— Вы продолжаете работу над подобными веществами? — снова вмешалась мама.
— Нет. Сейчас я не работаю. Я даю советы. После бразильской тюрьмы у меня отпало желание что-либо синтезировать.
— Вы знали, что они убивают людей?
— Догадывался. Когда они мне сказали, что клад ищут не только они и что несколько человек уже близко подошли к кладу, я спросил, не могут ли эти люди опередить их. Они мне ответили: «Теперь уже не смогут».
— И какова была ваша реакция?
— Я счел себя обязанным предупредить об опасности тех, кто ищет клад.
— И предупредили?
— Да, я послал открытку, которую вы мне показывали.
— Странная открытка. Вы послали такую открытку только Рите Скороходовой или кому-нибудь еще?
— Только Рите Скороходовой?
— Почему только ей?
— Я хорошо знал ее деда, академика Скороходова. Он взял меня в аспирантуру. Взял совершенно неожиданно для меня. А Риту я помню еще девочкой, дед иногда приводил ее в лабораторию. Потом она несколько раз приезжала в Юрмалу вместе с Ирой, подругой моего сына. Счел себя обязанным предупредить ее, хотя бы потому, что у нее в живых не осталось никого из близких. Петр Михайлович Скороходов был великим ученым и прекрасным человеком. Он мне говорил: «Я — Скороходов, я могу все делать быстро, а ты должен все делать медленно, но основательно».
— Почему вы выбрали столь необычный способ предупреждения?
— Петр Михайлович был всесторонне талантливым человеком. В молодости он писал рассказы. Они даже публиковались. В одном из них рассказывалось о том, как кто-то предупредил героя об опасности, послав ему его фотографию с петлей на шее. На фотографии было написано: «Месть». Рита хорошо знала этот рассказ. Кроме того, открыто предупредив ее, я бы признался, что рассказал бразильцам про клад.
— Вы сами сделали фотографию?
— Нет. Я нашел людей в Риге, они сделали фотографию, которую вы мне показали.
— Вы мне скажете, что это за люди?
— Скажу, только я совершенно уверен, что они вам не признаются. «Ателье СИА Фотки» на улице Дзирваву.
Он снова подошел к письменного столу и достал фотографию:
— Это я и профессор Скороходов.
И он начал рассказывать про академика. Потом про свои работы.
Рассказывал он с увлечением. В таких случаях, чтобы сохранить внимание собеседника, люди начинают придумывать, и тогда уже не отличишь правду от вымысла. И поняла, что надо прощаться:
— Благодарю вас за помощь.
Август отвез нас в ресторан на берегу моря. Ресторан назывался странно: «Тридцать шесть», но мы остались довольны. Особенно мама:
— Я соскучилась по русской кухне.
Потом самолет до Вены.
Вечером позвонил отец:
— Мама помогла тебе?
— Помогла. Как только Глебов ее узнал, он сразу понял, что говорить надо правду.
— Я на это рассчитывал. Ученые, как правило, стремятся не доводить дело до физической расправы.
25. Неожиданный ответ и конец расследования
— Как ты думаешь, он рассказал правду про фотографию Скороходовой? — спросил меня Билл.
— Не знаю.
— Ну, не знаешь, так не знаешь. И проверять мы не будем. Мы расследуем убийство двух человек в отеле Marriott Center. И фотография повешенной блондинки нас интересует только в познавательном отношении.
— Тем не менее, по этой фотографии мы вышли на букиниста.
— Случай. Для нас самое главное — пять карточек, которые передал тебе Глебов.
— Верно, — согласилась я. — Вполне возможно, что это пустышка, но проверить надо. Ты уже послал их нашим бразильским коллегам?
— Да. Но что-то мне подсказывает, что ответа мы будем ждать долго.
И я снова с ним согласилась.
Но мы оба ошиблись. Ответ пришел через пять дней.
Пресс-секретарь бразильского бюро по борьбе с наркотиками синьор Мигель Кошта Перейра сообщал, что люди, упомянутые в карточках, хорошо известны агентам по борьбе с нелегальным производством наркотиков. Все они находятся в розыске. Адреса, упомянутые в карточках, оказались устаревшими. Однако по одному адресу сотрудники бюро надеются выйти на подпольную лабораторию по производству наркотиков.
— Пожелаем им успеха, — прокомментировал Билл сообщение.
— Что нам теперь делать? — спросила я.
— Заниматься другими делами.
Через неделю я, как обычно, в обеденное время отправилась в Whole Market. Когда подошла к кассе, раздалась мелодия моего айфона и на экране высветилось имя «Билл Коллинз».
— Немедленно возвращайся.
— Но я еще…
— Все бросай и возвращайся.
Приказы начальника надо выполнять, я оставила корзину с продуктами возле кассы и поспешила к машине.
Когда я вошла в кабинет Билла, то увидела, что он держит в руках трубку «официального телефона», стало быть, разговаривает с Редом:
— Да. Неожиданно. Конечно, проверим.
Он повесил трубку и показал мне на монитор:
— Читай и удивляйся.
Я села за стол, начала читать.
«Передаем телеграмму синьора Мигеля Кошта Перейры, пресс-секретаря бразильского бюро по борьбе с наркотиками.
