Я посмотрел на Цика, но тот стоит спокойно и молчит. Даже щекой не дёрнул, значит не он сдал, тогда почему я!
Купец хмыкнул.
– Гадаешь, как я догадался. Так племяш мой не полный лох… был. – тяжёлый вздох. – Это ведь он с вами только под дурака играл, так уж роли разложились. Но теперь и притворяться нечего, здесь все свои. Только мальца моего нет больше с нами, а потому, если откажешься, я эту эльфийскую тварь на куски собственноручно порежу. Ты же его молнией долбанул, причём два раза. Да и костёр уж больно всегда быстро у тебя разжигался, когда ребята, собаку на этом съевшие, подолгу над берестой или мхом раком стоят. А у тебя раз, щёлкнул и готово, да ещё огонь так сильно и быстро разгорается. Так что, поосторожнее. Все же на виду! За бароном тоже следим, но за ним использование магии не замечали, а раз так, то тебе теперь и решать. Барон жизнь отнимал, а тебе её спасать. И мне всё равно, как ты рассудишь, но есть одна проблема. Если ты не согласишься, то раненые ребята могут погибнуть.
– При чём тут я и что от меня требуется? – задал я вопрос, начиная понимать к чему клонит купчина.
– Принять клятву у эльфы. – словно припечатал он.
– А на это я не подписывался! – вскричал я.
– А это ты ей в глаза скажешь. – купчина дал знак и в фургон, где и проходил наш разговор, таща за волосы затащили всю в синяках и ссадинах девушку. Как таковой, одежды на ней уже не было.
***
Похоже на то, что меня просто обложили, хотя, наверное, я сам виноват, да и о плохих последствиях думать не хочется.
Итак, мы с бароном под колпаком и для большинства в караване так и остаёмся непонятными мальцами-сиротами, с которыми, впрочем, дружат непоследние люди в караване. А наше участие в стычке с отрядом местного барона и вовсе поставило нас на один уровень с наёмниками, и этот ореол таинственности поддерживают своими языками без костей красавицы-девчонки. Шварц, видно, уже высказал своё желание купцу и думаю, что его Натаху на обратном пути купчина потащит в столицу на смотрины к свекрови и свёкру.
Может быть, может быть.
Но с ней позанимаемся попозже, а пока перед глазами другая проблема, и теперь, по определению, она моя.
Что угрозы купчины порезать ушастую на части не пустые слова, и так понятно. Жаль, конечно, Рухи, нормальным парнем оказался, впрочем, как и Гнус, то есть Цекль, он же просто Цик. Все мы там будем, но молодого парня очень жаль.
Но разговор сейчас не о том. Что делать с ушастой? Отказаться?
Я посмотрел в полные отчаяния глаза бывшей красавицы, хотя она и сейчас очень даже ничего. Поездили на ней за эти сутки кобели много и качественно и стерженёк её воли сильно надломлен. Вообще, ушастые к жизни с трепетом относятся и в их обществе случаев самоубийств не встретишь совсем. А вот тут не уверен, как бы она сейчас о смерти не мечтала! Но это вряд ли, даже в таком состоянии она стремится жить, ведь видно, что пытается себя хоть немного подлечить, но сил не хватает, да и истощена она ночными издевательствами очень сильно.
Но и вешать на себя ещё и это недоразумение мне ой как не хочется, но её невероятное защитное заклинание…
М-да, вопрос выбора! И упускать не хочется такую возможность, ведь понятно, что её заклинание из разряда секретных.
А вообще, мне её жаль?
Я посмотрел на её совершенное маленькое тело, даже что-то шевельнулось в паху. Грудь хоть и в синяках и засосах, но имеет правильную красивую форму. Животик плоский, но не накачанный как у билдершей. Красива, женственна и очень притягательна, но…
Но зачем мне нужен этот головняк? Ведь ясно, что она ходячая проблема, да и нет подходящего алтаря в наличии.
– Жить хочешь? – тихо спросил я, обращаясь к пленнице.
Она перевела на меня удивлённый взгляд: не ожидала вопроса от мальца, но что-то промелькнуло в её взгляде. Видно узнала, рассмотрела тогда кто в неё стрелы метал.
Неприязнь во взгляде и фантомная боль причинённая моими стрелами. Понимает, что я хоть и одет почти в обноски, но коль задаю вопрос и все находящиеся на данный момент в фургоне молчат и не вмешиваются, то я весьма непрост.
– Сейчас ты сама решаешь свою судьбу. – опять разорвал я тишину так и не дождавшись ответа на свой вопрос. – Я не хочу принимать твою клятву, тем более она для тебя будет кабальной. Но и давать ты её должна истинно желая её, иначе погибнешь в невероятных муках и нож уважаемого купца тут будет совсем не причём. За него всё прекрасно сделает магия, это, конечно, если подходящий алтарь найдём.
Тут уже купец голос подал.
– А нам и не нужен никакой алтарь. Сделаем жертвоприношение, Магия Крови всё стерпит, ей бы крови испить, да побольше. Есть у меня одна штуковина, она и поможет. Вот только, чтобы пробудить её, маг нужен. А в качестве жертвы у нас есть один выживший после вчерашнего разгрома. Пленник… – и посмотрев на меня, продолжил, – парнишка, чуть старше вас обоих по возрасту, у наёмников барона в учениках ходил. Плох уже совсем, но ещё дышит, и пока душу богам не отдал, нужно его использовать.
