слово.
Я сделала вид, что мне нужно с кем-то посоветоваться:
— Извините.
Я вынула телефон и набрала номер отца. Он всё поймет с полуслова. Телефон отца взяла мама:
— Отец смотрит футбол. Он не любит, когда его отвлекают. Тем более что у него, кажется, там большие неприятности. Что тебе надо?
Я начала по-английски:
— Мне нужно разрешение заплатить пятьсот долларов.
За всю свою жизнь я не помню случая, когда мне удавалось хоть раз чем-нибудь удивить маму. Не удивила и сейчас:
— Деньги небольшие, плати.
— Но босс…
— Отцу я скажу после футбола. Если будет возражать, скажу, что я разрешила. Но чтобы он возражал! Разве если его проиграют.
Я выключила телефон. Вынула чековую книжку:
— На чье имя чек?
— Изабелл Кутю.
Она по буквам продиктовала имя.
— Как вы думаете, мне стоит выписывать чек? — спросила я по-английски Игоря. — У меня есть подозрение, что мадам нас обманывает.
— У меня тоже, — согласился Игорь. — Но мадам должна понимать, что если она продаст нам какую-нибудь фальшивку, то её ожидают большие неприятности. Очень большие.
Мадам возмутилась:
— Если бы я продавала клиентам фальшивки, то они бы поступили со мной так, как поступил тот русский со старой дамой. Но они так не поступили.
Я выписала чек. Мадам протянула мне листок. На нем было написано шесть цифр: «158413».
— Всё? — удивилась я.
— Всё.
— И что это может означать?
— А вот тут я вам отвечу честно: не знаю.
— Но всё-таки.
— Скорее всего, это код, который откроет доступ к тайнику, где хранятся драгоценности или деньги. Если бы я знала, к какому тайнику, я бы давно добралась до него и не продавала бы бумажки.
— Пожалуй, все? — спросила я Игоря.
Он согласился:
— Всё.
Мы ушли.
— Как ты думаешь, обманула она нас или нет? — спросила я Игоря в ресторане.
— Думаю, если обманула, то в чем-то таком, в чем мы не разбираемся. Но баба она крепкая.
— А вот за разбойника приняла только Тамару.
Та тут же среагировала:
— Конечно. Игорю надо гулять каждый день. Ему нужны воздух и физические упражнения. Ему нельзя поднимать тяжести, но ходить пешком он может. По часу в день.
— Хоть по полчаса, — взмолился Игорь.
Тамара повернулась ко мне:
— Скажи ему. Меня он не слушается.
После обеда супруги отвезли меня в аэропорт.
Ночью я уже была у себя дома.