«При налете на подпольную лабораторию, о которой мы сообщали ранее, произошла перестрелка, двое преступников были убиты. Одним из убитых оказался разыскиваемый вами Филипе Барререш. Принимаются меры по поиску остальных. Фотография Филипе Барререша прилагается для опознания».
И на экране возник бородатый субъект с закрытыми глазами.
— Похож? — спросил Билл.
— Вроде бы похож.
— Но радоваться рано. Для того чтобы закрыть дело, надо проверить.
Я согласилась:
— Я покажу фотографию в ресторанах около его магазина.
Припарковав машину около Eastern Market, я начала обход ресторанов. В первом же Acqua Al 2 его знали.
— Что случилась с синьором Мануэлом? — заохала толстая официантка.
— Попал в автомобильную катастрофу, — ответила я.
— Надо ездить медленнее, — посетовала официантка.
Я согласилась.
В Henry's Restaurant его не знали. Зато в Sonoma Wine Bar знали хорошо. На вопрос, что с ним случилась, я повторила версию о автомобильной катастрофе.
— Синьор Мануэл много пил, и я догадываюсь, что он управлял машиной в нетрезвом виде, — предположила строгая барменша.
Я подтвердила, что он часто управлял машиной в нетрезвом виде.
— Drive carefully, — посоветовала мне барменша на прощание.
Я ее поблагодарила.
Дальше ходить по ресторанам не было смысла, и я вернулась в офис.
Билл был счастлив:
— Прекрасно. Дело закрыто в связи со смертью подозреваемого. Что же касается других: блондинки, Глебова-младшего, — пусть они ищут клад, сколько угодно, но только чтобы без убийств на территории США. Завтра придет Клемм, расскажет, чем закончилась слежка за Аристовым.
— Мы следили за Аристовым с утра до вечера, — рассказывал на следующий день Клемм. — Он катался по Вашингтону и ни с кем в контакт не вступал.
Через неделю нас с Биллом вызвал Ред. Поблагодарил за успешно проведенное дело.
Глава шестая
26. И всё-таки
Я вышла из офиса в 9:30. В 10:15 я входила в аэропорт National. Шаттлы до Нью-Йорка вылетают оттуда каждые два часа.
В 13:30 я вышла из аэропорта Кеннеди в Нью-Йорке и через десять минут садилась в такси.
Я протянула таксисту бумажку с адресом:
— Отвезите меня по этому адресу. Там вы меня подождете минут десять — и назад.
По Нью-Йорку мы ездили почти три четверти часа, пока не остановились у дома, адрес которого я назвала.
Трехэтажный дом в один подъезд. Солидная дверь, перед ней ступеньки. На окнах решетки. Первый этаж выкрашен в белый цвет, верхние два — в синий, лестница с балкона на втором этаже ведет на балкон на третьем. Словом, обыкновенный дом.
Я вышла из машины, сделала несколько фотографий, потом вернулась в машину:
— Назад в аэропорт.
В 15:00 я садилась в самолет, а в 16:20 села в свою машину в Вашингтоне.
В 16:45 вошла в кабинет Билла.
— Смотри.
Я показала ему фотографии на моем телефоне.
— Что это? — не понял он.
— 158-я восточная улица Нью-Йорка, дом номер 413. 158413. Это то, что мы искали.
А через два дня мы с Биллом прилетели в Нью-Йорк. Наш нью-йоркский сотрудник ждал нас в машине при выходе из аэропорта.
— Ричард, — представился он.
Минут через сорок мы подъехали к дому 413.
— Дом раньше принадлежал немцу, — объяснил Ричард. — Пять лет назад он умер, наследников у него не нашли. Так что теперь им командует отделение бесхозных домов Нью-Йорка. В управлении хранились ключи от дома.
— Мы туда войдем? — спросила я.
— Сначала приедут саперы, проверят, можно ли туда войти. Они должны приехать с минуты на минуту.
И действительно, через несколько минут к дому подкатила странная двухэтажная машина, оттуда вышли три человека, одетые в комбинезоны.
Они подошли к дому. Открыли дверь и проникли вовнутрь.
Ждали мы их минут десять.
Потом они вышли. Ричард подошел к ним, они поговорили с полминуты, потом он вернулся:
— Все в порядке, можно входить. Сейчас приедут полицейские, мы войдем с ними.
— Обойдемся без прессы? — спросил Билл.
— Да, — ответил Ричард. — Сначала узнаем, что там, а потом начальство решит, что говорить прессе.
Минут через десять подъехала машина, из которой вышли четыре человека.
— Пошли, — скомандовал Ричард.
Мы поднялись по лестнице, вошли в дом. Маленький коридор и снова лестница, ведущая на верхние этажи, и дверь в комнату на первом этаже.
Мы вошли в комнату. Американцы называют такие комнаты family room: два больших старинных дивана, столик, на нем старый телевизор, несколько кресел, кадушка с искусственным фикусом.
— Сюда, — распорядился Ричард.
За портьерой оказалась еще одна дверь, а за ней — лестница в подвал. Не таинственная крутая лестница, а обыкновенная лестница с перилами.