Я хмыкнул. Что-то там Бобик говорил и о такой возможности, но только обращаться к Магии Крови советовал, как можно реже… чревато знаете ли! Да и ошибок она не прощает. Зато очень легка в применении, поэтому в древности и использовали её все кому не лень и, как результат, появились, бич всех живых разумных, оборотни и вампиры.
Я перевёл взгляд на эльфу.
– Я не в восторге от сложившейся ситуации: не мы на вас первыми напали, а потому мне тебя совсем не жаль, и я не осуждаю тех, кто с тобой такое сотворил, но и понимаю, что окажись вы вчера сильнее нас, эта же участь постигла бы женщин нашего каравана, но в отличие от случившегося с тобой, они к утру были бы все мертвы. И ты это прекрасно и сама понимаешь, поэтому и говорю. Если желаешь жить и дальше, пускай и в образе добровольного раба, моего раба, ты должна принять решение. Предупреждаю сразу, если только попытаешься дёрнуться в процессе принятия клятвы, я тебе обещаю незабываемые моменты. Впрочем, ты уже всё равно ничего никому не расскажешь, от тебя даже пепла не останется. Что такое Магия Крови, не мне тебе рассказывать, ты, наверное, не хуже, а то и лучше меня понимаешь. Твоё решение?
Молчание в ответ.
Я пожал облегчённо плечами и обратился к купцу.
– Ты хотел себе ремни из нежной девичьей кожи, считай они у тебя есть.
И я, повернувшись к барону, спросил:
– Идём?
Шварц хмыкнул, посмотрел масляными глазами на красотку в синяках.
– Я, пожалуй, останусь на часок здесь. Всегда любил качественные ремни, но не знал как и из чего их надо делать. Ты как хочешь, а я поучусь.
Я хмыкнул, понимая на что нацелился барон, и хлопнув его рукой по плечу сказал:
– Удачи! – и направился к выходу до которого и было-то всего пара метров. Но не успел я сделать и шага, как за спиной раздался дикий крик отчаяния.
– Я согласна! Я очень хочу жить! Я на всё согласна…, вернись… – а потом продолжительные рыдания.
Я медленно поворачиваюсь к собравшимся.
Ну и видок у девки…
Опустилась на колени и сжавшись прижала ладони к лицу. Остатки платья от рывка расползлись в стороны, и теперь она так и сидела перед всеми совершенно голая.
Отразилась в сознании особо довольная рожа купца.
Ну-ну! Мы тебе её немного подправим, но несколько позже.
Я опять пожал плечами, как бы давая понять, ну что же, приступим, и посмотрев на наёмников и бойцов местного спецназа, спросил:
– Ну и где жертва? – и не сдержавшись выругался. – …мать вашу!
Удивление на лицах бойцов и их начальников.
Купчина подтолкнул кого-то там рукой в плечо, показывая на выход, а потом обратился ко мне.
– Щас принесут. – и расплылся в довольной улыбке.
– Давайте, освобождайте место. – просто сказал я. – Здесь останусь только я и желающая принять клятву. И, пожалуй, барон со мной будет в качестве помощника. А вас, господа, я бы попросил на выход.
Наглость – второе счастье, а при бароне никто особо противоречить мне не хотел, да и непонятная пока для них я величина, постоянно находящаяся при бароне. К тому же я уже не раз спасал их задницы, вырывая из объятий смерти сына их начальника.
Да и при стычке я показал себя во всей красе и теперь командую весьма нагло, а, главное, уверенно.
Распахнулись тканевые створки, которые закрывали внутренности фургона от лицезрения любопытными.
Двое, таща за руки, закинули в фургон маленькое стонущее тело.
Меня даже передёрнуло от такого вида. Пацан нашего с бароном возраста, видно, просто под удар попал. Нога сломана в колене, голова полностью в запёкшейся крови, губы распухли, под правым глазом огромный кровоподтёк. Этот глаз заплыл и практически не открывается, а вот второй буквально горит огнём необузданной ненависти.
Девушка буквально бросилась к ребёнку. Прижала к его груди руки и я заметил, как через её ладони в тело пацана проникла порция целительной субстанции.
Исцеление второго уровня кинула! Его спасает, а сама еле на ногах держится. Видно, не верит, что удастся ей выжить, поэтому и силы не бережёт, а они ей очень даже понадобятся.
В фургоне, тем временем, остались будущая жертва, магичка, собравшаяся давать клятву, барон, как свидетель клятвы, и купчина, который сейчас что-то судорожно сжимал у себя за пазухой.
– Вот! – он вытащил на свет божий руку со сжатым кулаком. Потом аккуратно, медленно его разжал. На лопатоподобной ладони одиноко лежал маленький перстенёк.
– Не знаю, что это, но стоит его кому на руку надеть и пустить кровь владельца, направив её на перстень, так тут же столько магической… не знаю чего выделяется, что человек сам становится на время алтарём. Остановить действие артефакта практически невозможно, разве что прекратив поток прибывающей крови. А так человека просто сжигает, в конечном счёте один пепел остаётся. Картина, конечно, не для слабонервных, но у меня вариантов больше никаких. Достался после одного дела… Сняли с мага, который терроризировал одно время столицу герцогства. Неожиданно стали люди пропадать и при этом мы никаких следов не находили. Случайно на него вышли, к тому же благородного сословия оказался он, а с такими сложно совладать, уж больно много у таких уродов защитников оказывается. Но порешили, а перстенёк я прихватил.